А когда у тебя вырастут ноги, начнут расти руки, будут становиться все больше и больше, пока не вырастут такими, что ты сможешь спрятать в ладошки голову. Тогда люди, встречая тебя, будут говорить:

— Какой странный ребенок! Где же у него голова?

А ты будешь поглядывать на них сквозь пальцы и посмеиваться.

Но потом поскорее откроешь голову, чтобы и она начала расти.

Говоришь, так не бывает?

В Сказке без головы бывает!

А когда у тебя вырастет и голова… Впрочем, это уже будет другая сказка.

Когда Ольга еще не была моей женой, ей очень хотелось увидеть цветок с разноцветными лепестками, чтобы каждый лепесток был другого цвета! И она объявила, что пойдет замуж лишь за того, кто добудет ей такой цветок. Ясное дело, никто такого цветка не добыл и замуж ей выходить было не за кого.

Прослышал и я об Ольге и ее странном желании. Прихожу к ней и говорю:

— Знаешь что, моя милая, цветка с разноцветными лепестками на всем белом свете не сыскать. Но коли он так тебе необходим, найми меня в садовники, я постараюсь такой цветок вырастить.

Наняла меня Ольга в садовники, и я вырастил в уголке ее сада белый цветок.

— Ах! — воскликнула Ольга, увидев цветок. — Ничего не получилось! У твоего цветка вовсе не разноцветные лепестки, они все белые! Я не могу пойти за тебя замуж!

— Жаль, — сказал я. — Что ж, вернусь домой. Только прими от меня в подарок эти акварельные краски, пусть хоть что-нибудь останется тебе на память.

Ольга краски приняла, а я вернулся домой. На следующее утро является Ольгин гонец: так, мол, и так, велено тотчас воротиться, ибо свершилось чудо! За ночь белый цветок окрасился. И каждый лепесток — в другой цвет! Ольга пойдет за меня замуж!

И была свадьба.

А когда свадьба кончилась и гости разошлись, я спросил у жены, усмехнувшись в бороду:

— Скажи-ка, моя милая, отчего у тебя разноцветные пальцы?

— Я рисовала теми красками, что ты мне подарил, — отвечает Ольга.

— А что ты рисовала? — продолжал допытываться я.

— Что рисовала, то рисовала, — улыбнулась Ольга. — Зачем спрашиваешь, коли сам знаешь?

Ночью пошел дождь, и к утру посаженный мною цветок побелел.

Но Ольга все равно осталась моей женой. Вы ведь сами знаете — у нас трое детей.

Говорите, я уже писал, как Ольга стала моей женой, в Сказке про рыбу Рыбеку — и совсем по-другому?

Не может быть. Это вам показалось!

Однажды мне позвонили из Института здравоохранения:

— Раз уж вы пишете Сказки, напишите, пожалуйста, такую сказку, которая научит людей лучше ухаживать за зубами. Расскажите, например, о зубной пасте, с помощью которой можно содержать рот в чистоте и порядке. Разве это не готовая тема для новой сказки?

— Конечно, конечно, — согласился я. — Только, знаете, у меня у самого зубы не в порядке. Как бы люди не подумали, что человеку с этакими дырами во рту не пристало давать советы, как содержать зубы в порядке.

— Кому какое дело до ваших зубов! — отвечали с другого конца провода. — Мы хотим предложить читателям вашу новую сказку, так что заглядывать вам в рот им будет некогда.

Что ж… Я принялся за работу и написал даже не одну, а целых три сказки о зубах.

Жил на свете мальчик, звали его Мартин, и были у этого Мартина дупла.

Разве он жил в лесу?

Вовсе не в лесу.

Откуда же у него дупла?

Откуда? От верблюда! И вовсе это были не дупла, а обыкновенные скворечники, просто ему нравилось так их называть. В одном дупле жил дятел, в другом — скворец, в третьем — воробей.

Во всех-всех дуплах, которые были в нашем саду, жили птицы.

А в дуплах, которые были у Мартина во рту, притаилась зубная боль.

Теперь послушайте, что было дальше.

Дупло, которое висело на березе, расшаталось.

Не зря мама говорила Мартину:

— Пора, Мартин, привести твои дупла в порядок, расшатаются, развалятся, где тогда будут жить дятел, скворец и воробей?

Но Мартин ее не слушал.

И те дупла, что были у Мартина во рту, тоже давно нуждались в чистке да починке.

— Пора, Мартин, привести твои дупла в порядок, — говорила мама, — расшатаются зубы, развалятся, чем ты тогда будешь жевать?

Но Мартин ее не слушал.

И что из этого вышло? Да то, что и говорила мама.

Дупло, которое было на березе, упало и развалилось. Остался дятел без крова, холодно ему было, бесприютно.

А дупла, которые были у Мартина во рту, разболелись.

— Что мне делать с дуплом, которое упало с березы и сломалось? Ведь дятлу негде жить! — спрашивает опечаленный Мартин.

— Попроси папу, пусть он починит, — посоветовала мама.

Вошел Мартин со своим сломанным скворечником-дуплом ко мне в кабинет и просит починить.

— А что делать с дуплами, которые болят во рту? Мне ведь трудно жевать! — спрашивает опечаленный Мартин, вернувшись к маме на кухню.

— Попроси зубного врача, пусть он починит, — посоветовала мама.

Но о зубном враче Мартин и слышать не хотел.

— Мои дупла боятся зубного врача! — отвечает он маме.

Услыхал я его ответ, вышел из кабинета и говорю:

— Возьми-ка, Мартин, свое дупло.

— Да ведь оно не починено! — воскликнул Мартин, взглянув на скворечник.

— Не починено и не будет, — сказал я.

— Но почему? — удивился Мартин.

— Потому что это дупло меня боится.

— Дупло тебя боится?! Какая чепуха! — воскликнул Мартин.

— Точно такая же чепуха, как то, что твои дупла боятся зубного врача, — сказал я и, как Мартин ни противился, отвел его к зубному врачу.

Зубной врач залечил Мартину дупла во рту, ну, а я потом починил дупло дятла.

Говорите, вы видели, как я нес его к столяру?

Безобразники, не смейте портить мою сказку!

Жила на свете девочка, и были у этой девочки зубы. Но чистить их девочка не любила.

И вот однажды ночью, когда девочка спала, приснился ей сон.

Снится ей, будто зубы у нее во рту ожили и превратились в зверушек. По правде-то зверушки человеческим голосом не говорят. Даже во сне не говорят. Иное дело — зверушки, которые получаются из зубов. Эти зверушки умеют говорить человеческим голосом. И вот зверушки, которые получились из зубов этой девочки, заговорили человеческим голосом.

Слушает девочка во сне, о чем говорят зверушки во рту.

— До чего же тут плохо! — говорит передний зуб, который превратился в оленя. — Я, например, — олень, хочу бегать по сочным лугам. А какие во рту луга? Их нету и в помине!

— Ты прав, — говорит коренной зуб, который превратился в зайца. — Я, например, заяц, хочу бегать по полям. А какие во рту поля? Их тут днем с огнем не сыщешь!

— Что же нам делать? — воскликнули остальные зубы, которые тоже превратились в зверушек — кто в кабана, кто в серну — и все хотели бегать по полям, по лесам или хоть по обыкновенной траве-мураве.

— Давайте удерем! — предложил передний зуб, тот, что превратился в оленя. — Убежим на свободу, на вольную природу!

И не тратя слов понапрасну, стал качать головой туда-сюда, туда-сюда. Покачал-покачал да и вывалился изо рта.

А за ним и остальные зверушки давай качать головой да так один за одним из девочкиного рта и сбежали.

Не хотелось девочке верить тому, что случилось во сне. Не просыпаясь, она провела языком по зубам. Вернее — хотела провести языком по зубам, а провела по голым деснам. Зубов — как не бывало! Пришлось девочке поверить: зубы, и правда, сбежали. Захотелось ей крикнуть: