Я взял ящичек и поехал на аэродром. На «Ту-104» до Москвы одиннадцать часов полёта. Погода хорошая. Доберусь!

В самолёте Симпатяга вёл себя настолько спокойно, что мои соседи даже не обратили внимания на незнакомого пассажира. Взревели моторы, и наша машина поднялась за облака. Теперь совсем хорошо: никто не услышит, как шевелится Симпатяга.

А Симпатяга шевелился, подставлял свою мордочку к дыркам ящика, пыхтел. Видно, очень ему было любопытно посмотреть, где он находится.

Прошло несколько часов полёта, и мы - в Иркутске. Посадка, опять взлёт, и вскоре Новосибирск. А от Новосибирска до Москвы рукой подать!

Вот уже самолёт наш идёт на посадку. Я прислушиваюсь. Симпатяга что-то замолк. Только что грыз зерно, поминутно подбегал к дыркам - и вдруг всё тихо.

Вышли мы из самолёта. Я сразу же приоткрыл ящик - хотел посмотреть, что случилось, но не тут-то было. Не успел я опомниться, как мой Симпатяга уже бежал по бетонному полю аэродрома в сторону леса. Да так бежал, что, наверно, на машине его не догонишь - не только пешком. Через минуту и хвоста его не было видно.

- Вот вам наказание за провоз незаконных пассажиров! - пошутил один из лётчиков.

- Да! Обидно. Перехитрил меня Симпатяга, - сказал я. - Доставил его бесплатно из Владивостока в Москву, а он удрал!

Прошёл месяц. Как-то в выходной день поехали мы с дочкой в лес. Он как раз неподалёку от аэродрома находился.

Ходим мы по лесу, грибы собираем.

Вдруг дочка как закричит:

- Папа! Папа! Смотри, зверёк!

Я подбежал. Гляжу - своим глазам не верю: сидит на суку мой Симпатяга. Сидит и на нас хитро так поглядывает.

- Это белочка, - говорит дочка. - Только почему-то очень смешная: полосатая вся.

Ну, я уж не стал огорчать её - рассказывать, как сбежал мой дальневосточный подарок. А про себя подумал: «Определённо это мой! Иначе, откуда же появился бурундук в Подмосковье!»

С крокодилами я познакомился давно, но вот случай, которого я и сам не ожидал.

В Дакаре - столице Сенегала - я оказался по пути в Чили. Меня встретили наши земляки, хорошие люди. По стране повозили, всё объяснили, потом привезли домой.

Дом наш, советский, посольский, а за рубежом нет большего счастья, чем оказаться в советском доме.

- Заходи, заходи! - говорил мне хозяин дома и познакомил с женой и с дочкой своей - восьмилетней Наташей.

Наташа прильнула ко мне, потянула куда-то, и папа её вслед за ней:

- Да вот - главное! Наташина гордость! Посмотрите! Правда, прелесть?..

Наташа провела меня в ванную и показала крокодила.

Точнее, крокодильчика.

Маленького, в половину метра длиной, зеленовато-серого, в бородавках.

- Посмотрите, какой он симпатичный, наш Топ-Топ! - сказала Наташа.

Крокодил плеснул воду в ванной и потянулся длинной мордой к Наташе, и глаза его - большие глаза - были при этом добрые и ласковые.

Наташа что-то сунула ему в пасть и тут же сказала:

- Я сейчас…

Она вернулась с бутербродом - хлеб и кусочек мяса - и сунула его мне:

- Дайте ему! Вы увидите, какой он ласковый, наш Топ-Топ!

Я взял у Наташи бутерброд вместе с бумажной салфеткой.

- А почему он Топ-Топ? - спросил я Наташу.

Папа посмотрел на неё сурово, а Наташа на папу просительно:

- Ну, можно, папочка! Я дяде Серёже объясню!..

- Можно, - улыбнулся папа.

- А потому, - сказала Наташа, - что, когда палы и мамы нет, я выпускаю Топ-Топа из ванной, и он ходит по комнатам, и топает,»…

- И ест мамины туфли, и мои ботинки! - добавил папа. - И вообще всё, что попадётся…

- Ну, папа! - сказала Наташа.

- Молчу! Молчу! - произнёс Наташин папа. - А вообще он нас всех забавляет;

Крокодил в это время опять взбудоражил воду, обрызгал нас и, встав передними лапами на край скользкой ванны, протянул ко мне открытую пасть.

Я заметил серьёзные зубы и забыл, что держу в руках бутерброд.

- Вы не бойтесь! - сказала Наташа. - Дайте ему! Он ждёт!

Я сунул в крокодилью пасть бутерброд вместе с бумажной салфеткой.

- Ничего, Топ-Топ переварит, - сказала Наташа.

- Он всё переварит, - подтвердил папа. - Милейшее существо. И не подумаешь, что крокодил. Правда, Наташу ругаем, когда его пускает топать по комнатам, а так и не знаю, как мы жили без этого Топ-Топа вот уже… сколько, дочка?

- Пять месяцев! Даже шестой! - сказала Наташа.

Топ-Топ проглотил бутерброд вместе с салфеткой и опять смотрел на меня. Глаза у него чем-то напоминали поросячьи.

Он верно был симпатичный. Вовсе не такой, как огромные и скучные его собратья, которых я видел в других странах.

Зеленовато-серая кожа. Длинная, узкая мордочка с морщинками. И, конечно, глаза. В чём-то поросячьи, но умные, когда он смотрит на Наташу, её папу и меня. Глаза будто просили чего-то…

- Он славный у нас, Топ-Топ, - повторил Наташин папа, когда мы выходили из ванной…

На обратном пути из Чили я вновь оказался в Дакаре и был очень рад, что Наташин папа и ещё один знакомый человек встретили меня в аэропорте.

Мы о чём-то говорили, но вдруг я спросил после расспросов о Наташе.

- А Топ-Топ как?

- Не говорите, ужасно! Вас месяц не было? Да, месяц! Так этот Топ-Топ пожрал у нас все занавески, все постели поел, и мы никак не можем с ним справиться…

- А зачем же Наташа его выпускает из ванной? - спросил я.

- Как - выпускает! Он теперь сам выходит. И что вытворяет - трудно представить…

- Наташа? - спросил я.

- Наташка плачет, но любит его, - сказал Наташин папа. - И стервец этот, Топ-Топ, никого не признаёт, кроме Наташки. Ни меня, ни жену. А она ему скажет, и он топ-топ назад и сам даже в ванную залезает. Сейчас приедем, увидите.

Я действительно всё увидел. За месяц моего отсутствия маленький симпатичный Топ-Топ подрос и стал недобрым.

Слушался он только Наташу. От неё принимал еду. Ей позволял трогать себя.

Меня к себе Топ-Топ не подпускал даже когда бегал, а уже не топал по комнатам и рвал всё, что можно было рвать.

Перед моим отлётом на родину Наташин папа спросил:

- А может, вы его с собой возьмёте? Я всё оформлю, поверьте! Устройте его там в зоопарк или куда?

Я люблю всякое зверьё, но, представив себе путешествие вместе с нынешним Топ-Топом, ужаснулся:

- Простите!

- Ну, пожалуйста, дядя Серёжа, очень прошу! - сказала Наташа.

- Не сердись, Наташенька! Но сейчас - нет! Я что-нибудь придумаю.

Придумал не я один. Многие люди думали. И придумали. Доставили Топ-Топа грузовым рейсом в Москву.

Сейчас Наташа дома. На родине. В своём городе.

Когда у неё есть свободное время, она идёт в зоопарк, чтобы увидеть своего Топ-Топа.

Я тоже был в этом зоопарке. Меня Топ-Топ явно не узнал.

А Наташу, говорят, узнаёт…

Историю про полосатую кису я узнал в пионерском лагере на реке Уссури.

Встретил я в этом лагере девочку. Девочка как девочка: с косичками и галстуком. Одно было удивительно: звали её необычно - Полосатая киса.

«Почему, - думаю, - полосатая? Кофточка у неё не полосатая. Видно, дело не в этом».

И верно. Слышу, что некоторые ребята ещё проще зовут девочку:

- Киса! Киса!

И девочка не обижается.

Решил узнать у неё самой. Спросил.

А девочка засмущалась, покраснела.

- Да так, - говорит, - это они просто шутят…

- А как же тебя на самом деле зовут?

- Лена, - говорит. Чувствую, что Лена не хочет рассказать, в чём дело. Я решил не смущать её вопросами.

Спросил у вожатой. Вожатая рассмеялась.

- Ну и чудачка! - говорит. - Это просто смешная история. В позапрошлом году, когда Лена ещё только окончила первый класс, она здесь у нас, в тайге, тигрёнка нашла. Нашла и в лагерь принесла на руках. Вот, мол, какая смешная полосатая киса! Мы перепугались тогда. Думали, что тигрица вслед за малышом в лагерь нагрянет. Но всё обошлось благополучно. Видно, тигрёнок отстал от матери, а может, и погибла его мать. Славный он был, очень маленький, ласковый. Вот Лена и приняла его за полосатую кошку. Выкормили мы его из бутылки, а йотом в зверинец передали, когда подрос. С тех пор и зовут наши ребята Лену Полосатой кисой.