- Здорово, орлы, - бодро начал я, присаживаясь рядом.

- Здорово, голубь, здорово, сизокрылый, - совсем не по-орлиному ответила братия, мутно поводя очами.

- Какие проблемы? Пришел доктор Айболит, у кого чего болит?

- Правда, что ли? - недоверчиво спросил мужчинка, что пониже. Неужели спаситель появился?

- Клянусь главной микстурой Гиппократа. - Для убедительности я побултыхал рюкзаком, и алкашьи носы вытянулись в мою сторону хоботами.

- И нальешь, что ли?

- И налью. Тебя как зовут?

- Эрнст.

- Неизвестный, что ли?

- Это почему неизвестный. Боря, чё он тюльку гонит, Гросс я, понял, скажи ему, Боря.

- Да рога ему обломать, вот и весь сказ.

- Это слишком, Боря. У него водка.

- Так он тебе и нальет, раскатал губу.

Чтобы не быть голословным, я приоткрыл рюкзак, доказывая серьезность своих намерений. Мужики напряглись, чуть стойку не сделали. Я тем временем вытащил хлеб, сало и огурцы.

- А что, Эрнст, говорят, у вас тут можно неплохо заработать?

- Можно, если "сапоги" вперед не заработаешь.

- Что такое "сапоги"?

- Сам узнаешь, - угрюмо ответил Боря.

- Ну, это когда увольняют тебя за прогул и пьянку, - объяснил Эрнст. Как нас с Борисом. У тебя какая специальность?

- Шофер.

- С этим проблем не будет, если удостоверение "камазиста" есть.

- Нет, на "КамАЗах" не ездил.

- Тогда и делать тебе тут нечего. Больше на прииске никого не нужно. Да наливай ты, не томи.

- Я и разнорабочим пойду.

- Этого добра тут и без тебя лопатой греби! - резко опрокинув в себя стакан, отрезал Боря.

- А куда идти, к кому обращаться?

- Сегодня вообще можешь никуда не ходить, не до тебя. Вчера кто-то шефа умыкнул. И водилу завалили.

- Ого, за что? - наивно спросил я, не забывая подливать болящим.

- Много знал, всюду нос свой поганый совал, вот его и откусили. Наливай, - уже внаглую требовал Боря.

- Шеф на то и шеф, чтоб все знать, - назидательно поднял я палец, шеф должен знать даже, что делает его секретарша в уборной.

- Ага, теперь-то он знает все, - ощерился Эрнст. - Теперь небось его самого ангелы в сортир водят. Достукался.

- Получил то, что хотел, - с видимым удовольствием резюмировал Борис, - не рой другому яму...

- Потому что другой для тебя ее уже вырыл, так? - закончил я интересную мысль Бориса.

- Может, так, только нас с Эрном он очень обидел. Выкинул с участка как щенков. Подумаешь, с похмела были малость. С кем не бывает. Сами в своей конторе хлещут как свиньи, бабы голые из окошек прыгают, а тут... Ты сам-то откуда?

- С Волги. Средняя полоса.

- А, бывал, бывал. У меня там тетка живет. А что там у вас стряслось? Почему не при деле?

- Попал под сокращение.

- Да, сейчас везде только и делают, что сокращают. А как к нам попал?

- Дружок тут у меня в Эйске живет, знает эти места, он и посоветовал.

- Не знаю, что у тебя получится, сейчас тут кругом менты рыщут. Пару недель тому назад грохнули троих, они золото сопровождали. Забрали весь металл - и привет.

- И много взяли?

- Четырнадцать с лишним килограммов золота, не считая трех жизней. Сволочи. Всякая пакость в тайгу лезет. Наливай, однако.

- Конечно. А кто мочил-то?

- Они почему-то забыли мне об этом рассказать. Может, тебе, Эрн, докладывали на ушко. Дурак ты, мужик. Здесь закон - тайга, медведь хозяин.

- А платят-то хорошо? - поинтересовался я.

- Ты сначала устройся, а потом спрашивай. Что, водяра кончилась?

- Еще пузырь есть, открывай, - протянул я бутылку моему просветителю.

- Платят хорошо. Мы за прошлый месяц с Эрном на семь "лимонов" каждый поднялись.

- А почему сидите без денег?

- Ты что, мужик, с луны свалился? Главные деньги старателю платят один раз, в конце года, а сегодня только пятнадцатое октября. Пока подобьют бабки, то да се, числа двадцатого января получим. У тебя ночевать-то есть где? Или как у той Люси?

- Зачем, пойду в контору.

- И не суйся, сегодня не примут, пойдем к Эрну, он один живет. У него и перекантуешься до завтра. У тебя бабки есть?

- Есть немного.

- Тогда берем еще два пузыря и вперед.

У меня росло раздражение к самому себе, к этим двум алкашам и вообще ко всему окружающему. Я бесцельно топчусь на месте, не имея ни малейшего понятия, как действовать дальше. Болтаться вокруг артели, высматривая и вынюхивая? Абсурд. Меня скоро заметят и наверняка потащут в милицию для установления моей личности. Идти напролом и устраиваться тем же шофером? Остроумно, особенно когда в кармане нет даже любительских прав. В кармане, кроме паспорта и стотысячной бумажки, нет ничего. Неужели за ночь нельзя было продумать линию действия и поведения? Ах, конечно, ночью ты, Гончаров, занимался совсем другим делом. Из всего этого вытекает, что оставаться здесь попросту глупо, если не сказать опасно. Ладно, до вечера подумаю, и, если не найду выхода, придется возвращаться в Эйск. Тупица ты, Гончаров.

- ...Да ты оглох, что ли, мужик, давай бабки. А вы с Эрном идите и ждите меня.

- Да, конечно. Только сдачу принеси, у меня последняя сотня.

- А как же ты думаешь добираться домой, если тебя не возьмут? Как девочка, автостопом? Не поймут. Ты же натурой не заплатишь.

- Да мне только до Эйска, там бабки есть.

- Ну-ну, отчаянный ты мужик, кстати, тебя как зовут?

- Костя.

- Ну, топайте...

Я послушно пошел вслед за тщедушным неудавшимся старателем. В конце концов, болтаться незнакомому человеку в центре села - перспектива не самая лучшая, да и ночевать на улице - занятие не из приятных. Кроме того, мне необходимо побыть одному, в тишине и уюте, чтобы все как следует взвесить, а чижики эти угомонятся быстро. Уже и сейчас находятся на грани.

Дом, куда привел меня немец Эрнст, оказался на удивление опрятным и чистым. Высокий фанерный потолок был свежевыкрашен, а стены совсем недавно оклеены дорогими тиснеными обоями. Деревенским был только пол, сложенный из широких массивных плах, поверх которых вперемешку лежали ковры и замысловатые половики. В остальном все походило на городскую квартиру.

- Располагайся, а я пока пойду курям насыплю. С утра не до них было. Телик врубить?

- Не надо, занимайся хозяйством, я подожду.

Громыхая мисками, он ушел, я, откинувшись в кресле, наконец понял, почему мне так неуютно и дискомфортно в душе. Конечно же я не знал главного, кто и за что похитил Панаева. Сказки про то, что он совал нос не в свои дела, оставьте для другого. Рука руку моет. И какие бы плохие отношения у него ни складывались с замами, вряд ли бы это могло послужить причиной, если, конечно, Федор не знал имена тех разбойников, что расстреляли инкассаторов. Причем не только их, но и паханов. Однако мне это казалось маловероятным, о таком важном факте он бы сообщил мне сразу. Нет, тут дело кроется в другом. Несколько раз его предупреждали, ясное дело чего-то хотели. Вот только чего? Он бы и сам мне об этом рассказал, просто оттягивал серьезный разговор на потом. И напрасно. У меня нет ответа, потому что я не знаю самой загадки. Такое у меня впервые. И Евдокия ни словом не обмолвилась, то ли по незнанию, то ли... С чего начинать? Как вообще внедриться в эту чертову артель? А может, это рэкет со стороны просто вымогает у Федора деньги? Тогда мне вообще тут нечего ловить.

- Заждались небось дядю Борю? Не боись, сибиряки слово держат. Вот тебе сдача, шестьдесят тысяч рублей, ноль-ноль копеек. А где Эрн?

- Пошел скотину кормить.

- Какую скотину? У него ее уже два года нет.

- Не знаю, так сказал: "Пойду курям насыплю".

- Ты что, Костя, в самом деле дурак или притворяешься? Какая же это скотина? Кура, она и есть кура.

Открыв холодильник, он занялся сервировкой стола. Финкой с выкидным клинком он аккуратно распластал балык какой-то большущей рыбины, выложил грибы, капусту и холодную картошку в мундире. Делал все он старательно и с удовольствием, как человек, любящий не только выпить, но и честь по чести закусить.