- Не густо. Что же делать, просить Ритку завести новую книжку?

- Вы доверяете Ритке?

- Нет, скорее наоборот. Но в Гнедых я уверен еще меньше. Что же делать?

- А ничего, буду выходить в ночные смены, правда, это здорово сужает круг.

- Погодите, я придумал. Сидите здесь, я скоро вернусь. Дверь закрою на замок, а вы не подавайте признаков жизни.

Я остался один в полной темноте. Неужели я по собственной инициативе попал в это осиное гнездо? В том, что похитители Федора - его собственные старатели, я был почти уверен, иначе зачем было поднимать шум и расстреливать водителя? Ефим их узнал и поневоле стал свидетелем преступления, так что сразу навел бы на их след.

Но куда они могли отвезти шефа? Тайга большая, а я в ней новичок. Если даже Гранин не может ничего понять, то я... Гранин... Когда и где я его видел? То, что его черты мне знакомы, можно заявить с уверенностью, но где мы могли встречаться? Новая головоломка. Возможно, сейчас он явится с парой головорезов и все быстро прояснится. Попинают хорошенько и ноченькой темной, безлунной утопят в этой самой речке с поэтическим названием Лебедь. Хотя бы топор какой-нибудь найти, а можно хорошую палку. В детстве мне приходилось заниматься фехтованием на рапирах и на эспадроне. Может сгодиться черенок от лопаты или от ухвата. Должен же в русской избе быть ухват? Встав на четвереньки, в кромешной темноте я пустился в свободный поиск методом щупа и тыка. Стукнувшись лбом о металлический уголок койки, я матерно выругался и сразу нашел то, что нужно. Одностволка, кажется, шестнадцатого калибра, безмятежно лежала под кроватью и терпеливо дожидалась меня. Преломив ее, я с удивлением обнаружил в стволе патрон. Капсюль на ощупь был цел. Удача! Для маскировки я полностью забрался под кровать и тут наткнулся еще на полтора десятка целых патронов. Ну, конечно, Гранин боится, точно так же, как и ты. Я раком выполз из-под низкой койки, но ружье все же прихватил. Береженого Бог бережет. Кого же боится Дмитрий Федорович и где это я его уже видел? Где? Когда? Боже мой, Гончаров, французы говорят, что опьянение проходит, а глупость никогда. У тебя, кажется, и то и другое свойство - величины постоянные и непреходящие. Конечно, я видел Дмитрия Федоровича, и было это лет двадцать восемь назад. Только тогда его звали Федор Александрович и он тискал всех девчонок нашего класса и, похоже, вскоре дотаскался. Скорее всего, с какой-нибудь девицей по фамилии Гранина у него случилась небольшая осечка. Удивительная штука судьба...

Послышался скрежет отпираемого замка, и я взвел курок, направив на всякий случай ствол вниз. Вспыхнул свет. На пороге стоял Гранин, ошарашенно глядя то на меня, то на собственное ружье, обращенное в его сторону.

- Извини, Дмитрий Федорович, это я на всякий случай. Черт его знает, ваши таежные законы.

- Ну да... Конечно... Но все же уберите, ради Бога, эту аркебузу или хотя бы отпустите взвод. Она стреляет, когда ей вздумается.

Я послушно разрядил одностволку и положил ее назад под кровать. Туда же закатил патрон.

- Еще раз извините.

- Ладно. Дело обстоит так: есть у меня один надежный мужик, сейчас он работает на промприборе в ночную смену. Я уговорил его на пару дней заболеть. Вы пойдете вместо него. Завтра с утра выйдете на первый прибор, до обеда потренируетесь, поболтаете с мониторщиком, а в ночь пойдете самостоятельно. В вашем распоряжении двое суток. Может, что-нибудь разузнаете. Мужикам скажете, что приехали на постоянную работу. Домик и койку вам покажет комендант Коля. Называют его здесь "шнырем". Часов в десять подойдите к моему вагончику, он на участке один. Ну а дальше - как запланировали. Если кто-нибудь из начальства будет спрашивать кто да что, ссылайтесь на меня. А теперь идите, вам есть где ночевать?

- Не знаю, познакомился тут с двумя идиотами. Некто Эрнст и Боря. Все бы ничего, да Боря с ножом кидается.

- Ясно, знаю их, но это лучше, чем ничего. У меня вам светиться не стоит. Это сделать мы успеем всегда.

- Согласен, Дмитрий Федорович, а вот хотя бы абстрактно - не можете предположить, где они держат отца?

- Что?.. Да вы что... Он вам сказал?.. Мы ото всех скрываем...

- Ничего он не говорил, просто вы - это его омоложенная, так сказать, копия.

- Да, конечно, я видел фотографии... Действительно. Но сейчас об этом никто не догадывается, кроме тетки. Почему-то отец это скрывает. Говорит, что родственные рычаги мы толкнем, когда надо и когда никто этого не ожидает.

- Наверное, он прав.

- Наверное. Только мачеха чуть ли не при всех с меня срывает штаны. Очень неудобное положение. А предположить, где может быть отец, я, конечно, могу, только таких мест сотни. Но скорее всего - где-нибудь в выработанных штольнях. Милиция его там вчера искала, но попробуй найди. У нас есть еще дореволюционные полузатопленные шахты, а сколько от каждой из них отходит квершлагов, штреков, восстающих. Здесь все изрыто, сплошные норы. Искать в них - дело безнадежное.

- Сколько у вас есть надежных, проверенных людей, работающих в первую смену?

- У меня весь участок, это сорок человек. А надежных... Мужиков пять будет.

- Где живет начальство?

- В основном все здесь имеют свой домик. А на воскресенье уезжают домой, кто в Алтайск, кто в Эйск...

- Было бы неплохо, чтобы ваши мужики посмотрели, чем занимается начальство после работы. А сейчас мне бы надо к Рите.

- В гости к этой выдре собираетесь? Зачем? Она о вас назавтра раззвонит по всей деревне.

- Нет, заходить я не собираюсь, а вот издали посмотреть, послушать, чем она дышит, не мешает.

- Смотрите, вам виднее. В следующем переулке двухэтажный кирпичный дом. Папаня прямо хоромы отгрохал для своей принцессы. Ее может дома не быть, а вот волкодав, тот точно на месте. Завели зверюгу, соседи боятся.

- Дима, а у тебя баллончика не найдется с нервно-паралитическим газом? - Я от возбуждения окончательно перешел на "ты".

- Есть какой-то. Но говорят, не всякий действует на собаку.

- Это если мало поливают, экономят. Ну, до встречи. И будем надеяться на лучшее. Найди-ка мне еще пару метров капронового шнура.

- Хорошо, Константин Иванович.

* * *

Двухэтажный особняк окружала высокая металлическая ограда, сваренная из двадцатимиллиметровых прутьев, верхушки которых угрожающе щетинились острыми наконечниками. Но именно за эту ограду я сейчас очень хотел попасть. Возможно, за ней находилась разгадка и развязка всей этой истории.

К моей великой радости, переулок был освещен плохо, а точнее, не освещен совсем, если не считать двух лампочек над входом в коттедж. Справа на втором этаже из двух окон сквозь плотные портьеры пробивался свет. Остальные были тревожно черны. Я подошел к воротам. Откуда-то из темноты двора неслышно вынырнуло это чудище, похожее на собаку. Нет, псина не лаяла, она просто ждала, когда я окажусь в пределах ее досягаемости и она сможет меня разорвать. Выжидала, утробно урча. Я переместился в левую, темную сторону ограды. Собачья тень, как по воздуху, бесшумно последовала за мной. Я подошел к ограде вплотную, и это был ее шанс. Ощерив пасть, она просунула морду сквозь прутья, пытаясь зацепить меня клыками. Но тут она просчиталась. Я с удовольствием вдавил пипку баллончика до отказа, щедро угощая псину адской смесью.

Когда она задергалась в бешеной пляске, стараясь освободить голову из плена железных прутьев ограды, я уже был по ту сторону забора. Собака лежала неподвижно. Я не знал, сколько продлится шок, а работы мне предстояло много.

Поэтому, накинув на собачью шею капроновую петлю, я один конец привязал к ограде, а другой вытянул до отказа, насколько позволяли силы. Стоял и ждал, пока собачья душа покинет свой прекрасный экстерьер. Это довольно неприятное ожидание, когда в твоих руках отдается каждая судорога, каждый рывок собачьего тела, инстинктивно требующего жизни.

Минут через пять она наконец сдохла. Я оттащил труп подальше, в глубь двора, и занялся изучением дома. Он имел два входа. Парадный и черный. Кроме того, очевидно, сообщался с пристроенным вплотную гаражом. Я не мог найти самого главного входа в подвал. По всей вероятности, он находился внутри дома или гаража. Но гараж был заперт изнутри, и никакой возможности попасть туда извне у меня не было.