Он усмехнулся:

— Давай в следующий раз не станем приглашать Мэдисонов. А пока будем жить в ожидании воскресного чаепития.

— Ридж, теперь, когда мой отец настолько доверился тебе, нам уже совершенно ни к чему разыгрывать еще один спектакль. Правильно?

— Как хочешь, дорогая. Думаю, что могу позвонить Чарлзу и намекнуть, что ты придумала все это только для того, чтобы вызвать его на откровенность. Вполне возможно, что он уже доверяет мне настолько, чтобы спокойно проглотить это, но...

— До воскресенья, — простонала Морея.

— Вот именно, — сказал Ридж и ушел.

Морея рассчитывала заниматься с Мэдисонами весь день, поэтому у нее неожиданно появилась пара свободных часов. Перебирая скопившуюся за день корреспонденцию, она наткнулась на приглашение на коктейль к Джорджу Брэдли.

Эти коктейли, подумала она, самое дурацкое изобретение человечества. Особенно коктейли, устраиваемые для сослуживцев, с которыми и так встречаешься каждый день. Да еще в выходной день, как будто у сотрудников фирмы нет других интересов, кроме работы...

Единственный полезный момент состоит в том, что она сможет поинтересоваться у Джорджа насчет адвоката для отца. Надо подготовить несколько кандидатур на случай, если Чарлз решит бороться.

А он должен бороться, твердо решила Морея. Чарлз ни в чем не виноват, он не заслуживает отставки.

Просматривая остальные записки и сортируя их по важности, Морея обнаружила просьбу перезвонить Синнамон Уэллес. Там же были указаны три телефона: домашний, рабочий и мобильный.

— Она не знала, где будет, поэтому и оставила все три, — пояснила Синди.

— А с какого начать, не сказала?

Синди покачала головой:

— Я бы подбросила монетку, но у меня нет трехсторонней.

— Чувствуется, что ты слишком много общаешься с Риджем Колтрейном в последнее время, — выговорила ей Морея. Синди усмехнулась в ответ, а Морея вернулась в свой кабинет.

Секретарь Синнамон как-то туманно ответила, что какое-то время назад та ушла с работы. Дома отвечал только автоответчик. По мобильному Морея дождалась ответа лишь после десятого гудка, когда была уже готова положить трубку.

— Извини, если я не вовремя, — сказала она.

— Я действительно не могу сейчас болтать, — ответила Синнамон рассеянно. — Просто я хотела сообщить тебе, что разговаривала с деканом университета и он приготовил для тебя три личных дела.

— Три?! — испугалась Морея. — Ты хочешь сказать, что жалоба была не одна?

— На твоего отца? Нет, что ты! Просто я не знала, как заговорить именно об этой аспирантке, поэтому пришлось поинтересоваться еще двумя. Я ему сказала, что пришлю своего адвоката просмотреть их личные дела.

— Ну слава Богу! — Морея перевела дыхание. — А о стипендии ты ему говорила?

— Я намекнула ему на стипендию, но ничего конкретного не сказала, чтобы оставить тебе свободу маневра. И твое имя я ему тоже не называла.

— Наверное, ты права. Но как тебе это удалось? Не думаю, что у нас есть право просматривать личные дела.

— Тебе лучше не знать, как я ухитрилась это сделать, — туманно ответила Синнамон. — Извини, дорогая, я должна бежать.

Ее голос звучал как-то странно, и Морея спросила:

— У тебя все в порядке? Ты случайно не застряла в пробке?

— Нет, но у меня действительно такое ощущение, что я попала в автокатастрофу.

— Где ты находишься, Синнамон? — подозрительно спросила Морея.

— В больнице. Я должна была догадаться, что этот ребенок решит появиться на свет раньше срока.

— Ты рожаешь, а сама разговариваешь по телефону?

— Не волнуйся, они считают, что это только начало родов. Хотя если такое начало... мне нужно... что-нибудь обезболивающее!

Морея почувствовала, как у нее самой по лбу катится пот.

— Я могу что-нибудь сделать для тебя?

— Вообще-то да. Было бы здорово поменяться с тобой местами. Я бы занималась личными делами аспиранток, а ты...

— Знаешь что, — поспешно перебила ее Морея, — я заеду к тебе сегодня вечером.

— Тоже мне подруга, — простонала Синнамон. — Собираешься заскочить на минуту за все, что я сделала для тебя... О Господи, опять начинается. Приезжай лучше завтра — акушерка говорит, что я еще не скоро освобожусь. Пока, Морея.

Морея дрожащей рукой положила трубку. И зачем только женщины обрекают себя на такие страдания? Она не считала себя трусихой, но никогда не согласилась бы испытать подобную боль только ради того, чтобы подарить сына мужчине. Как бы сильно она его ни любила...

Сила любви, подумала она. Ей никогда этого не понять.

После университета Морея намеревалась поехать прямо домой, но вместо этого, как бы на автопилоте, оказалась у “ТБК”. Пожав плечами, она вышла из машины. Собираясь в университет, она страшно торопилась и забыла положить в портфель несколько документов. Надо забрать их, раз уж оказалась здесь, подумала Морея.

Вместо того чтобы сразу пройти в свой офис, она решила заглянуть к Риджу и рассказать, что удалось выяснить в университете.

В приемной на этот раз уже сидела секретарь, пожилая холеная женщина. Когда Морея назвала себя, ее глаза приветливо засияли.

— Уверена, что он примет вас, — сказала она. — Заходите.

Морея постучала и открыла дверь кабинета. Но в комнате никого не было.

— Ридж? — позвала она. — Если тебе сейчас неудобно...

Он появился из-за двери с тяжелой книгой по юриспруденции в руках. Без пиджака и галстука, с закатанными рукавами рубашки его фигура казалась более спортивной и мускулистой.

— Привет. Заходи, не стесняйся. Ничем таким я тут не занимаюсь.

Морея закрыла дверь, пододвинула стул к его письменному столу и села, отчего-то опять чувствуя себя сконфуженной.

— Ясно, что ничем таким в этой обстановке и нельзя заниматься, — сказала она. — Я имею в виду твою мебель.

— Но ведь ковер-то есть, — пробормотал Ридж. — Может быть, он несколько потерт, зато чистый. Я сам мыл его с шампунем перед тем, как переехать. — Он тоже сел. — Ну, чем могу тебе помочь? Ох, прости, забыл тебя угостить. — Выдвинув ящик письменного стола, он достал пакетик чипсов. — Вот. Сейчас спрошу Мэриэн, не принесет ли она нам чаю.

Морея покачала головой.

— Не беспокойся. Я прочитала личное дело той аспирантки. Мне помогла Синнамон.

У Риджа загорелись глаза.

— Ну и?..

— И ничего. Она абсолютно чиста. Хорошие отзывы в университете, прекрасные рекомендации из колледжа.

Ридж ничего не сказал. Откинувшись в кресле, он рассеянно вертел в руках авторучку.

— Так считает Синнамон?

— Нет, это я сама прочла в ее личном деле. Синнамон просто помогла мне получить это личное дело.

— А я так надеялся...

— Что Синнамон что-то пропустила? Нет, я сама читала, и очень внимательно. Там все в порядке, Ридж. Трудно будет доказать, что она может врать.

— Хорошо, что мы узнали это до суда, а не потом.

— Если мы доберемся до суда, — сказала Морея. — Теперь я понимаю, почему папа собрался подать в отставку. — Тут до нее дошел смысл только что произнесенных Риджем слов. — Подожди, ты хочешь сказать, что папа согласился подать в суд?

— Он недавно позвонил мне и сказал, что подумал над нашим с ним разговором и решил не подавать в отставку.

Морея вскочила, подбежала к нему и порывисто обняла.

— Я знала, что ты сможешь убедить его! Я знала это!

Попав каблуком в дырку на ковре, она неожиданно потеряла равновесие и буквально рухнула на Риджа. Ветхое кресло не выдержало тяжести двух тел и откинулось назад.

Только его высокая спинка спасла голову Риджа от удара об пол. Морея сильно стукнулась подбородком о его лоб.

— Спасибо за доверие, — сказал Ридж. — Но... — Он замолчал, как будто у него перехватило дыхание.

В этот момент открылась дверь и на пороге показалась Мэриэн.

— Ридж, что здесь происходит? — удивленно воскликнула она.

Морея поняла, что руки ее продолжают обвивать его шею. Она была в одной туфле, ворот рубашки Риджа оказался расстегнутым.