Она нарочно сбилась с такта и слегка стукнула ногой по его лодыжке. Потом натянуто вежливо улыбнулась ему.

— Кажется, я немного устала, — объяснила она.

Дирижер словно мстил ей за напоминание исполнять музыку разных стилей: она не помнила, чтобы так бесконечно долго длился вальс.

— Устала от вальса? Ты? Не верю. Я обычно, засыпая по ночам, вспоминал, как неутомимо танцевал с тобой вальс, Котенок.

У нее на какой-то миг перехватило в горле.

— Конечно, когда я находился в джунглях, — добавил он умышленно. — Там больше не о чем было думать.

На этот раз он наступил ей на носок туфли и удовлетворенно улыбнулся.

— Между прочим, что нового в Спрингхилле? Сегодня утром я проехал по городу и едва не заблудился.

Она почувствовала облегчение — он не хочет больше касаться прошлого. Она, конечно, тоже не будет этого делать. С прошлым покончено. Теперь уже не помогло бы и его извинение за то, как он поступил с ней, — хотя ничего более невероятного, чем извинение Пенна, она не могла бы придумать.

— За то время, что меня не было, появилось так много новых построек, — продолжал он. — А на твоем старом доме висит объявление: «Продается».

На мгновение ее сердце затрепетало при мысли, что Пенни после долгого отсутствия все же проехал посмотреть на ее дом. Воспоминания, которые навевал этот дом, возможно, были важными для него…

Потом учащенный ритм ее сердца сменился нормальным.

Трудно не увидеть их дом, если он ездил по городу больше получаса. Дом Россов небольшой, но расположен на углу и бросается в глаза.

Впрочем, дом как дом, ничего особенного.

И вряд ли он связан с его воспоминаниями.

Она пожала плечами.

— После смерти папы в прошлом году…

У Пенна перехватило дыхание, и он сжал ее руку.

— Я не слышал об этом, Кэтлин.

— Не знаю, как ты мог услышать, — сказала она резко. — Если так много переезжаешь…

Она внезапно остановилась. Ничего не может быть ужаснее его сочувствия. Он, конечно, знает, что значит потерять отца.

— Мне очень жаль, — спокойно произнес Пенн.

— Благодарю… Он долго болел. Маме тяжело оставаться в нашем доме, и она решила сменить обстановку. Если она получит за дом хорошую цену, то купит квартиру в одном из домов-новостроек.

— А как ты, Котенок? — Голос был чуть громче шепота. — Что ты собираешься делать?

В этот момент музыка плавно смолкла. Кэтлин почувствовала облегчение, отодвинувшись от него. А ее ноги все еще не хотели останавливаться, их вполне устраивал давно знакомый ритм.

Они остановились у стены зала, и Кэтлин краем глаза увидела мужчину, поднимающегося из-за ближайшего столика.

— Кэтлин, я не думал, что ты изменишь своим правилам по отношению к танцам на банкете. Извини, дорогая. Если бы я знал…

Внезапно она почувствовала себя опустошенной, слишком измученной и усталой, чтобы повернуться.

— Маркус, — сказала она. — Ты еще не знаком с Пенном? Познакомься.

Она не видела лица Маркуса, но почти ощущала его напряжение, вернее, не напряжение — это слишком сильно сказано. Какие у Маркуса причины испытывать неловкость при обыкновенном знакомстве?

— Пенн, это мой друг — Маркус Вейнрайт, — тихо произнесла она.

Пенн взял руку Маркуса и энергично пожал ее.

— Рад познакомиться с вами, мистер Вейнрайт. В какой области вы работаете?

Маркус выглядел немного сбитым с толку таким напором.

— Я — президент фирмы «Тёф мастер». Мы выпускаем оборудование для газонов и спортивных площадок для гольфа — маленькие трактора и все в этом роде.

Голос Маркуса звучал немного встревожено. Кэтлин не могла понять почему, пока не обратила внимание, что он смотрит на ее правую руку, которую все еще крепко сжимал в своей Пенн. Она как можно незаметнее высвободила руку.

— А вы? — спросил Маркус. — Чем вы занимаетесь?

— О, я обслуживаю собственное предприятие, — бодро сказал Пенн.

У Кэтлин отвисла челюсть.

— Это может ввести в заблуждение…

— Почему же, Котенок? — В вопросе Пенна прозвучала заинтересованность.

— Котенок! — повторил Маркус так, будто это слово вызывало у него отвращение. — Ее зовут…

— Да, я знаю. Но я всегда звал ее Котенком.

Пенн не стал продолжать, но в голосе прозвучала мягкая нотка, приглашающая задавать вопросы.

Кэтлин свирепо посмотрела на него, но потом поняла, что такая реакция на подобные поддразнивания поощрила бы его и он на этом не остановится. И она сменила свирепый взгляд на милую улыбку.

— Конечно, слова, что Пенн работает на собственном предприятии, могут ввести в заблуждение. Пен — богатый независимый человек. По крайней мере был таким. Родители Пенна владели фирмой «Тёф мастер», Маркус. Правда, она тогда называлась иначе.

— О, конечно. Кажется, я припоминаю…

Это было сказано Маркусом с таким безразличием, как если бы ему теперь было только важно знать, куда отнести Пенна.

— Ваша фамилия, должно быть… — Он наморщил лоб, пытаясь вспомнить.

Внезапно Маркуса резко оттеснил от Пенна крупный мужчина в смокинге, с такой легкостью, будто тот был всего лишь вырезанной фигуркой из картона. Он обнял Пенна.

— Колдуэлл, непостижимо загадочная личность! Мы все думали, что ты свалился с края земли. Целый год от тебя не было вестей, черт побери!

Пенн тоже обнял его.

— Разве ты не получил мою открытку из Каракаса? Я сам делал снимки его достопримечательностей, а потом отдал их печатать.

— Черт возьми, как я рад снова видеть тебя, Пенн. Ты побудешь немного здесь? Ты просто должен остаться. Ты можешь быть шафером на моей свадьбе — всего через неделю.

Пенн сочувственно похлопал его по спине.

— Ты тоже подхватил это фатальное инфекционное заболевание, дружище?

Кэтлин подумала, что пора проявить твердость.

— У тебя уже есть шафер, Карл, — заметила она.

Карл пожал плечами.

— Разве что мой брат. Он поймет. — Он обнял Пенна за плечи. — Я пришлю тебе приглашение, куда скажешь. Ты назвал Каракас. Это Венесуэла? Ну, тогда, если…

Они вдвоем направились куда-то через зал.

— Ну, слава Богу, наконец, от него избавились, — сказал Маркус. — Так неприятно, когда рядом болтается пьяный.

Но даже раздражение, испытываемое ею к Пенну, не позволило ей пропустить это несправедливое замечание.

— Он вовсе не был пьян.

— Да? Ну, тогда он и в самом деле вел себя очень странно.

— Это же Пенни. Легкомысленная, непредсказуемая личность.

— Кажется, это преуменьшение. Как ты умудрилась с ним познакомиться? Не возьму в толк, как это вы могли быть друзьями.

Как давно это было. Зачем Маркусу знать обо всем? Ведь она, конечно же, не рассказывала Маркусу обо всех, кому назначала свидания. Так зачем рассказывать ему о Пенне?

Потому что Пенни отличался от … Она быстро отогнала от себя эту мысль.

— Ну, знаешь, как все это бывает в юности, — сказала она неопределенно. — У нас была компания человек из шести, и всегда и везде все были вместе, особенно летом, когда неделями пропадали на Сапфировом озере. И…

— И этот парень был джокером в колоде?

Кэтлин улыбнулась.

— Что-то вроде того.

Маркус ободряюще обнял ее за плечи:

— В любой компании есть такой человек, от которого остается такое же приятное ощущение, как от плитки шоколада. К счастью, такие компании не остаются навечно вместе только потому, что когда-то были — в каком-то смысле — друзьями.

Он пододвинул стул, и Кэтлин с благодарностью опустилась на него.

Хватит о Пенне. Пусть он остается в том неизвестном ей мире, которому принадлежит. Маркус так хорошо умеет расставить все по своим местам!

Маркус щелкнул пальцами проходившему официанту и взял Кэтлин бокал с содовой.

— И все же, с какой стати он называет тебя Котенком? — с любопытством спросил он. — Ты совсем не походишь на этих слабых, беззащитных пушистых созданий.

Кэтлин быстро перевела дух, удивленная, что он снова о том же. Она отхлебнула содовой и полминуты медлила с ответом.