Несколько дней назад все очень переполошились, когда один из разведчиков, примчавшись, доложил, что идет орда. Но это оказались не кублаты, а остатки нескольких племен тарков, в основном женщины и дети. Тарки просили убежища и защиты, а у россов отказывать в таких просьбах было не принято. Всех пропустили вслед за своими беженцами, а две сотни тарков-мужчин остались. Воины отдыхали недолго и после отправки своих семей оседлали коней и умчались в степь, сменив росских разведчиков.

Наконец вчера произошло событие, на которое Ратмир надеялся и которого ждал уже давно. Появился человек, взявший на себя ответственность за все события, происходящие в городе и окрест. Из Переяславля примчался старший брат Мечислав, наместник второго по величине города в княжестве — Старграда. Мечислав был уже взрослым мужчиной и бывалым воином, прошедшим через три войны и два заграничных похода. Он был авторитетом непререкаемым, так что Ратмир живенько от дел городских уклонился и стал заниматься только своими воинами. Кроме личной сотни им были набраны еще две из местных охотников, так что дел хватало. Свои-то подготовлены хорошо, да и кровь первую взяли уже, а охотников многому учить приходилось.

— Ратмир, Ратмир, кому говорю, — видно, не в первый раз окликнул его Мечислав.

— Да, чего? — очнулся от своих дум молодой сотник.

— Ты о чем задумался?

— Да как охотников лучше подготовить.

— То добре, — усмехнулся Мечислав. — Хорошо поработал, брат, по чести сказать, не ожидал. Ну да кровь не водица, завсегда скажется.

— Да я-то что, делал что положено да советы Богдана Рыка слушал.

— И это тоже добре. Продолжим совет, бояре. Сегодня тарки из степи прискакали, говорят, орда через два дня на границу с лесом выйдет. Идут шесть туменов, один в степи остается. Хунов не видели, но взяли языка, и тот показал, что сзади топают треть — конница, остальное — пехота.

— Ох, силища какая, — выдохнул один из дружинных бояр Светояр Кольцо. — А может, еще мимо пройдут?

Мечислав ответил:

— Получено срочное письмо от батюшки. Указана цель хунов — Долина Исхода. Самый короткий путь через нас, по тракту Изборск-Перевалы-Переяславль-Старград. В обход идти резона нет, тысячекилометровый марш по выгоревшей степи летом им не потянуть. Наши войска повернули домой, помощи ждать не от кого, и мы должны выиграть время до подхода основных сил. Сейчас у нас четыре тысячи воев, включая ополченцев. На подходе из Переяславля еще двадцать пять тысяч — все, что смогли собрать. С других княжеств помощь тоже идет, но до нее надо еще дожить. У кого какие предложения?

— Предлагаю держать город и погибнуть всем с честью, — сказал Гнат Борода. — Хоть на несколько дней, а задержим врага.

— Надо на перевалы отходить и там закрепиться, — сказал Светояр Кольцо.

— Да, правильно, — поддержал того другой боярин.

Остальные загалдели, заспорили, но всех оборвал Мечислав:

— Поступим, как мой брат Ратмир задумывал. Будем отходить к перевалам, цепляясь за каждую засеку и удобное в обороне место. Тракт здесь один, кругом леса, буреломы, да болота. Мест степняки не знают, да и пока хунская пехота подойдет, мы конников удержим. Возражений нет?

Мечислав задал вопрос таким тоном, что возражать желающих не было.

— Все правильно. Так и поступим, — дружно высказались бояре.

— Тогда все свободны. Отдыхайте сегодняшний день, завтра на позиции выдвигаться будем.

Все разошлись, и Ратмир хотел пойти выспаться, но за порогом был отловлен старшим десятником Богданом.

— Хватай мечи, сотник, да на внутренний двор пойдем, помашем клинками. Ты у меня весь день будешь бегать, прыгать и мечами махать. Не возражай, видел я, как ты с простым степняком тогда ночью почти целую минуту возился. А попался бы батыр? Срубил бы тебя, и все, кончилась моя служба. Только и осталось бы, что бечь куда подальше да надеяться, что гнев князя не достанет.

— Богдан, да я… — начал было княжич.

— Понимаю, устал ты, но сначала дело. Давай топай вперед, воин, тебе еще Родину-мать спасать, — бурчал десятник, подталкивая княжича в спину.

Такие тренировки для Ратмира уже были не в новинку. Месяц пешего хода из столицы и три месяца, проведенные в лесах, перековали не только тело, но и саму внутреннюю суть молодого парня. Он шел на двор и вспоминал, каким он был до того, как его из деревни вытащили. Любителем книг и мудрецом-ведуном видел он себя в будущем, но никак не воином. Семь сыновей было у князя от трех жен, и казалось, до конца жизни не вспомнит он о сыне четвертом. Но нет, пришло время, вспомнил о нем князь, и вот он здесь, на окраине земель росских, готовится к войне. Да, тяжко было, особенно поначалу. Доходило до того, что в обмороки падал от усталости и перенапряжения. Но сдюжил, вытянул и стал превращаться в человека, как его понимали россы.

За эти месяцы княжич много нового увидел и узнал. А вместе с новыми знаниями пришло и понимание, что реальная жизнь и книжная — совершенно разные. Как правило, люди, пишущие о войнах, подвигах, героях времен древних, и не стояли рядом с ними. Ведь как все просто выходит: добрый герой собирает дружину и идет в бой. Скорее всего, он побеждает, на то он и герой, ну а если погибает, то не иначе как ради цели великой. Никто из летописцев почему-то не описывает путь героя, а ведь это будет поважнее самой битвы. Вот, например, лето — самое удобное время для походов. Воин идет пешим ходом и тянет на себе рюкзак, в нем одежда, еда на несколько дней пути, вода во фляге и бытовые мелочи. А ко всему еще и оружие, которое с каждым пройденным километром становится тяжелей и тяжелей. Воин идет изо дня в день, превращаясь всего лишь в винтик сложнейшей военной машины, и здесь неважно, десять человек идет в строю или десятки тысяч, схема всегда одна. Кто потом вспомнит о нем в летописи, кто расскажет, кем он был, что чувствовал, о чем мечтал?

Вот с такими думками молодой командир Четвертой Волчьей сотни шел на тренировку. Завтра начнется реальная война, и, может быть, то, что он узнает сегодня, завтра спасет ему жизнь.

После принятия предложения от Бильчи Коновода дела торговые у нас не пошли, а резко взлетели в гору. Этот непонятный то ли торгаш, то ли таксист, пользуясь своими поистине глобальными родственными связями, находил клиентов на ровном месте. Оружейные контейнеры с Земли приходили каждый день, привозя все новые и новые партии.

Получая свой процент от продаж и махинаций, за пару недель мы стали весьма состоятельными людьми. На кредитке у каждого скопилась неплохая сумма, и Бугаенко позволил себе купить таблетку тинирина. После принятия одной дозы сутки спал, а проснувшись, резво побежал по борделям проверять действие чудо-лекарства. Судя по внешнему виду и поведению старого чекиста, который после рабочего дня прямиком бежал по бабам, таблетка работала отлично.

Лутовинов и Захаров деньги откладывали на покупку жилья, а я просто не знал, что с ними делать. На третий день пребывания на Ра-Аре по совету Турана Балагура я решил взять несколько уроков фехтования у одного из его родственников, имевшего свою школу. В итоге меня это настолько увлекло, что все свободное время я проводил у мастера-мечника Кремня.

При первой же встрече мастер Кремень осмотрел мой акинак. Сказал, что меч старый и весьма ценный, а узнав про цену, за него плаченную, весьма удивился. После этого началась учеба, правильная постановка ног, рук и всяческих бойцовских стоек. Нельзя сказать, что за две недели я многому научился, но Кремень давал чистую практику и обеспечивал спарринг-партнерами. Это того стоило и опыт давало огромный, тем более что клинок у меня был необычный: и не меч, но уже и не нож. Как мне объяснили — идеальное оружие для свалки или городского боя.

Каждый вечер и часть ночи я проводил у Кремня и там же познакомился с профессиональными дуэлянтами. Поначалу я ожидал подвоха или провокации, но позже узнал, что, оказывается, числюсь в друзьях Бильчи, а его друзей никто и никогда не трогал. Информация была интересной, и я долго размышлял, кто же такой Бильча на самом деле. Потом сам для себя решил считать его местным мафиозо и не забивать себе голову тем, в чем не разбираюсь. В конце концов все должно разрешиться само собой.