Разливы рек ее, подобные морям;

Проселочным путем люблю скакать в телеге

И, взором медленным пронзая ночи тень,

Встречать по сторонам, вздыхая о ночлеге,

Дрожащие огни печальных деревень;

Люблю дымок спаленной жнивы

В степи ночующий обоз,

И на холме средь желтой нивы

Чету белеющих берез.

Если каждый из нас попытается присмотреться внимательно к своему собственному чувству родной земли, то он обнаружит, что это чувство в нем не стихийно, но что оно организованно и культурно, ибо оно питалось не только стихийным созерцанием природы как таковой, но воспитывалось всем предыдущим искусством, всей предыдущей культурой. Любовь к родной земле воспитывали в нас Пушкин, Лермонтов, Тютчев, Фет, Тургенев, А. К. Толстой, Некрасов, Лев Толстой, Блок, Есенин, Левитан, Поленов, Саврасов, Нестеров, Куинджи, Шишкин... Так что же, разве на последнее место мы поставим в этих рядах (а они многочисленны) имя Сергея Тимофеевича Аксакова? Он и сейчас продолжает воспитывать в нас патриотизм, любовь к природе, он помогает нам полюбить родную землю, а за любимую умрешь, да не отдашь, кровью обольешь, да не выдашь. Так оно и было, скажем, три десятилетия назад.

Теперь, уменьшив масштаб, надо коснуться личных отношений к Аксакову.

Во-первых, просто наслаждение, которое он мне подарил как читателю чистотой и своеобразием языка, выразительностью, поэзией и тем душевным здоровьем, о котором была уже речь.

Во-вторых, я, как все деревенские мальчишки, с детства знался с удочками и разными там пескарями и плотвицами, водящимися в нашей Ворше, но настоящую страсть удильщика, а значит, и настоящее наслаждение от этой охоты я получил через Аксакова, через его "Записки об ужении рыбы". Нельзя ведь и вообразить теперь, сколько зорь, сколько утр, обсыпанных крупной и тяжелой, словно горох, росой, встречено на реке. Должно же заплатить за них хоть какой-нибудь благодарностью.

В-третьих, Аксаковым была начата книга, оставшаяся ненаписанной. Сохранилось несколько первых страничек, которые называются "Замечания и наблюдения охотника брать грибы", Эта книга, по тому, как она начата, была бы в одном ряду с его рыболовецкой и охотничьей книгами, а возможно, и лучше их. Но не успел. Так вот, именно в продолжение этих страничек я в свое время и написал книжку о грибах под названием "Третья охота".

В-четвертых... В-четвертых, я многому у него учился. Если и к "Капле росы", и к той же "Третьей охоте" я взял эпиграфы из Аксакова, то это говорит не только о том, что мне понравились эти фразы, но в большей степени о том, что близкими для меня оказались и аксаковский метод художественного познания действительности, и его способ выражения своих мыслей и своих чувств.

Вот почему, когда голосок сотрудницы Тани из "Литературной газеты" предложил мне поехать в Бугуруслан, а я грубовато спросил: "Что я не видел в этом Бугуруслане?" - а Таня ответила, что я не видел, в каком состоянии находится бывшее имение Аксакова, вот почему я после этой Таниной фразы выразительно замолчал, чем и дал возможность ей спросить меня без малейшей вопросительной интонации:

- Так я пришлю вам письмо...

Письмо оказалось не первоисточником. Изначальное письмо было прислано из Оренбургской области писательнице Надежде Васильевне Чертовой. Но как она, по состоянию здоровья и возрасту, не могла сама вплотную заняться этим вопросом, то, основываясь на оренбургском письме, написала свое письмо в "Литературную газету". Его я теперь и держал в руках. Вот оно от слова до слова:

"О СОЗДАНИИ МЕМОРИАЛЬНОГО КОМПЛЕКСА

В СЕЛЕ АКСАКОВО ОРЕНБУРГСКОЙ ОБЛАСТИ

В Оренбургской области, на берегу реки Большой Бугуруслан, расположено село Аксаково, где прошли детские годы известного русского писателя Сергея Тимофеевича Аксакова, "Оренбургские повести" которого, и в первую очередь "Детские годы Багрова-внука", живут в памяти благодарных поколений русского и широкого советского читателя.

И в наши дни тысячи "самостийных" экскурсантов, главным образом школьников, идут и едут в село Аксаково - не только из школ, городов и деревень Оренбургской области, но и из соседних областей. Что же видят они на месте столь неповторимо описанного С. Т. Аксаковым "милого Багрова"?

Еще тридцать лет тому назад вырублена Грачевая березовая роща. Дом Аксаковых снесен в 1960 году, - здесь поставлено небольшое двухэтажное здание школы. В 1966 году сгорела и не восстановлена водяная мельница на берегу реки Большой Бугуруслан. Запущен и гибнет неогороженный и неохраняемый парк.

Только встав рядом со зданием школы, возможно в какой-то момент воссоздать картину, открывавшуюся когда-то глазам маленького Аксакова, и вспомнить строки:

"Я очень любил смотреть в окно, выходившее на Бугуруслан: из него видна даль уремы Бугуруслана, сходившаяся с уремой речки Кармалки, и между ними крутая голая вершина Челяевской горы".

Как известно, писатель находил совершенно необходимым "передавать другим свои впечатления с точностию и ясностью очевидности, так, чтобы слушатели получили такое же понятие об описываемых предметах, какое я сам имел о них".

Живая природа сохранилась в селе Аксакове. Но необходимо наконец восполнить картину и восстановить утраченное в таком именно виде, какой вдохновил писателя на создание его замечательной книги.

Вопрос этот - о создании мемориального комплекса в Аксакове - имеет многолетнюю историю и до сего дня не сдвинулся с мертвой точки.

Еще в начале пятидесятых годов общественность области заговорила о создании музея-усадьбы в Аксакове, но дальше разговоров тогда дело не пошло. Наконец в мае 1971 года Оренбургский исполком принял решение о создании мемориального комплекса в Аксакове. С тех пор прошло около четырех лет, но по-настоящему дело не сдвинулось с места. Правда, отремонтировали за счет Общества по охране памятников истории и культуры одно из зданий школы для музея Аксакова, но здание это заняли под школьный интернат. Выделенная Министерством культуры штатная единица (для обслуживания музея) используется в музее г. Бугуруслана. Два года тому назад ученики Аксаковской школы посадили в парке 600 сосен, деревца принялись, но парк не был огорожен, и скот съел все посадки. Составлена была документация на очистку пруда, причем колхоз "Родина" просил учесть потребность в водопое 4 тысяч голов крупного рогатого скота, а также возможную организацию доходного рыбного хозяйства. Стоимость всех этих работ выразилась в сумме до одного миллиона рублей, Таких денег, естественно, не оказалось, а сам колхоз начисто отказался даже от долевого участия, ссылаясь на слабость своего хозяйства. По всем этим причинам и пруд не приведен в порядок.