- Из Мраморного, значит, моря? - спросил Прудников.

- Должно быть, так... Одним словом, из Турции... Греки ее покупают, а русские смотрят только: "Кто ее знает? Может, ядовитая!" А как рассмотрели гляделками, что за рыба, - ее уж и на базаре нет!

- Паламидка, значит? - переспросил Прудников и записал в книжечку.

- Так греки называли будто... А вид у нее был совсем как большая скумбрия... Тогда многие себя за чуба дергали, что по глупости своей ее не покупали, а потом уж, как ее распробовали, что за рыба, - она уж ушла в свое море. И вот скажи же: что бы ей у нас тут остаться? Ну, заблудилась, и ладно, и живи у нас, а мы, рыбаки, тобой пользоваться будем, - не-ет! Как это может быть, чтоб рыба да вдруг заблудилась? Рыба свое место знает изо всех! Небось, брат, рыба, она не заблудится!.. Говорят: как это птицы летят и свои гнезда находят? Хорошо, птицы, конечно... Однако же им сверху видать землю, а рыба в воде далеко ли видеть может? А вот же она знает в воде все!.. Если ее шторм куда загонит, это, конечно, ну уж чтобы она назад к себе дороги не нашла в море, - не-ет! На это ума у ней хватает!.. Тем более как она же стеной идет, и зря она не ходит - на какие там прогулки, как человек, - а исключительно по своему делу... Икру метать, например, идет она куда? Обязательно в сладкую воду!.. Вы думаете, не знает она, что на свою погибель идет? Зна-ает, бедная!.. Ведь мы же ее в лиманах везде стерегем!.. Мы один раз коропа на Кубани взяли, - прямо темно! Меряли тогда и весь свой расчет делали как? На кубические метры! И вышло у нас на проценты пятьдесят пять процентов рыбы и аж только сорок пять процентов воды! Вот что тогда в реке Кубани делалось... Мальчишки на байдарочке подплывут крадучись и тут тебе вилами из воды рыбу кидают, как сено... Ну, конечно, за ними погоня и крики, - они в бегство... Так что мы там тогда, на Кубани, всей рыбы и взять не могли... А когда рыбаки не справляются - бывает и так, что посуды мало, рыбы всей взять не могут, они махало выставляют... ну, такую, как бы сказать, веху, чтобы ее издалька было видать: "Подавай помощь!.." А самая сеть эта, какой мы ловим, называется "акаян"...

- Окаянная? - удивился Прудников.

- Китайское будто бы название: она к нам из Владивостока попала... У нас ведь и плавучий завод есть, а как же! А то ведь очень большие количества рыбы, особенно летнее время, ни за что пропадать должны...

- А рыбакам вы хорошо платите? - задал привычный вопрос Прудников.

- Рыбакам остались мы должны в прошлом году за четыре месяца зарплаты, ну, конечно, вина эта не наша личная... Мы рыбу ловим, мы ее и сдаем, а нам деньги задерживают, - вот какое дело... А кроме того, бывает премия от рыбы, сколько поймают. Вот они и стараются поймать больше... Получается порядочная прибавка!

- Вы у себя там и красную рыбу ловите?

- А как же! На красную мы рыбу крючья по канаве ставим... А канава эта есть действительно такая в Азовском море, с чего она там - неизвестно, и в ней красная рыба - осетрята, белуга залегает, севрюга... Вот на нее и крючья. И так что в тумане, например, выходят рыбаки на байдарках, и должны же они свои буйки найтить... Вот и спросите, как они это могут? Они по компасу, конечно, идут, а иначе им нельзя... Однако всякий свои буйки находит и разбирается, потому тут у каждого интерес: больше на свои крючья поймаешь - больше и получишь... А чужим крючьям, признаться, не так-то много и веры дают...

- Почему же все-таки это? - захотел понять Прудников. - Говорится ведь: в чужой руке кусок кажется больше...

- Насчет куска это действительно, потому что кусок, его видно... А что там в воде, этого не видать... И вот так выходит, что никто себя несчастнее другого не полагает, и на свое счастье всякий надежду имеет.

- Значит, красную ловите и простую... А какую же все-таки простую, как названия? - приготовился записывать Прудников.

- Названия? Рыба, ведь она названий много разных имеет... Судак, например, а его кое-где сулою зовут... Так и называют: крупная - сула, а помельче - подсулок... Также лобан, и кефаль, и чуларка - порода эта одна и та же, все рыбы эти считаются породы одной, только рост у них разный: лобан бывает до четырех фунтов, а кефаль... да больше фунта мне кефали и не приходилось видеть... Ну, да я с судака начал, а на кефаль перешел... Мы же тут мелкого судака зовем чопом, а подсулок у нас - чопик называется... И вот я вспоминал, что барабунька вся потравилась, а сказать вот хотя бы бычок, почему же, он в той же воде жил, - не отравился? Бычок как тогда был, так и теперь мы его вполне бесчисленно берем... Что же до сельди касается, то, может, вы видали, когда бочонок откупоривают, - она одна в одну лежит, прямо красота посмотреть! А кто ж это делает? Мы же все это и делаем. Потому что мы, как селедку поймаем, начинается у нас сортировка на восемнадцать разрядов. Каким же манером мы это делаем? Вот каким... Тысяча сельдей в пуде, называется эта сельдь у нас "пудник", и цена ей считается сто десять рублей; дальше: тысяча штук - два пуда, - "двупудник", - цена такой сельди уж двести тридцать рублей; три пуда тысяча, - цена уж четыреста семьдесят рублей... Так у нас считается восемнадцать всего разрядов.

- Вот как! Это замечательно! А восемнадцатый разряд?

- Восемнадцатипудник! Восемнадцать пудов в тысяче селедок... Это уж считается самая головка, и цена такой сельди ложится тысяча пятьсот рублей. Вот какая у нас работа идет! Ты же ее поймай, и ты же ее рассортируй, да смотри не ошибись, а то сбракуют!..

- Значит, вы же ее и солите?

- А как же! Не соленую же мы ее ловим... Солим же мы ее таким манером, чтобы мелкую селедку, например, два-три дня подержать в тузлуке, она и готова, а покрупнее, те, конечно, дольше, а самые крупные, так те даже еще и замораживать надо, как от мороза рыба начинает дубеть, и аж тогда только соль ее может прохватить, как следует, до красной кости... то мы, стало быть, делаем так: на низ мелкий лед ложим и соли, а уж потом рыба кладется! А холодный тузлук рыба уважает... Раз рыба мороженая, она сразу видна: у нее спинка будет как вороная, и сама она - мягкая, как живая, вот-вот поплывет! Совсем живой вид обозначает из себя, если она мороженая... Все это, конечно, надо знать... Пузанок, например, есть у нас, - ему за глаза два дня довольно, так и держим его два дня, а пересаливать ведь тоже не полагается... А почему же не полагается? Потому что от пересола с рыбы весь жир сходит... А если как следует засолить, пузанок до того бывает мягкий, прямо одними губами будете есть, а зубы для чего другого спрячьте!