Точно так же нельзя считать дисциплину какой-то тяжкой повинностью, назначенной уничтожить смех: наоборот, радость есть ключ любой дисциплины. Цель дисциплины – освободить нас от удушающего рабства страха и эгоистического расчета. Когда дух человека освобожден от всего, что его угнетает, это никак нельзя назвать „занудством". Наоборот, возникает желание петь и радоваться пред Господом.

В каком-то смысле духовная дисциплина не тяжка.** Единственное требование – это чтобы душа жаждала Бога: „Как лань желает к потокам воды, так желает душа моя к Тебе, Боже!" (Пс. 41, 2).

Поэтому особенно приглашаются начинающие. Я сам – такой начинающий, хотя в течение целого ряда лет я на практике исполнял все то, что предлагается в этой книге. Как сказал Томас Мертон, „мы не хотим быть новичками, но пусть мы будем убеждены в том факте, что во всю свою жизнь мы никогда не будем ничем иным, как только новичками!"[2]

Мы читаем в том же псалме: „Бездна бездну призывает" (ст. 8). Может быть, где-то в глубине своего существа вы уже слышали этот призыв – к более полной и более глубокой жизни. Может быть, вы уже устали от пустословия. Может быть, время от времени вы уже воспринимали намеки о том, что существует нечто большее, чем вы знали до сих пор. Внутри вас уже есть желание погрузиться в глубину.

Те души, которые услышали этот зов внутри себя, немедленно встречаются с двумя трудностями на пути к осуществлению этой глубинной потребности духа: первая трудность – философского порядка. Материализм нашего времени пустил столь глубокие корни, что люди сомневаются в возможности выйти за пределы физического мира. Многие первоклассные ученые побороли подобные сомнения, уверенные в том, что мы не можем быть заключенными в пространственно-временной коробке. Но средний человек находится под сильным влиянием популярной „научной" литературы, которая уже на целое поколение отстала от времени в своих возражениях против существования нематериального мира.

Трудно переоценить тот факт, насколько мы все пропитаны подобной „наукой", стремящейся все свести до своего умственного уровня. Вера, упование, молитва рассматриваются не как наш контакт с действительно существующим духовным миром, но как психологические явления. Нам необходимо "Мужество в преодолении подобных предрассудков и в утверждении, что существует нечто большее, чем только материальный мир. Чтобы быть интеллектуально честными, нам нужно иметь желание изучать и исследовать тот, другой, Мир со всей решимостью, какую мы бы приложили к исследованию в любой области.

Вторая трудность практического свойства. Мы просто не знаем ничего о закономерностях и путях исследования внутренней жизни. Так было не всегда. В первом веке и даже раньше не нуждались в инструкциях о том, как осуществлять эту внутреннюю дисциплину. Библия призывала людей к посту, молитве, набожности, прославлению Бога и почти не давала никаких указаний о том, как это делать. Легко видеть причину этого: подобные действия совершались столь часто и были столь неотъемлемой частью общей культуры, что все знали, как именно это надо делать. Пост, например, был столь известен, никто и не спрашивал, что надо есть до поста и как выходить него, или же как избежать при посте головокружений, – это знали!

С нашим поколением все обстоит иначе. Полнейшее невежество в практических опросах внутренней духовной дисциплины. Поэтому в любой книге, посвященной таким (вопросам, нужно это учитывать и давать практические советы. Одно слово предостережения: знать механизм духовной дисциплины ни в коей мере не означает знания ее самой! Духовная дисциплина – это область внутренняя, и расположение сердца гораздо важнее для вхождения в область духа, чем исполнение всех практических советов. В своем энтузиазме немедленно воплотить в жизнь все предлагаемые дисциплины мы можем именно в этом и промахнуться. Жизнь, угодная Богу, – это не ряд религиозных обязанностей. Единственное, что нам нужно делать, – это жить жизнью близких отношений с Богом, „Отцом светов, у которого нет изменения и ни тени перемены" (Иак. 1:17).

Мы привыкли рассматривать грех как акт непослушания Богу. Это, конечно, верно, но Писание в этом вопросе идет гораздо дальше.* В своем Послании к Римлянам апостол Павел часто говорит о грехе как бедствии человечества (3:9-18): „Нет праведного ни одного". Грех действует в членах наших, то есть через наши въевшиеся в плоть, привычки. И нет большего рабства, чем это рабство привычкам.

В Книге пророка Исайи 57:20 говорится: „Нечестивые – как море взволнованное, которое не может успокоиться, и которого воды выбрасывают ил и грязь". Морю ничего особенного не нужно делать, чтобы выбрасывать нечистоты, это является результатом его естественного движения. То же самое происходит с нами, когда мы находимся под властью греха. Естественное движение нашей жизни производит ил и грязь. Грех является частью внутреннего устройства нашей жизни. Для того чтобы грешить, не требуется никакого особого усилия. Неудивительно, что мы чувствуем себя как бы в ловушке.

Наш метод борьбы с грехом – это метод лобовой атаки. Мы полагаемся на силу своей воли и решимости. Неважно, что именно мучает нас – гнев, обжорство, гордость, похоть, алкоголь, страх; мы принимаем твердое решение: никогда в жизни больше этого не делать. Мы боремся с этим злом, всю свою волю собираем против него, даже молимся об этом, – и все напрасно. Мы снова оказываемся нравственными банкротами, или еще хуже – гордимся своей внешней праведностью, этим „гробом окрашенным". Мы не можем освободить и очистить собственное сердце, упражняя свою собственную волю[3].

В своем Послании к Колоссянам апостол Павел перечислил некоторые внешние приемы, которые люди используют, чтобы контролировать свои грехи: „не прикасайся", „не вкушай", „не дотрагивайся". И добавил, что все это „имеет только вид мудрости в самовольном служении", то есть служении посредством своей воли (Кол. 2:20-23). „Самовольное служение"! Какая емкая фраза, как она точно описывает нашу жизнь! Как только мы чувствуем, что можем одержать победу над грехом силой одной своей воли, мы тут же начинаем поклоняться и служить своей воле! Павел взглянул на наши напряженные усилия в духовном хождении и назвал их идолопоклонством, не ирония ли это!?

Силой воли нам никогда не справиться с глубоко укоренившимися в нас греховными привычками. Один автор пишет так: „Как только вы начинаете умственно сопротивляться нежеланным обстоятельствам, вы тут же прибавляете им силу – силу, которую они используют против вас же, и вы истощите свои силы точно в той же степени"[4]. А другой автор заключает: «Пока мы думаем, что можем спасти себя силой своей воли, мы усиливаем зло в нас»[5]. Эта же истина была испытана всеми, кто когда-либо желал вести набожную жизнь, и всеми авторами, которые об этом писали.

„Самовольное служение" может иметь успех на какое-то время, но в поворотах и изломах нашей жизни наше истинное нутро всегда проявится. Иисус описывал именно это состояние, когда Он говорил о внешней праведности фарисеев: «… от избытка сердца говорят уста… Говорю же вам, что за всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда» (Мф. 12:34-36). Усилием воли можно какое-то время соблюдать благопристойность, но раньше или позже случится так, что „праздное слово" соскользнет с наших губ и раскроет истинное состояние нашего сердца. Если мы полны сострадания, оно проявится. Если мы полны горечи, она тоже выскажется. Не в том дело, что мы намеревались так сказать. У нас может не быть никакого желания взрываться от ярости или демонстрировать высокомерие, но когда мы общаемся с людьми, это просто случается с нами. Мы можем изо всех сил стараться о скрыть, но нас выдают наши глаза, наша речь, наш подбородок, руки, весь язык нашего тела. Сила воли бессильна против праздного слова, против случая. Воля имеет тот же недостаток, что и закон: она может иметь дело только со внешними атрибутами. Она недостаточна, чтобы произвести серьезные изменения во внутреннем состоянии нашего духа.