о чем идет речь, но согласился.

Дома сказал, что отозвали из командировки и посылают на месяц

в Монголию. Девушки мои поохали и смирились, особенно, когда я

жене книжку на пятьдесят тысяч положил. Она ко мне ласкается, а

я про себя думаю: "Все-таки интересно, изменяет она мне или нет?" Тут же обругал себя: "Дурак! Если об этом думать, надо вообще все завязывать. И Маришку нечего подозревать! Вон какие они у меня... дружелюбные", - с трудом нашел слово.

Жена по такому делу пирог испекла, посидели с удовольствием.

Маришка все про дела свои девчоночьи, а Любаша теплыми глазами

на меня смотрит и отвечает немного невпопад. О любви мечтает. И

мне уже хочется войти в нее по-глубже и вообще разделать под орех. Чтоб о любовниках-не мечтала. Вот черт. Опять!

Маришку спать отправили, выпили чуть-чуть. Она, как давно не

было. на колени мне села. Пухленькая, теплая, а гимнасткой была, кандидатом в мастера. Пощекотал я ей верхний уголок складочки и

пошла она душ принимать. Я еще грамульку коньяка принял и про

ведал Маришку. Сопит в две дырочки.

Прошел в ванную. Супруга с простыней в руках. Посадил ее на

стиральную машину, раздвинул бедрышки и вошел в еще неприготов

ленную глубину. Я люблю так, войти неожиданно и побыть там не

много. Раздела она меня, помыли друг Друга и я в предвкушении

празднику, отнес ее на супружеское ложе. Раззадорил по первому

классу, где пальцами, где усами, где языком, порождал еще, чтоб

куражу больше было и совершил акт по высшему разряду. Она у ме

ня под руками и плакала и смеялась, как давно у нас уже не было. А в конце, когда сознание туманится острым наслаждением в пред

вкушении оргазма, ухватила меня обеими руками, прижала к себе и

говорит прерывающимся голосом: "Держи меня, держи крепче!" Это и есть ответ на мои вопросы? К черту! е -думать, не помнить! Луч- ший ответ врагам республики - быть сильнее врагов республики!

Я так и делал. Хотел бы я видеть такого любовника, который, мог

бы мою лапушку так нежить и лелеять, так холить и ласкать! Она

же, приходя в себя ненадолго с удивлением и даже со страхом смот- рела на меня, удивляясь моей прыти и выносливости. Да я и сам та- кого от себя не ожидал. Геракл в меня вселился или бес, "не знаю, но такой ночи у нас с женой не было. Она еще в середине ночи го- ворила: "Полегче!" и "Может, хватит?", а к-утру уже только пово- рачивалась молча под моими руками, когда я искал, куда бы еще ей вдуть.

е знаю подо что я ее разделал, но на завтра она целый день ос

тавалась в постели и я уехал на вокзал один.

Впрочем, я не люблю, когда меня провожают. Вышел из дому,

значит - уехал

В Москве день сумрачный, дождливый. В кожаных куртке и ке

почке вышел в толпе пассажиров на Комсомольскую площадь, свер

нул направо. У клуба догоняет меня "Жигуль": "иколай Василье- вич?" "Да". Чемодан и сумку на заднее сиденье, поехали. "Вещи ос- тавите у меня". Подвез к гастроному. Я сквозь него в другой выход. Спустился вниз. Один поезд пропустил, на перроне никого. С толпой другого поднялся вверх. "иколай Васильевич?" Еще гастроном и на "Волге" за город; на дачу.

Пару раз на проселок сворачивали, поджидали за кустами. Чис

то. а даче, по виду обычной встречает Петр Аркадьевич, по виду

майор, предлагает с дороги рюмку коньяку и душ. Заметано! После

душа покормил, предложил партию в шахматы. Я играл невнима

тельно и получил мат.

Петр Аркадьевич принес поднос, с коктейлями и ломтиками лимо

на надетыми на края стаканов. Скоро гости.

В бытность мою в кремлевской охране нас натаскивали на прос

тенький тест: "аш - не наш". адо было просто по "нюху" опреде- лить неизвестную личность по этому разряду. У меня получалось.

Первым приехал коренастый в сером плаще. а часах семнад

цать часов ноль одна минута. Точность не только вежливость коро- лей, но и марка разведчика. По нюху - наш. Потом посыпались

Иваны Иванычи, Петро Петровичи и даже Ходжа Харибдович. Рас

поряжался первый - Василь Василич.

Пригласили в гостиную к столу. Покушали, выпили немного.

Вернулись в холл. Выключили телевизор, сели в кружок. Всего

нас девять человек. Василь Василич оглядел всех и спокойно сказал: - Тему совещания все знают. аучно-технические связи с США.

Прошу без рекламы и по существу.

Еще за столом по нюху выяснил, что наших здесь только мы с

Василь Василичем, вероятно полковником КГБ. Остальные шантро

па, но со связями. А когда пошел конкретный разговор, я понял, что связи, эти очень высокие, выходящие на разработку программ вплоть до плазменной противоракетной обороны страны. Какой, вот только? Идей новейших было немало и именно мне предстояло переправить

через океан. о я не очень был убежден в том, что этого требовали интересы российско-американской дружбы. Тут было о чем подумать. Ведь, если называть вещи своими именами, речь шла о заурядном

предательстве. Правда, оставался вопрос о том, кто и кого предал. Я присягал государству, которое в конечном счете демократическим путем развалилось, освободив меня от присяги, Я этого не хотел, я знаю, что этого нельзя было делать: Те. кто развалил Союз предали меня. Где же ответ?

После совещания часть гостей уехала, другие вернулись к столу.

Вновь появился Петр Аркадьевич, спросил: "Вам женщина не нуж- на?" "ет".

Подошел Василь Василич:

- Здесь еще немного пошумят, а через часок я зайду к Вам.

- Хорошо. - Поднялся в свою комнату. Внизу скоро запели

мужские и женские голоса, а еще через полчасика, облачившись в

пижаму, я встретил Василь Василича.

- Руфин Сергеевич. - обратился он ко мне с улыбкой, - Вы

правы в том, что компания, представленная Вам, не лучшего сорта. о Вы не могли не заметить, что это вполне информированные люди.

Я кивнул.

- Мне знакома Ваша биография и я не спрашиваю, почему Вы

едете в Штаты от странной организации по имени "Альфа" и для чего Вы едете. У меня к вам просьба, но я не жду от Вас немедлен- ного ответа. Я был бы благодарен. Вам за любую информацию по