— Я граф Феррийский, понятно? И вообще, что за бред?! Клички, мечи, балахоны, лошади! Я лазерники возьму, Рич, хватит с меня исторических раритетов. Пита, вон, хватает — тоже раритет, психический! Не собираюсь я и с ним и с этой железякой по лесам лазить! Он же как медведь улей, всегда неприятности и себе и нам найдет!…

— Возьми лазерник, — кивнул с усмешкой Пит. — А еще автопланы. Аборигены будут счастливы и от скудости знаний и развития сразу причислят тебя к посланнику черного Бога, объявят конец света по всему периметру жилых районов. Начнут рыть землянки, осваивать лесной массив, приносить себя в жертву своим Богам.

— Будет паника, Крис. Нас испугаются и разбегутся, — кивнул Ричард. — А у сосен и кедров ты вряд ли узнаешь, где моя жена.

— Крис? Легко! Даже у лошади выпытает! — заверил Пит.

— Смешно?! Нет, я знаю, что у тебя в голове выпечка, вино, мордобой и женщины, в других направлениях извилины просто отказываются работать! — уставился на атлета граф не скрывая осуждения и раздражения, и развернулся к королю. — Но ты-то Рич, не можешь же не понимать, что это безумие идти в таком виде к дикарям?! Что им в голову придет невозможно угадать. Они — ди-ка-ри! Вон, пример — Пит. Ты хочешь быть мишенью отсталых аборигенов?

Ланкранц накинул на плечи широкий черный плащ, старинного покроя, надел перчатки и пристроил перевязь за спиной:

— Никаких лазерников, взводов десантников, реагаторов, автопланов, лиссеров. Не нравится — оставайся. Разговор окончен.

И пошел из каюты.

— Понял? — хохотнул Пит в лицо расстроенного друга. Взял плащ и побежал за Ричардом. Кирилл с ними. Граф же посмотрел на закрывшиеся двери, на оставленный плащ и решительно нажал кнопку связи, чтоб отдать распоряжение группе страховки. И только тогда поспешил за остальными.

Береженого Бог бережет. Доведется — Рич спасибо скажет, а нет, и не такое другу прощал.

Глава 8

Анжина сплюнула кровь и усмехнулась разбитыми губами: каждый день одно и тоже:

— Меню пыток неизменно.

— Сука упертая, — возмутился и восхитился Микс.

Герхан в нетерпении притопнул ногой, но со стула не встал, так и сидел напротив женщины сидящей у стены и смотрел ей в глаза: черные ведь, больно значит, а все равно упирается, улыбается. Как здесь не разозлиться?!

— Тебе жить-то не хочется? — поинтересовался не понимающий упрямства женщины Микс. Присел перед ней на корточки. — Может, нравится, когда колотят? Нет, объясни мне ради, чего ты здесь мученицу изображаешь? За какие-такие светлые идеалы страдаешь? За Ричарда? Так он приедет еще от себя добавит, за нас.

— Веселый ты мальчик, Микс, но тупо-о-о-ой, — хмыкнула Анжина.

Мужчина вздохнул: сейчас бы ударить ее — вернуть оскорбление, да устал уже. Он устал! А ей хоть бы что. Что за непробиваемый идиотизм? — не мог взять в толк.

— Дура, ты, — качнул головой. — Тебе нужно-то всего лишь согласиться на сотрудничество с нами и съездить за детьми, выманить их, вызвав, куда мы скажем и все. Какие проблемы?

— Никаких, у меня, — заверила. — Проблемы у вас. Раз без меня детей взять не можете, значит не такой Ричард плохой отец, и далеко не легковер — обезопасил чад своих даже от своих людей. Молодец. Уважаю.

— Этот молодец убьет тебя, как только вернется.

— Скоро?

— Что скоро? А не твое дело!

— Мое. И ваше. Торопитесь, следовательно — скоро король будет дома. А представь, свалиться вам без предупреждения на головы, а тут я такая `красивая'. Какую песню петь будите в оправдание?

Микс нехорошо посмотрел на нее.

— Никакую. Ни одна не пройдет, — хмыкнула. — И выбор у вас небогат: по-любому убирать меня надо, но сначала взять детей, а оно никак не получается. А время все меньше, король все ближе…

Микс выпрямился и от души пнул Анжину. Та смолкла и поджала ноги к груди.

Герхан встал и в задумчивости прошелся по комнате: королева права — времени мало и все меньше. Придется решиться на последний шаг. Опасно, но выбора нет.

— Хорошо, — развернулся к женщине. — Ты сама виновата — помни об этом.

Вытащил из нагрудного кармана шприц-тюбик, скинул колпачок:

— Сама напросилась, — присел перед ней и прямо через рубашку поставил инъекцию в предплечье. — Через сутки ты нас до смерти заболтаешь и сделаешь даже больше, чем я скажу. Микс, пошли.

Мужчины направились к выходу:

— Я в аппаратную, подстрахую.

— Я на пост, и будто бы за обедом, для этой.

Дверь закрылась, щелкнул замок.

Анжина застонала и сползла по стене на пол, завалившись набок.

Боль вольна за волной. Больно шевелиться, больно лежать, больно дышать. И сквозь эту боль, словно сквозь марево лет — пласты жизни, воспоминания, те самые, что она тщетно искала в глубинах памяти. И каждый звук, каждый взгляд и вздох, все, что было — ярко и остро, так что слепнешь и глохнешь и мечтаешь вернуться в тишину забвения.

Ей стало понятно, где она и кто, но неясно где она провела столько времени? Ведь сейчас зима, а она точно помнила, что улетала на Энту весной. Но там, за полосой странного похожего на сон тумана лишь звуки: голоса, смех и крик, лязг металла, шум ветра, чувство простора, легкости и радости.

Что же случилось, после того как Паул…

Паул?!

Анжина распахнула глаза, но ничего не увидела перед собой кроме двух мужских силуэтов, которые, приближаясь, слились в один образ Паула Ланкранца, покойника, которого она лично убила шесть лет назад.

Паул?

Герхан?

Герхан…Паул!

— Кажется, я переусердствовал, — хмуро сказал Герхан, разглядывая женщину. Микс покосился на него: переусердствовал? Слабо сказано. Женщина вызывала лишь одну ассоциацию — покойник.

— Нужно что-то делать.

— Я ведь минимальную дозу поставил! Ладно, давай отнесем ее на постель и я попытаюсь, что-нибудь сделать.

— Ну, ну! — ее беспардонно хлопали по щекам. `Ничего подобного — я без сознания', - не пошевелилась Анжина. Изображая коматозника можно узнать много интересного…

— Плохо дело. Похоже это надолго.

— Передозировал?

— Нет. Она инфицирована. Видишь на тесте? Вирус лихорадки. Препарат дал толчок к его активизации.

— Что теперь делать?

— Я заглушил его, теперь ждать придется, когда в себя придет…. А времени нет, его совсем мало. У-у-бил бы!… Когда она успела лихорадку подхватить, в какой сточной канаве плавала?… Придется теперь активно выхаживать.

— Может заслать клон?

— Нет, реагатор считает радужку клона и тут же его прикончат. Радужка этой не поддается полной аналогии — шестидесяти процентное сходство — не больше. Максимум чего удалось добиться. Только она может пройти к Вирджилу. Старик хитер и осторожен. С детей глаз не спускают. Ее пропустят — она мать… Некстати она умирать собралась… Такой прокол! Надо было сначала тест сделать, а потом инъекцию! Теперь нянчись, время теряй!

Глава 9

Оказалось коней купить непросто. Их не продавали и не обменивали. Чужаков сторонились, оглядывали да перешептывались, а вскоре окружили конным отрядом.

— Кто таки будете?! — грянул, вопрошая, здоровенный как медведь мужик с бородой, перегнувшись через прилуку седла. — Куды путь держите?

— Меня зовут Гром. Я ищу свою жену, женщину с разноцветными глазами, — спокойно ответил Ричард.

Мужчина крякнув, выпрямился, лицо пятнами пошло:

— От-ты!… - пробухтел себе под нос, бороду оглаживая. Острый взгляд по лицам пришельцев скользит, испытывает. — Коли Гром, чем докажешь?

— Окстись, — пронеслось по толпе конных, ропот пошел. Лошади назад подались. Ричард бровь выгнул: интересно, чего они испугались.

— Цить! — рявкнул мужик и все смолкли.

— Каких доказательств ты ждешь? Тебя как зовут?

— Ну, Любосвет кличут, и чаво?