17 глава: В осаде

Один из центральных небоскребов Нью-Йорка. Штаб-квартира военной корпорации «Constellation Military Industries».

Маленький Брэдли сидел в тёмном тесном помещении и старательно вглядывался в щель между створками дверей. Пока всё было тихо. Огромный длинный стол никем не был занят. Множество приставленных к нему стульев располагались строго в утверждённом порядке. Купер постоянно здесь прятался, отсюда можно было увидеть много чего интересного из рабочих будней отца.

Сидя в одиночестве и в ожидании, когда же его найдут, мальчик любил проговаривать увиденное, словно ведя дневник или играя в журналиста.

«Похоже, это чей-то кабинет. А может, это был тот зал, о котором рассказывал мне папа, где он собирал толстых дядек и они за беседой проводили почти весь день. Кто-то пришёл. Какой же он все-таки толстый, это «правая рука» отца, очень умный дядька и добрый, хоть и любит поесть, но без него, как говорит мой папа, компания развалится. Описал, наверное, я бы его так: широкое лицо и такой же лоб, глаза маленькие, а нос толстый как картошка. Круглые щёки, большой рот, полные губы, подбородок круглый, уши маленькие, а шея толстая, всегда весёлый и немного загадочный.

А вот и второй — худой и ворчливый дед, никогда мне не нравился, впрочем, как и я ему. Да и напоминал он мне одного злодея из сказок, которые папа читал мне перед сном. Никогда не забуду его узкое и угловатое лицо, низкий и крутой лоб, аж мурашки по коже. Глаза раскосые, а нос длинный и острый. Но самое главное — это его старые щёки, худые и впавшие, кривой рот со сжатыми и тонкими губами не отличался красотой. Всегда бритый острый подбородок, вот бы ещё свои маленькие уши брил, а то торчит оттуда его старческий мох, невозможно смотреть. И всё это художество держится на длинной и худой шее. Всегда смотрит на тебя так хитро и задумчиво, не знаю, что в нём папа нашёл, говорит без него, как без рук, а по мне так старый и ворчливый никому не нужный пердун».

— Ага! Вот ты где.

Дверка отошла, и показалась радостная физиономия главы корпорации.

— Твоему паршивцу, Колин, уже почти двенадцать лет, а ты всё с ним в прятки играешь, — послышалось старческое ворчание.

— Да ладно, Ферт, двенадцать лет — это тоже ребенок, — заступился отец.

— Помню, в старые времена…

— Вы вместе с Джоном Гриссомом прошли через ретранслятор Харон, мы это уже слышали сто раз, это всего лишь ребёнок, — заступился добрый толстяк.

— А ты я смотрю, Гари, всё толстеешь, скоро в челнок будешь вмещаться только ты один.

— А вам какой гроб на похороны заказывать: летающий или как по старинке?

— Так, ну хватит! — сказал старший Купер тоном, не допускающим возражений. — Ферт, Гари, когда же вы, наконец, разрешите свои проблемы и поладите?

— Когда этот жиртрест похудеет.

— Когда этот старый пердун иссохнет.

Покачав головой, глава корпорации повернулся к мальчику.

— Брэдли, ты поиграй пока один, а я с этими милыми дядями немного пообщаюсь на взрослые темы, — положив руку на плечо сына, Колин проводил его до своего кабинета.

«Ну вот, я опять остался один, всё-таки надо было пойти в школу. Там хоть и скучно, но зато не так одиноко. Симулировать легкое недомогание перед своей учительницей оказалось не трудно, но теперь мне нужно найти, чем заняться».

Кабинет главы корпорации был выполнен в стиле шестнадцатого века. Дорогие оконные занавески, стол эпохи Возрождения, большие шкафы под одежду и люстра, сделанная под заказ у одного из лучших мастеров.

«Пойду я залезу пока в экстранет, недавно вышла одна иг…» — подумал было Бредли, но женский голос заставил его изменить решение.

— Брэдли! Вернись домой!

Прозрачный образ женщины, словно призрак, стоял возле входных дверей. Черты лица легко узнавались, а голос… почему-то напоминал голос матери. Младший Купер не помнил её живой, зато старых семейных фотографий в доме было предостаточно.

— Брэдли! Вернись домой! — голос отдавал холодом и одновременно призывал к себе. — Брэдли! — раздался громкий хлопок.

Острая боль пронзила уши ребёнка, заставив его схватиться за голову и упасть на колени, резко зажмурив глаза. Постепенно гул в голове начал стихать, и Купер смог осмотреться. Вокруг была сплошная белизна, но со временем она начала спадать, вырисовывая обеспокоенное выражение лица доктора Прайс, сидевшей рядом с ним на корточках. Брэдли с горечью осознал, это были всего лишь воспоминания.

Он хотел что-то сказать доктору, но вдруг его голову резко повернули и посветили ярким лучом света прямо в глаза. Поморгав и протерев их, Купер окончательно пришёл в себя, но голова продолжала гудеть, как будто его чем-то оглушило. Над ним с медицинским фонариком склонилась Кали Сандерс, которая осматривая его, параллельно что-то объясняла Кэтрин.

«Наверное, это она меня звала голосом матери», — подумал Брэдли.

Вскоре, словно накатывающая волна, слух возвратился к нему.

— Капитан Купер! Сэр! Наконец-то! — возбужденным голосом кричала Прайс.

— Что случилось? — хрипло спросил тот, держась за голову. — Я только помню, что нас атаковали.

— Мы стояли с вами у окна, как в небе появились эти роботы, потом, взрыв и… — рассказывала Прайс, эмоционально разводя руками.

— И вас оглушило, — спокойно закончила Сандерс, положив руку на плечо доктора.

— А вы как здесь оказались?

— Когда началось вторжение, я прибыла навестить свою подопечную.

— Джессика! — тут же вспомнил Купер. — Оружие есть?

Кали показала в своей руке пистолет «Фаланга», а Кэтрин только отрицательно покачала головой.

— Термозаряды?

— Один магазин.

— У меня два. Ну что же, настало время стать солдатом, — подмигнул Купер доктору «Возмездия» и, перезарядив пистолет, добавил: — Вперед! Давайте сначала найдем Джессику.

Брэдли вспомнил о сигнальных маяках, которые он раздал своему экипажу в начале дня. Устройство было похоже на круг, по его окружности располагались восемь маленьких сигнальных маячков, каждый имел свой опознавательный номер. Первый номер был у капитана, второй у майора Маслова и так далее. Номер, присвоенный устройству, располагался в центре, остальные тянулись по часовой стрелке. Если горел зеленый, то всё в порядке и помощь не была нужна. Сейчас все маячки горели красным цветом, включая и маяк Брэдли — сигнал опасности.

— Значит, мы сами по себе, — тяжело вздохнул Купер.

Почти весь холл был в огне: все оконные стёкла были выбиты, мебель сломана или перевернута. Кругом царила разруха. Бабах! Раздался сильный грохот, видимо от разорвавшегося газового баллона. Капитан выкрикнул: «Ложись!» — и девушки, прикрыв голову руками, выполнили приказ. Дверь от стационарного отделения пролетела над ними и пробила противоположную стену. Затем сразу же из образовавшейся дыры проследовал огненный выброс, язык пламени стремительно пронёсся, согревая своим жаром укрывшуюся группу людей.

Через несколько секунд жар спал и столб огня, исходивший из пробоины в стене, пропал. Капитан выглянул, осмотрелся, затем жестом руки дал понять, что можно двигаться дальше, и группа продолжила свой путь. Где-то снаружи был слышен шум идущего боя. Доносились крики раненых, стоны и различные ругательства. Война вернулась в наш дом, сея смерть и разрушения… опять.

* * *

Некий дом под Москвой.

Алексей встал с кровати и прошёл к детскому комоду. На нём, вся в пыли, стояла цифровая рамка. Изображение иногда мерцало, но качество картинки не пострадало. Мужчина положил предмет обратно и подошёл к шкафу. Машина одежда всё так же висела никем не тронутой, хоть и была немного грязной. Глаза Алексея наполнились слезами, образы прошлых лет без перерыва всплывали в его голове. Но странный шорох отвлёк его внимание. Дик окончательно обнаглел, растянувшись на всю постель. Было видно, что собака давно не спала, и майор не стал лишать животное удовольствия выспаться. Маслов вышел на веранду и смотрел на погибший сад. Присмотревшись, он заметил, что от дерева к дереву кто-то быстро перемещается. Алексей тут же достал свой маяк — под всеми номерами горел сигнал тревоги. «Час от часу не легче!» — подумал он и прошёл обратно в детскую комнату.

— Ну всё, Дик, просыпайся! У нас гости! — толкнул своего питомца Маслов.

Тот с неохотой встал, зевнул, потянулся.

— Ко мне, Дик! — скомандовал Маслов, и они быстро спустились вниз.

Кабинет Алексея находился на первом этаже, входная дверь была сразу под лестницей. Пробравшись туда, майор подбежал к своему письменному столику.

— Купер! Купер! — в ответ были слышны лишь сплошные помехи. — Хоть бы ты работал, хоть бы ты работал, — приговаривал Маслов вслух, включая компьютер. — Да! — выкрикнул он затем с облегчением.

Створки в полу открылись, и оттуда показалась лестница, ведущая в темноту. Электронный голос оповестил на всю комнату: «Добро пожаловать, Алексей!». Дик сначала даже взъерошился, оскалив зубы, но потом быстро успокоился. «Включено аварийное питание», — раздался тот же самый голос. Маслов быстро спустился вниз и, введя код на панели электронного замка, открыл какой-то ящик. Подвал был небольших размеров и вмещал в себя только пару книжных стеллажей и ещё черный большой контейнер.

— Вот, Дик! Это я специально попросил разработать для тебя, — с некой гордостью произнёс Маслов, доставая броню, похожую на одежду для собаки.

Дик в ответ только заскулил.

— Да не бойся ты, твой хозяин знает что делает, — подбодрил Маслов своего питомца.

Костюм сработал невероятно быстро. Стоило Алексею надеть на спину животного верхнюю его часть, как всё остальное наделось и закрепилось в автоматическом режиме. Открытыми оставались только ноги и хвост. На морде же это всё выглядело как стальная маска, тянувшаяся вдоль носа до самого кончика: рот был свободен, уши и глаза тоже, остальные части тела вместе с шеей и туловищем закрыты. Костюм был гибкий, специально разработанный для армейских животных. К экзоскелету также прилагались различные разведывательные и диверсионные гаджеты.