Глава 11. «Время откровений и бремя сомнений»

«Есть улыбка любви

И улыбка обмана и лести.

А есть улыбка улыбок,

Где обе встречаются вместе.

Есть взгляд, проникнутый злобой,

И взгляд, таящий презренье.

А если встречаются оба,

От этого нет исцеленья» (с)

Уильям Блейк.

Проникнуть в здание оказывается гораздо проще, когда в нём живёт одинокая женщина. Добродушная и гостеприимная  Ви уже ждала Кристофера с открытой дверью и широкой улыбкой. Сегодня, она была рада его видеть, как никогда.

- Ты промок? Выглядишь уставшим… - она сложила ладони у подбородка и озадаченно оглядывала его густо накрашенными ресницами. На ней было платье-футляр кремового цвета и длинные серьги, почти доходящие до оголённых ключиц.

- Пустяки. Вы прекрасно выглядите сегодня, мэм! – воскликнул Крис, с любопытством оглядывая её. – По какому поводу?

- О, спасибо, дорогой! Мы собрались сегодня со старинным другом в Бруклинскую Академию на оперу.

- Не сомневался, что у Вас есть поклонники! – Крис заискивающе улыбнулся. - Надеюсь, я Вас не отвлёк от сборов в Академию?

В его голове пронеслось: «Отлично. Значит, вскоре её не будет дома.»

- Что ты, я всегда рада тебя видеть! Не откажешься от чашечки кофе? Или ты не пьёшь на ночь?

- Я точно не откажусь, у меня сегодня дооолгая ночь – впереди мальчишник!

- Что ж, ночь обещает быть интересной! – воскликнула Виктория и, всплеснув руками, хлопнула в ладоши. Её настроение было на высоте. Изрядно уставший Кристофер неподдельно улыбнулся женщине и охотно закивал головой. Её энергия заряжала его самого. Но больше всего его будоражило то, что скоро он окажется в квартире один на один с… Стоп, он ещё сам не решил.

- По традиции, твой звонок застал меня врасплох, Крис.

- По традиции, мне стыдно.

- Брось! Все волнуются перед решающим шагом. Мой муж так переволновался, когда делал мне предложение, что уронил коробочку с кольцом! Все в ресторане с недоумением смотрели на нас и не знали, хлопать ли или сделать вид, что не заметили…

Кристофер рассмеялся и потёр ладони. В руках начала ещё сильнее циркулировать кровь.

- Понимаете, мы так сблизились с вами в последнее время… - осторожно начал Крис. – Ваш совет мне будет жизненно необходим. Как бы глупо это ни звучало, но…

- Ты сомневаешься. – спокойно заключила Виктория, не оборачиваясь на него. Она медленно засыпала горстку кофе в турку.

- Вдруг, она ещё не готова? Мы только недавно переехали в Бруклин, она себе даже работу не успела найти, а тут такое… Может быть, я спешу?

- Дорогой, сомневаться – значит размышлять и чувствовать. Значит – жить! Это в порядке вещей.  А что тебе подсказывает твоё сердце?

- То, что она – та самая.

Виктория обернулась и взмахнула рукой с ложкой с длинной ручкой, словно взмахнув волшебной палочкой.

- Вот и ответ! Знаешь, ты обратился к женщине старомодных взглядов: я всё ещё верю, что наше сердце подсказывает правильный выбор. Слушай его, пока не поздно.

После этих слов, она внимательно всмотрелась в его глаза. Кристоферу на секунду показалось, что в глазах Ви сверкнула слеза. Она быстро отвернулась и принялась помешивать кофе. Каждый погрузился в раздумья, и Кристофер улучил момент, чтобы взглянуть в окно и отыскать глазами собственные окна. Рейчел ещё не спала, и вряд ли скоро заснёт. Такова её кошачья натура: ждать его дома долгими промозглыми вечерами. Он вдруг осознал, что они на самом деле мало проводят время вместе, как семья. И рьяное участие в подготовке к свадьбе подруги – это очередная попытка занять свои долгие дни, без него. Конечно, беседа с Викторией о его сомнениях перед свадьбой – лишь повод, чтобы проникнуть в Браунстоун. Он не сомневался ни в чём. Такова его американская натура: брать своё от этой жизни. Но теперь, сидя на кухне у женщины, которую он не раз обманывает и использует, - он засомневался в себе. Изрядно. А согласиться ли Рейчел выйти за него замуж? Согласиться ли, ждать его вечерами, и наполнять свои дни заботой о чужих людях? Согласиться ли любить его такого: самоуверенного, циничного и эгоистичного? Он очнулся, когда Виктория наполняла его чашку ароматным кофейным напитком.

- Простите меня, мэм. Я веду себя, как мальчишка. Я не должен отнимать у Вас время и пользоваться Вашим доверием, пожалуй.

Виктория медленно присела напротив него. Её взгляд устремился в окно, погружаясь в тягучие сумерки. Она выглядела грустной и поникшей, несмотря на свой праздничный образ. Женщины, по истине, спорные существа: от вдохновения до отчаянья их разделяет лишь одна мысль. И всему виной один мужчина. Но всё же, они не перестают быть прекрасными.

- Крис, ты мне как сын. – начала она и увидев краем глаза, что юноша собрался что-то сказать, перебила: - Помолчи, будь другом, дай мне сказать. Благодарю... Я не отниму у тебя много времени, просто знай, что я потеряла своего сына вот уже семнадцать лет назад и мне нечего терять и нечего стыдиться. Просто хочу дать тебе совет, как собственному сыну. Я говорю и поступаю так, как мне велит моё сердце, Крис. Поэтому сейчас только оно тебе подскажет - в какую сторону идти. И в какую дверь постучаться.

Последние слова словно ударили током. Они прозвучали настолько двусмысленно, что Крис на секунду подумал, что она обо всём догадалась. Стыд разом отступил от него, и страх тут же занял его место. Они встретились глазами, и Крис уронил взгляд в остывшую чашку, успев уловить в глазах женщины непривычную для неё эмоцию. Но он не успел понять её природу.

- Я понял, мэм. – кротко произнёс он, осознав, что пора делать ноги. – Не смею отнимать больше Ваше время. Спасибо за разговор.

Виктория покорно кивнула ему, потянувшись к недопитой чашке гостя. Казалось, она хотела дотронуться до его руки, но он вовремя убрал её с холодного фарфора, не придав особого значения этому жесту, так как голову его занимали противоречивые мысли и сомнения. Когда за ним тихо закрылась дверь, то он отступил от неё назад и упёрся взглядом в дверь под номером 68, нащупав влажной ладонью в кармане брюк маленький ключ. Сердце ускорило свой бег, а ноги словно вросли в дощатый пол. Он разом вспомнил свои ночные кошмары, и вязкое чувство тревоги овладело его телом, но он сопротивлялся ему настолько, что желваки заходили у него на скулах. Кристофер был не готов спасовать за шаг до истины. Нужно было спешить: скоро перед ним распахнётся дверь Виктории, и она застанет его в коридоре: злого, вспотевшего и нерешительного. И он упадёт на колени перед ней, чтобы извиниться за то, что растоптал её доверие, потакая своим иллюзиям, слабостям и страхам. Он вернёт ей ключ и попросит не заявлять в полицию, потому что был сам не свой, когда взял его, чтобы сделать дубликат. Он скажет, что не достоин заменить ей сына и готов тут же исчезнуть из её жизни, ведь она и без того глотнула горя сполна… Кто он такой, чёрт возьми, чтобы играть на доверии женщины, потерявшей единственного сына? Кристофер непременно сделает это! Но только тогда, когда убедится, что Джозеф Расс – это лишь плод его разыгравшейся фантазии. Он сделает это, когда убедится собственными глазами, что квартира – пуста. Крис рывком вытащил ключ и направился к двери под номером 68.