«Я не убивала»

Пройдя вперед, Киллиан встал перед Ронаном, прервав наш зрительный контакт.

— Вдруг ты просто не помнишь, что убила? — спросил он. — Банши когда-нибудь убивали?

«Нет, насколько я знаю», — спев песню, я даже не помнила, кого именно оплакала. Потребность петь завладевала мной, и через несколько минут я приходила в себя охрипшей, с мокрыми покрасневшими глазами. Единственное благословение банши — не знать, кого отпеваешь.

— По твоим словам, ты не доводила нашего отца до безумия, но признаешь, что ничего не помнишь. Думаю, ты врешь, — посмотрел на меня Ронан поверх плеча Киллиана.

В некотором смысле он был прав. Но я врала не намеренно. Я не хотела, чтобы умирали люди. Мне от их смерти не было никакой выгоды. Я лишь возвещала об уходе волшебных существ в Туате.

«Я не могу вам помочь», — я и раньше говорила им правду, но они мне не верили.

— Вернее, не хочешь, — возразил Ронан.

«Вам даже не нужна моя помощь! — мысленно прокричала я. — Вы хотите, чтобы я объяснила вам нечто, произошедшее без каких-либо причин. Я не желала смерти вашему отцу. Я не хотела, чтобы вообще кто-нибудь пострадал, — мое горло сжалось от едва сдерживаемого всхлипа. Я тяжело сглотнула, потом еще и еще. — Вы должны уйти»

— Я говорил ему, что приходить к тебе — пустая трата времени, — посмотрел на меня Ронан, обойдя Киллиана. — Но если мой брат умрет, я причиню тебе такую боль, что ошейник покажется уколом иголки.

«Ты не сможешь причинить мне боль сильнее, чем уже причинил, Ронан», — я посмотрела на него, не скрывая, какой сломленной стала по их милости.

От моих слов он моргнул и отшатнулся.

— Ронан, — Киллиан дотронулся до его плеча, — пойдем.

Комнату наполнил аромат лаванды, исчезнувший буквально за секунду и сменившийся гнилостным запахом дурной магии.

В оцепенении я подошла к кровати и села. Под скрип пружин я легла, двигаясь, как старуха с ломотой в костях.

Мне по-прежнему было нечем заняться. Книга лежала рядом, но я засунула ее себе за спину, скрывая от любого, кто мог заглянуть в окошко. Затем я закрыла глаза и погрузилась в сон.

***

Из сна меня вырвал скрип заслонки на двери. Значит, пришло время приема пищи.

Я в замешательстве поморгала. Без солнца часы тянулись, пока не гас свет — единственный признак наступления ночи. Поднос упал на пол, и вокруг него рассыпалась еда.

Мне выделяли по десять минут на трапезу, и если я не успевала, охранники вламывались в камеру, чтобы отнять пищу. Я уставилась на поднос с очередной порцией неаппетитной еды. Кусочек мяса. Нечто, похожее на горошины. Немного раздавленные. Ломтик хлеба.

Они не показались мне привлекательным, поэтому я перевернулась на бок и просто смотрела на поднос. По окончанию выделенного времени охранники сами стучали.

Но не сегодня. Дверь открылась, и не успела я понять, что происходит, как в камеру ворвалось двое охранников.

— Руки на стену, — велел один из них. — Ноги расставить.

Не тот приказ, который можно проигнорировать. Однажды я секунду помедлила и быстро усвоила урок, когда меня вжали лицом в цементный пол.

Поэтому я послушалась, невольно поглядев на кровать, где на всеобщем обозрении должна была лежать книга. Но она пропала.

Пока я стояла у стены, охранники обыскивали камеру. Они подняли матрас, сдернули с него постельное белье и перерыли содержимое маленького сундучка, где я хранила одежду и туалетные принадлежности.

— Ничего нет, — подытожил один из охранников.

Тогда на пороге появилась доктор, перекрыв собой свет из коридора. Вдохнув, она выгнула бровь и шагнула в камеру.

— Здесь пахнет тем, чем не должно, — стуча каблуками, Брина прошлась по моему тесному жилищу. Она учуяла зловоние еды? Или охранники дурно пахли. Они вспотели, поднимая матрас и копаясь в моих вещах. Подойдя ко мне, Брина внимательно изучила мой ошейник, посмотрела мне в глаза и снова на него. — Я волшебное создание, как и ты. И я знаю, как пахнет магия.

Принюхавшись, я попыталась уловить ноты лаванды или вспаханной земли, но ничего не почувствовала. Если Брина что-то и заметила, для меня оно было неуловимо.

Поэтому я пожала плечами.

— Держите ее, — велела она, и в тот же миг охранники схватили меня. Подняв руку, Брина коснулась моего ошейника, и он расстегнулся. Она поймала его, не дав упасть на пол. — Давай немного поговорим, банши. Как тебе идея?

Я сглотнула. Пускай ошейник был в ее руках, но я не знала, что случится, если попытаюсь заговорить. Глядя на нее, я покачала головой.

— Ну же, — подбодрила Брина. — Издай какой-нибудь тихий звук. Можешь даже произнести мое имя. Доктор Брина. Давай.

Я провела языком по зубам, готовясь заговорить.

Она взмахнула рукой в поощрении, но едва ко мне вернулся дар речи, как слова застряли у меня в горле.

Закатив глаза, Брина кивнула охраннику. Короткий электрический разряд в бок, и я вскрикнула.

Но далее ничего не последовало. Электричество ужалило меня и сразу пропало, не оставив после себя никаких побочных эффектов. Бывало и хуже.

— О чем ты хочешь поговорить? — было странно слышать собственный голос после стольких месяцев молчания. Воспользовавшись возможностью, я прижала ладонь к горлу и сглотнула.

— Значит, ты не разучилась говорить, — сказала Брина, словно самой себе. — Но контролируешь голос, чтобы избежать боли. Я очень довольна своим экспериментом. Что скажешь?

Вопрос не подразумевал ответа, и я промолчала, за что один из охранников предупреждающе сжал мою руку.

— Я не в восторге, — отозвалась я.

— Да, надо думать, — рассмеялась Брина. — Ты не чувствуешь запах магии?

— Не чувствую, — к счастью, мне не пришлось врать. Если вкратце, плохая из меня была лгунья. Когда я смущалась или чувствовала неловкость, у меня краснело лицо, шея и даже плечи. Поэтому я порадовалась возможности ответить честно. И да, на тот момент я не чувствовала запаха магии.

— Хм, — Брина не казалась удовлетворенной моим ответом. — Меня удивило, что принцы попросили о встрече с тобой. Сдав тебя нам, они уверили, что не хотят иметь с тобой ничего общего, и им плевать, даже если здесь с тобой что-нибудь случится, — подмигнув, она понизила голос до шепота. — Кроме телохранителя. Ронана. Он хотел, чтобы ты умерла.

«Еще бы он не хотел»

— Неважно, — продолжила Брина, — я просто решила заглянуть к тебе и убедиться, что ошейник не влияет на твое здоровье. Нет никаких проблем с приемом пищи и дыханием?

Она что ли серьезно?

— Нет, — поспешила я с ответом, едва Брина снова посмотрела на охранника. Я хотела избежать любой возможной боли.

— Замечательно, — Брина взмахнула рукой, и внезапно ошейник защелкнулся на моем горле. Он был легким, но после короткой передышки весил будто тонну. — А снимем мы его… — снова заговорила Брина, отойдя к открытой двери, — …только если я придумаю что-нибудь лучше. Между тем, он все-таки работает, верно? Можешь не отвечать, — подмигнула она.

Охранники отпустили меня и, последовав за ней, захлопнули за собой металлическую дверь, оставив меня одну. Снова.

7. Имоджен

Ночь тянулась бесконечно долго, пока я задремывала и просыпалась от запаха утренней росы в воздухе. Обычно заснуть в Колонии кошмаров не составляло труда. Здесь было очень темно и тихо, не считая случайной кутерьмы в соседних камерах.

Казалось, мое тело понимало, что лучше спать, чем тратить время на безделье.

Но не сегодня.

У меня в голове крутились слова Киллиана и Ронана. Я изначально цеплялась за веру в свою непричастность к гибели короля и теперь получила подтверждения.

Даже если я его оплакала, ненамеренно и без памяти, там была своя предыстория. Король давно слабел без причин и объяснений.

Совершенно нелепо, что на суде принцы, королевские советники и придворные подпевалы утверждали, якобы Его Величество изначально заболел по моей вине. Будто я постепенно сводила его с ума своими мерзкими песнями.

Как ни странно, где-то в глубине души я сама задавалась тем же вопросом. Причитая, я не знала, кто умирал в королевстве. Более того, повзрослев, я намеренно избегала некрологов. Они причиняли слишком сильную боль.

Но теперь? Похоже, у Киллиана проявились те же симптомы, что и у короля за несколько недель до гибели. На сей раз ошибки быть не могло. Я никого не оплакивала с самого начала своего заточения. Хоть и не понимала почему. Может, дело было в изоляции? Пока меня не привезли в Колонию кошмаров, я никогда не пересекала границ Туаты Де Дананн. Или же ошейник оказался еще эффективнее, чем думала Брина.

Как бы то ни было, новые подробности принесли мне странное облегчение. Пускай меня никогда бы не выпустили на свободу, зато теперь я уверилась в своей невиновности. Если бы еще принцы разделяли мою уверенность.

«Ага, разумеется», — мысленно проворчала я. Они были самыми упрямыми созданиями из всех мною встреченных. Чтобы изменить их мнение, потребовалось бы волшебство сильнее того, которым я могла овладеть. Тем более, король зарезался моим кинжалом. Я так и не поняла, как мое оружие, спрятанное много лет назад, попало ему в руки.

В итоге мне пришлось довольствоваться бессмысленным существованием в компании праведного гнева и случайной книги. Я слышала пересуды о тюремном мышонке, но даже он не мог пробраться ко мне через ударопрочную звуконепроницаемую дверь без решеток.

С такими удручающими мыслями я минимум в десятый раз перевернулась на койке, хотя могла бы не утруждалась. Как ни крутись, матрас мягче не становился.

Лежа лицом к стене, я начертила на ней пальцем несколько слов.

«Хотела бы я, чтобы хоть кто-нибудь мне поверил, — написала я, что частенько делала с тех пор, как лишилась тетрадок. Способ хоть как-то выразить свои мысли, озвучить которые я не могла. — А ведь я вас любила», — написала я, и на мои глаза навернулись слезы.

Поначалу мои чувства к Киллиану, Ронану и Флинну были запутанными. Все трое стали моими друзьями и доверенными лицами. Но потом, со временем, я увидела каждого из них в новом свете.