Она была в платье из кружева и белой ткани. Жемчужное платье мерцало магией, стекало с ее тела как туман водопада. Ее обсидиановые волосы ниспадали по ее спине, свободные и гладкие как ночное небо. Мелкие бриллианты в прядях сверкали от ее движений.

Она медленно повернулась, сжимая ладони перед собой. Бран чуть не упал на колени от любви к ней.

Айслинг. Она выглядела точь в точь как Айслинг.

— Любимый, — сказала она, голос звенел как колокольчики. Она протянула руки к Королю-ворону, и они с Браном поспешили к ней с любовью, горящей в их груди.

Король-ворон притянул ее ближе, провел ладонью по ее щеке.

— Я люблю тебя, — прошептал он, упиваясь ее видом. — Люблю больше, чем могу описать.

— А я тебя. Не могу дождаться, когда навеки свяжу тебя с собой. Как и должно быть.

Он прижался к ее губам своими, вдыхал аромат диких болот и жимолости.

— Никто нас не остановит.

Зловещее ощущение наполнило зал, и Бран знал, что в этот миг все изменилось. Пропал этот мир и начался его.

Двери зала распахнулись. Они ударились об стены, и посыпались кусочки гипса и фресок. Глаз на кусочке пергамента перевернулся и посмотрел на Короля-ворона, а потом упал на пол.

Он повернулся и задвинул женщину, похожую на Айслинг, за себя с рычанием.

Копия той женщины стояла на пороге. На ней было платье из теней, волосы были белыми, как снег. Ее платье двигалось само по себе, как чернильное облако, пока она шла вперед.

Ее лицо было портретом красоты. Простые и чистые линии делали лицо в форме сердечка идеальным, кроме шрама на ее левой брови. Пухлые губы были алыми, красивые голубые глаза сверкали от гнева.

— Как ты смеешь? — закричала женщина, ее голос дрожал от гнева и силы, пустившей трещины по полу перед ней. — Как ты смеешь!

Король-ворон сжал женщину за собой.

— Кэрман. Что ты тут делаешь?

— Это я должна спросить у тебя, — ведьма рассмеялась. — Или ты забыл, что сегодня наша свадьба?

— Я не забыл.

— Но ты тут, — Кэрман указала влево. — С ней.

— Ты знаешь, что я никогда не хотел жениться на тебе. Мы говорили об этом и согласились, что брак будет лишь видением.

— Это не означало, что ты мог опозорить меня. Что ты мог бросить меня у алтаря и уйти на свадьбу с другой женщиной, — ее голос дрожал, Бран почти слышал, как ее сердце разбивалось. — Я люблю тебя. А ты выбираешь другую. Каждый раз.

— Прости, Кэрман, но я не буду жениться на той, кого не люблю.

— Ты мог бы полюбить меня, — заскулила она. — Если бы попытался, ты мог бы полюбить меня.

— Не мог. Мое сердце принадлежит другой.

Бран понял, что Король-ворон не думал, что Кэрман нападет на него. Он не думал, что она убьет женщину за ним, и, может, он был прав, но Бран так не рисковал бы.

Женщина, похожая на Айслинг, вышла из-за Короля-ворона и протянула руку.

— Сестра, прости.

— Молчи, — сказала сдавленным голосом Кэрман. — Я не хочу слушать о твоем предательстве.

— Я не хотела тебя ранить! Я не знаю, как перестать любить его. Ты можешь это понять.

— Не могу! — вопль разнесся по комнате, Кэрман пошатнулась, упала на колено и прижала ладонь к полу. — Я не могу простить мужчину, которого люблю, и свою сестру. Вы меня бросили! Единственные, кого я любила, в жизни… предали меня…

Все расплывалось, и он вдруг перестал понимать, была ли Кэрман Эльвой, а другая женщина — Айслинг. Они сливались, две временные линии, что оказались в разных местах, но чья история была схожей.

Женщина, которая выглядела как Айслинг, шагнула вперед, запнулась, опасаясь идти к сестре и покидать Короля-ворона.

— Ты можешь нас простить, Кэрман. Ты можешь простить все это.

— Не могу. Я не могу остановить то, что начала, да и вряд ли хочу.

Король-ворон бросился вперед, схватил женщину, которую любил, оттащил к себе от сестры.

— Что ты сделала?

Кэрман подняла голову. Слезы текли по ее щекам, оставляя следы сияющей тьмы.

— Как ты живешь с собой после этого? Может, ты ответишь, Король-ворон, после всех жизней, что забрал. Как ты прощаешь себя за такие ужасные деяния, что меняют мир?

— Что ты наделала?

— Может, ты просто забыл. Ты как-то смог смыть вину за все разрушения, что натворил.

— Кэрман!

Ведьма покачала головой, пол трескался под ее ногами. Стены рушились от атаки магии, что терзала камень как меч великана. Трое мужчин вышли из развалин, двое подняли их мать с пола.

Ее три сына — Дейн, Дотер и Даб — подняли ее, хотя она разбивалась изнутри.

Король-ворон вытянул руку, призывая слуа, но было поздно. Кэрман метнула проклятие, что попало ее сестре между грудей.

Женщина отшатнулась, сила магии Кэрман вырвала ее из его рук. Она упала на колени. Кровь текла по ее коже. Это было не просто проклятие, а пожелание смерти.

— Нет, — слово вырвалось из его рта, и он потянулся к женщине, которую любил.

Магия дрожала в воздухе вокруг нее жаром, и ее волосы стали белыми, как снег.

— Любимый, — прошептала она.

Их ладони едва соприкоснулись, и она исчезла.

Крик, вырвавшийся из его легких, был на вкус как кровь и черная магия. Сила в нем бушевала, но не он ее призвал. Казалось, она пыталась поглотить его.

Он посмотрел на Кэрман, отправившую сыновей уничтожать Подхолмье. Печальная улыбка на ее лице казалась неправильной даже века спустя.

— Я растерзаю твою королевство, пока мои пальцы не будут истекать кровью, — сказала она. — Я разрушу твой мир, Другой мир и мир людей, если не скажешь, что любишь меня.

— Не так завоевывают любовь, Кэрман.

— Да? — еще слеза покатилась по ее щеке. — Я видела свое будущее. Я видела, как они прольют мою кровь на эти ступени. Я уже тебя прокляла, не видишь? Ты не можешь освободиться от меня, потому что я теперь — часть тебя, этой земли, и Подхолмье не будет процветать, пока ты не полюбишь меня.

Боль сотрясла его тело, терзая плоть и кость. Его голова откинулась, он испустил вопль первобытного гнева. Перья развернулись на его руках, кости трещали, двигались, и он перестал быть собой. Вообще.

Он хлопнул крыльями, попытался взлететь, но она быстро поймала его. Когти впились в его бока, Кэрман заставила его смотреть ей в глаза.

— Ты никогда не найдешь ее снова, — сказала она. — А если найдешь, я ее уничтожу. Твоя магия будет передаваться поколениям, не связанным кровью, и у тебя не будет настоящего рода. Я уничтожу все от тебя, все, чем ты будешь, пока ты не полюбишь меня.

Король-ворон и Бран ощущали только ужас.

17

Кэрман

— Айслинг? — тихо спросил Лоркан, сжимая карту в руках и глядя на нее. — Ты уверена, что хочешь это сделать?

«Нет», — кричала пустота в ней. Она хотела домой, вернуться к Брану, забыть о глупом приключении, которое могло закончиться ее смертью или одержимостью. Она хотела вернуть все, как было. Странно и с изъянами, но они жили. И такая жизнь была лучше, чем никакой.

Она выдохнула, встала и кивнула.

— Да, я готова.

— Вопрошающий зверь был прав, — сказал он и указал на карту. — Край, которого не хватает, там. Она за тем холмом.

— И она ждет меня.

— Нет. Было сложно, но я сделал так, чтобы она не знала, где мы.

Айслинг покачала головой. Она ощущала в ветре, в том, как волоски на ее руках встали дыбом, что за ней постоянно следили. Кэрман была тут. И она знала, где была Айслинг, и что она собиралась делать.

Никто не мог подкрасться к ведьме-королеве. Как и к Айслинг.

Сила вспыхнула на веревке на ее запястье. Энергия была знакомой, но Айслинг не ожидала ощутить ее в этом пути.

Она теребила край, улыбаясь и шепча молитву бабушке. Древние, похоже, нашли Брана. Она надеялась, что магия, которую они смогли ей дать, поможет, когда она перейдет холм и узнает, что ее ждет от Кэрман.

Лоркан встал и бросил карту на землю. Прохладный ветер поднял ее, перевернул, и магия пропала со страницы, оставив старый кусок пергамента пустым.

— Что-то не так, — сказал он.

— Нет. Просто ты это не планировал, а теперь не знаешь, чего ожидать, — она шагнула вперед, прижала ладонь к его щеке и улыбнулась ему, хотя страх заморозил ее сердце. — Мы не можем управлять тем, что произойдет, Лоркан. Ни с нами, ни с миром. Мы можем лишь смотреть, как крутится колесо судьбы.

— Я не хочу рисковать тобой, — тихо сказал он, отвел взгляд на землю, пока ее ладонь была на его лице. — Я думал, в конце будет проще. Что я буду увереннее, но…

— Знаю, — прошептала она. — Я должна это сделать.

— Мы могли бы пропасть. Уйти в мир людей, где она тебя не найдет. Начать жизнь снова. Мы уже так делали. Можем сделать еще раз.

Айслинг обдумывала это миг. Было бы просто уйти, оставить этот мир в руках Кэрман и просто существовать с проклятием. Неужели жить лебедем так плохо?

А потом она вспомнила лица слуа, их надежду в глазах, то, как они тянулись к краю ее юбок, когда она проходила мимо. Они любили ее и зависели от нее. Она не могла подвести их.

— Нет, — сказала она. — Мы не можем. Мы уже зашли слишком далеко.

— Я не знаю, как могу сейчас помочь, — он сглотнул и отошел от нее. — Я не солдат, но я попытаюсь.

Она попыталась представить Лоркана в сражении. Но думала лишь о том, как он был котом. Они хорошо справлялись. Ему помогал элемент неожиданности больше, чем он признавал.

Айслинг не спрашивала, сколько жизней у него осталось, хотя сомневалась, что много. Девять жизней. Это все, что было у ведьмака, и она не хотела рисковать другими его жизнями. Не ради нее. Не из-за ведьмы, которая точно попытается убить его.

— Ты не будешь пытаться, — ответила она. — Это первый раз, когда ты мне рядом не нужен.

— Если думаешь, что я пущу тебя туда одну…

— Это не твой выбор, — она подняла руку и быстрыми чарами сковала его ноги. Лоркан гневно закричал, и она зачаровала и его рот.

Айслинг поймала его, когда он накренился, опустила его осторожно на землю. Он хмуро смотрел на нее, глаза были огромными. Он ничего не мог поделать. Она использовала оковы ведьмы, может, жестокую судьбу. Его могла освободить любая ведьма. Бран найдет такую, если все пройдет не по ее плану.

Она похлопала по его плечу.