Глава 5

— Если ты чего-нибудь не съешь, минут через тридцать пожалеешь.

Они сидели за длинным столом в столовой Дома Ветра. Неста подняла глаза от тарелки с яйцами и картофелем и миски с дымящейся кашей. Сон все еще давил на ее кости и усиливал плохое настроение.

— Я ничего из этого есть не буду.

Кассиан взял свою порцию, вдвое большую, чем у Несты.

— Больше ничего нет.

Неста оставалась совершенно неподвижной в своем кресле, болезненно осознавая каждое движение в боевой форме, которую она носила. Она уже не помнила, каково это-носить брюки, чувствовать себя нагой, когда видишь свои бедра и ягодицы.

К счастью, Кассиан был слишком занят чтением какого-то донесения, чтобы наблюдать, как она входит и садится в кресло. Неста посмотрела на дверь, словно ожидая появления слуги.

— Я возьму тост.

— Ты съешь это за десять минут, а потом будешь истощена, — Кассиан указал на овсянку. — Добавь в нее немного молока, чтобы она стала более съедобной. И нет, там нет сахара, — добавил он, прежде чем она успела спросить.

Неста усилила хватку.

— Это что, наказание?

— Опять же, это даст тебе энергию на короткое время, а затем ты упадешь. — Он запихнул яйца в рот. — Ты должна поддерживать свой энергетический уровень устойчивым в течение всего дня, но сахарная пища и кусок хлеба дадут тебе только временный заряд сил. Нежирное мясо, цельные злаки, фрукты и овощи, с другой стороны, будут придавать чувство сытости и поддерживать твой уровень силы довольно стабильным.

Она забарабанила ногтями по полированному столу. Она уже бесчисленное количество раз сидела здесь с придворными Рисанда. Но в этот день, когда их было только двое, он казался чересчур большим.

— Есть ли другие сферы моей повседневной жизни, которыми ты намерен руководить?

Кассиан пожал плечами, продолжая есть.

— Постарайся не давать мне поводов добавить что-то еще.

Наглый кусок дерьма.

Кассиан снова кивком указал на еду.

— Ешь.

Неста опустила ложку в миску, но не подняла ее.

— Тогда как хочешь. — Он доел овсянку и вернулся к яичнице.

— Как долго продлится сегодняшняя тренировка? — Рассвет открыл ясное небо, но она хорошо знала, что у Иллирийских гор своя погода. Возможно, они уже покрыты первым снегом.

— Как я уже говорил вчера, тренировки длятся два часа. Только до обеда. — Он поставил миску на тарелку и сложил туда столовые приборы. Они исчезли в одно мгновение, унесенные магией Дома. — Это будет потом, но сначала мы поедим, — сказал он, глядя на еду на тарелке Несты.

Она откинулась на спинку стула.

— Во-первых, я не буду присутствовать на этой тренировке. Во-вторых, я не голодна.

Карие глаза Кассиана загорелись.

— Отказ от еды не вернет твоего отца к жизни.

— Это не имеет никакого отношения к делу, — прошипела она. — Никакого.

Кассиан скрестил руки на столе.

— Давай разберемся с этим дерьмом раз и навсегда. Думаешь, я там не был? Ты думаешь, я не видел, не делал и не слышал ничего подобного раньше? И что я не видел, как те, кого я люблю, проходят через это? Ты не первая и не последняя. То, что случилось с твоим отцом, было ужасно, Неста, но…

Она вскочила на ноги.

— Ты ни черта не знаешь. — Она не могла остановить себя от тряски. От злости или от чего-то еще, она точно не знала. Она сжала пальцы в кулаки. — Держи свое гребаное мнение при себе.

Кассиан был ошеломлен этой грубостью, гневом, заставившим ее лицо вспыхнуть.

— Кто научил тебя так разговаривать?

Неста еще крепче сжала пальцы.

— Это все вы. У вас самые грязные рты, какие я когда-либо слышала.

Кассиан сузил глаза, явно забавляясь, но его губы даже не дрогнули.

— Я буду держать свое гребаное мнение при себе, если ты решишь поесть.

Неста уставилась на него и попыталась направить весь яд своего тела в свой собственный взгляд.

Кассиан сидел и ждал. Такая же неподвижная, как гора, в которую был встроен Дом.

Неста снова села, схватила миску с кашей и отправила ложку в рот. Ее чуть не стошнило от этого вкуса. Но она заставила себя сглотнуть. Ложку. И еще одну. До тех пор, пока чаша не опустела полностью. Потом посмотрела на яйца.

Кассиан внимательно рассматривал каждый кусочек.

Когда ничего не осталось, Неста взяла тарелку и миску и сложила тарелки в стопку, грохот столовых приборов наполнил комнату.

Затем она снова встала и подошла к нему. К двери позади него. И тогда Кассиан тоже встал.

Когда она проходила мимо него, Несте показалось, что Кассиан затаил дыхание. Она была так близко к нему, что одно движение ее локтя ударило бы его в живот.

— Я с нетерпением жду возможности насладиться твоим молчанием, — сказала она ему приглушенным голосом.

Не в силах скрыть ухмылку, она направилась к двери. Но кто-то схватил ее за руку и остановил.

Глаза Кассиана блестели, красный сифон светился на тыльной стороне руки, которой он держал ее. Саркастическая, злобная улыбка искривила его губы.

— Рад видеть, что ты проснулась и готова поиграть, Неста. — Его голос был не более чем мрачным ропотом.

Сердце Несты бешено забилось от этого голоса, от вызывающего взгляда в его глазах, от его близости и размера. Ей никогда не удавалось избегать его. Однажды она даже позволила ему потереться о нее и лизнуть в шею.

Она позволила ему поцеловать себя во время последней битвы. Это был всего лишь поцелуй, все, что он мог сделать, учитывая его раны, но это потрясло ее до глубины души.

— В жизни я ни о чем не жалею. Кроме этого. Что мы не проводили время вместе. Что у меня не осталось времени на тебя, Неста. Я найду тебя снова в другом мире… в следующей жизни. И тогда у нас будет время. Я тебе обещаю.

Неста вспоминала эти моменты чаще, чем ей хотелось бы признаться. Давление его пальцев, когда он обхватил ее лицо, то, как его губы касались и пробовали ее на вкус, пропитанные кровью, но все еще сладкие.

Она не могла этого вынести.

Кассиан казался бесстрастным, хотя и ослабил хватку на ее руке.

Она заставила себя взять себя в руки. Она заставила свою бурлящую кровь превратиться в лед.

Он снова удивленно прищурился, но отпустил ее.

— У тебя есть пять минут, прежде чем мы уйдем.

Несте удалось вырваться.

— Бастард.

Кассиан согласился.

— Таким родился и вырос.

Она сделала еще один шаг. Если она откажется покинуть Дом, Морриган, Кассиан или Рис просто силой отправят ее в Пристанище Ветра. И если бы она отказалась делать то, что они хотели, они бы без раздумий бросили ее в земли людей. Эта мысль заставила ее напрячься.

— Никогда больше не прикасайся ко мне.

— Принято к сведению. — Глаза Кассиана снова сверкнули.

Неста снова сжала руки в кулаки. И выбирала слова, острые, как острые лезвия.

— Если ты думаешь, что вся эта ерунда с тренировками-способ затащить тебя в мою постель, то глубоко ошибаешься. Я бы предпочла иметь в нем бродячую собаку, — добавила она с полуулыбкой.

— О, я не собираюсь ложиться в твою постель.

Неста усмехнулась, довольная этой маленькой победой, и уже почти добралась до лестницы, когда он крикнул ей вслед:

— Скорее ты прибежишь в мою.

Неста резко повернулась.

— Я лучше сгнию в аду.

Кассиан одарил ее насмешливой ухмылкой.

— Это мы еще посмотрим.

Пока она искала новые резкие, оскорбительные или насмешливые слова, улыбка Кассиана продолжала расти.

— У тебя осталось всего три минуты, чтобы собраться.

Неста подумала о том, чтобы швырнуть в него самую удобную вещь-вазу, стоящую на маленьком постаменте у двери. Но она не хотела доставлять ему удовольствие и признаваться, что ей было больно от того, что он сказал ей.

Поэтому она просто пожала плечами и вышла за дверь. Очень медленно. Притворяясь, что ее не беспокоит его медленная походка позади нее.

Конечно, она заберется к нему в постель.

Эти брюки убили его.

Полностью, жестоко.

Кассиан не забыл зрелища, Неста в иллирийской военной форме. Но по сравнению с простыми воспоминаниями… Святая матерь.

Он потерял дар речи, забыл все языки, которые знал, при виде Несты, идущей впереди него, выпрямив спину и не торопясь, как любая знатная женщина, управляющая своим домом.

Он прекрасно сознавал, что позволил ей победить в этом противостоянии; он потерял руку в тот момент, когда она слегка пожала плечами и вышла в коридор, не заботясь о том, что она ему предлагает. И это стерло все мысли, кроме простого первобытного инстинкта.

Ему потребовались все три минуты, которые она провела внизу, чтобы прийти в себя. Мать знала, что у него в этот день много дел, тренировка с Нестой и все остальное, но не позволил себе даже мысли о том, чтобы стянуть с нее брюки и завоевать каждый дюйм этой эффектной попки.

Он не мог позволить себе такие развлечения. По крайней мере, по миллиону причин.

Черт побери, когда он в последний раз хорошо проводил время в постели? Уж точно не с конца войны. Возможно, с тех пор, как Фейра освободила их всех от натиска Амаранты. Котел вскипяти его, это произошло до того, как Амаранта пала. С той женщиной, которую он встретил у Риты. В переулке за домом удовольствий. У кирпичной стены. Все произошло быстро и беспорядочно, все закончилось за несколько минут, ни он, ни женщина не хотели ничего, кроме секса на одну ночь.

Прошло два года. С тех пор ему приходилось обходиться собственными руками.

Прежде чем согласиться жить в одном доме с Нестой, он должен найти способ справиться с этой тягой. Она была ранена, неконтролируема, и последнее, что ей было нужно, это чтобы он пускал слюни по ней. Схватил ее за руку, как животное, не в силах удержаться, чтобы не притянуть к себе.

Она не хотела иметь с ним ничего общего. Она ясно дала это понять в день зимнего солнцестояния.

— Я знаю, чего я хочу от тебя.

Ни черта.

Она сломала что-то внутри него, какое-то последнее сопротивление и последний проблеск надежды, что все, через что они прошли во время войны, может привести к чему-то хорошему.

Надежду на то, что, когда он, умирая на земле, открыл ей свое сердце и Неста накрыла его тело своим, решив умереть рядом с ним, она каким-то образом выбрала и его.