Она знала, что Клото и другие никогда не пригласят его и никогда не поднимутся на ринг, чтобы посмотреть, на что он способен. Как он будет их учить. Поэтому она изо дня в день показывала жрицам то, чему научилась. Более того, она разозлила Клото настолько, что жрица приказала ему спуститься сюда.

Где Неста использовала его. Не для себя, а для жриц, которые подошли посмотреть.

Кассиан тихо рассмеялся.

— Хитро, Арчерон.

Неста подняла руку через плечо в знак прощания, когда подошла к своей тележке.

***

Им нужно было это увидеть, поняла Неста. Каким был Кассиан, когда учил ее. Это было трогательно, но всегда с ее разрешения и всегда профессионально. Нужно было видеть, как он никогда не насмехался над ней, только мягко поправлял. И ей нужно было увидеть, чему он ее научил. Услышать, как он точно скажет, что она может сделать со всеми этими комбинациями ударов кулаками и ногами.

Что жрицы могли бы научиться делать.

Но в тот вечер, когда Неста уходила, лист регистрации так и оставался пустым.

Она оглянулась на Клото, которая сидела за своим столом, как всегда, с рассвета до заката.

Если жрица и поняла, что ее разыграли, то виду не подала. Но от Клото исходило что-то похожее на печаль, как будто она тоже хотела сегодня увидеть этот лист заполненным.

Неста не понимала, почему это так важно. Почему печаль Клото выбила из нее дух, но Неста уже двигалась через весь Дом к десяти тысячам ступеней.

Возможно, она все-таки ни на что не годна. Возможно, она была дурой, думая, что этот трюк может убедить их. Возможно, физическая подготовка не была тем, что им требовалось, чтобы победить своих демонов, и она была достаточно самонадеянна, чтобы предположить, что она знала, что им нужно.

Неста спускалась и спускалась по лестнице, стены давили.

Она добралась только до девятисотой лестницы, прежде чем вернулась, ее ноги были такими тяжелыми, как будто на них были свинцовые блоки.

Неста все еще потела и тяжело дышала, когда, спотыкаясь, вошла в свою комнату и нашла книгу на ночном столике. Она приподняла бровь, прочитав название.

— Это не твой обычный роман, — сказала она, обращаясь к комнате.

Это был вовсе не роман. Это была старая рукопись в переплете под названием «Танец битвы».

— Ты можешь взять это обратно, спасибо, — сказала Неста. Меньше всего ей хотелось читать по ночам какой-нибудь скучный старый текст о военной стратегии. Дом не повиновался, и Неста вздохнула и взяла рукопись в черном кожаном переплете, таком потертом, что он казался мягким, как масло.

Со страниц до нее донесся знакомый запах.

— Ты ведь не оставил это для меня, правда?

Дом ответил, шлепнув стопку романов, как бы говоря: — Вот, что я бы выбрал.

Неста вгляделась в рукопись, полную запаха Кассиана, словно он читал ее тысячу раз.

Он оставил его для нее. Считал ее достойной того, что содержалось внутри.

Неста присела на край кровати и открыла текст.

Была уже полночь, когда она сделала перерыв в чтении «Танца битвы» и потерла виски. Она не отложила его даже для того, чтобы пообедать за столом, держа его одной рукой, а другой поглощая тушеное мясо.

Поразительно, насколько искусство ведения войны было похоже на социальные манипуляции, которым ее учила мать: выбирать поля сражений, находить союзников среди врагов своих врагов. … Некоторые из них были совершенно новыми, конечно, и настолько точным образом мышления, что она знала, что ей придется читать рукопись много раз, чтобы полностью усвоить ее уроки.

Она знала, что Кассиан знает, как вести армии. Она наблюдала за ним с непоколебимой точностью и умом. Но, читая рукопись, она поняла, что никогда не понимала, как много продвинутого мышления уходит на планирование сражений и войн.

Неста положила рукопись на тумбочку и откинулась на подушки.

Она представила себе Кассиана на поле боя, каким он был в тот день, когда выступил против командира Хэйберна и бросил копье с такой силой, что мужчина был сброшен с лошади при ударе.

Он отступил от манускрипта только в одном: он сражался на передовой со своими солдатами, а не командовал с тыла.

Она позволила своим мыслям некоторое время плыть по течению, пока они не наткнулись на очередной клубок шипов.

Не все ли равно, если жрицы не явятся на тренировку? Помимо ее собственного нежелания признать неудачу, имело ли это значение?

Так оно и было. Каким-то образом это произошло.

Она потерпела неудачу во всех аспектах своей жизни. Полностью и эффектно провалилась, и не дала другим понять, что это было ее главной целью. Она отгородилась от них, отгородилась от себя, потому что тяжесть всех этих неудач грозила разбить ее на тысячу осколков.

Неста потерла лицо руками.

Сон не спешил поглотить ее.

***

Пот все еще струился по ее телу, когда на следующий день Неста вошла в библиотеку, направляясь к пандусу, чтобы спуститься туда, где она оставила свою тележку.

У нее не хватило смелости взглянуть на пустой регистрационный лист. Чтобы сорвать его.

У нее не хватило смелости взглянуть на Клото и признать свое поражение. Она продолжала идти.

Но Клото остановила ее, подняв руку. Неста сглотнула.

— Что?

Клото указала за спину Несты, указывая скрюченным пальцем на дверной проем. Нет, на колонну.

И это была не печаль, исходившая от жрицы, а что-то вроде жужжащего возбуждения. Что-то, что заставило Несту развернуться на каблуках и шагнуть к колонне.

На листке было нацарапано имя.

Одно имя, жирными буквами. Одно имя, готовое к завтрашнему уроку.

ГВИН

Материал принадлежит группе https://vk.com/throneofglass_online

_{Копирование материала СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО.}

_{Стеклянный трон // Двор шипов и роз © 2016–2021}