Она верила, что он мёртв. Много раз он представлял себе её лицо, когда она узнает, что это не так, что был рождён новый, безгранично улучшенный Двор Теней, готовый заявить права на своё законное место.
— Итак, начинается, — пробормотал он, когда они одновременно вышли из своих комнат в мир.
Глава 5
Правда редко встречается, когда рядом женщина9
Кристиан
Пока радужный туман превращается в кружащее торнадо цвета, я жду, чтобы увидеть, чем он станет, и готовлюсь драться насмерть. Я больше никогда не стану терпеть потрошение, расчленение и вообще лишение каких бы то ни было частей тела.
Когда всё это наконец-то обретает форму и замирает, полностью проявившись, я ошарашенно таращусь.
— Мак? — взрываюсь я. За этим следует возмущённое: — Во имя Христа, надень какую-нибудь одежду!
— Кто такой Христ? — спрашивает Мак.
— Что?
— Я такого имени не знаю, — говорит Мак с нехарактерным педантизмом.
Я хмурюсь. Как Мак очутилась в этой фляжке? Каковы были шансы, что я пнул именно эту фляжку? Совпадения заставляют меня ощетинить каждое своё подозрительное пёрышко, а у меня их немало. Когда безумные вещи начинают выстраиваться в разумные схемы, кто-то манипулирует тобой и при этом хохочет от души.
— Что ты здесь делаешь?
— Ты меня выпустил.
— Да, но как ты изначально очутилась в этом сосуде? — мне трудно не опускать взгляда ниже её лица. Я снова могу заниматься сексом. Моё тело оголодало. Она красивая женщина, и пусть на некоторых этапах своей жизни я испытывал отвращение к Мак (всё это я давно забыл; она такая же пешка на этой извечно накреняющейся сцене, как и я сам), я всегда считал её привлекательной. Начиная с бойкой и решительной розовой Мак и заканчивая покрытой кровью и кишками чёрной Мак, она подобна лёгкому запаху хлорки в искрящем бассейне среди солнечного дня, подобна поцелованной солнцем горячей коже в сочетании с чём-то аппетитно и опасно тёмным и сложным. Мне нравятся многогранные женщины. Для меня они пахнут сексом. К чёрту высокие шпильки и декольте. Дайте мне женщину с двойственностью льда в глазах, огня в теле, чести в сердце и зачастую необходимым бесчестьем воров в душе. Я не могу устоять перед этой двойственностью.
— Надень какую-нибудь одежду, — приказываю я, хмурясь. Она королева Фейри, она может просто призывать вещи в существование. Почему она голая, чёрт возьми?
— Я не владею облачением.
— Укрой себя чарами.
Она бросает на меня пустой взгляд.
Я разворачиваюсь, иду к зеркалу, хватаю тёмную ткань, валявшуюся на полу, затем стремительно оборачиваюсь и швыряю материал в неё.
— Накинь это на себя.
— Моё обличье не доставляет тебе удовольствия?
— Прикройся, — тело часто влечёт в места, в которые не стоит отправляться. И вот что извращённо — чем более запретен и непредсказуем партнёр, тем более взрывной эротический результат ждёт в постели. Мак под запретом и непредсказуема. После многих лет вынужденного целибата я бесспорно взрывоопасен.
Она наклоняется, подбирает ткань и накидывает её на плечи. Ничего не прикрывая.
— Соедини ткань спереди.
Она подчиняется.
Я бескрайне расслабляюсь. По крайней мере, расслабляется часть меня.
— Зачем ты здесь? И что ты делала в этой фляжке?
— Я здесь потому, что ты меня выпустил. Я была в этой фляжке потому, что я находилась там до тех пор, пока меня не выпустили, — она смотрит на разбившийся сосуд. — Ты сломал мою фляжку.
Меня накрывает внезапным подозрением.
— Тебя зовут Мак, верно?
— Это не моё имя.
— Кто ты?
— Ты можешь называть меня библиотекарем.
— Что? — тупо переспрашиваю я.
— Я говорю на не знакомом тебе языке, или ты необычайно туп? — холодно мурлычет она.
Я закатываю глаза. Остротами она владеет столь же умело, как женщина, которую она напоминает внешне. Я награждаю её ледяным гневным взглядом, но она лишь отвечает тем же.
— Каков твой запрос? — рявкает она.
— Запрос?
Говоря медленно и язвительно, словно общается с полным идиотом, она произносит:
— С доступом к какой части Библиотеки у тебя возникли сложности?
Я удивлённо моргаю.
— Ты можешь сказать мне, где найти вещи в этом бардаке?
— Такова функция библиотекаря, — когда она поворачивается, чтобы осмотреть беспорядочную мешанину диковинок, собранных из Белого Особняка, кусок ткани соскальзывает с её плеч, и она вновь обнажена, я вновь испытываю дискомфорт, а она, видимо, оскорблена до глубины души, потому что шипит: — Это не моя Библиотека. Ты что с ней сделал? Это лишь малая часть. Ты разрушил мою систему хранения!
Бурля внутри, я выдавливаю сквозь зубы:
— Ты можешь принять другой облик?
— Я в точности знала, где что находится. Ты хоть представляешь, как много времени потребовалось, чтобы организовать содержимое с такой дотошной точностью? — негодует она в ответ.
— Не заставляй меня повторять вопрос, — рычу я.
— Да, — рявкает она. — Могу.
— Прими.
Она мерцает, изменяется, и внезапно передо мной стоит Дэни. Голая. Зарычав, я резко отворачиваюсь. Христос, становится только хуже. Раньше, наполовину обезумев от ужасающего процесса превращения в Невидимого, я цеплялся за идеал невинной юной Дэни столь же отчаянно, как я цеплялся за обрывки своей разрушающейся человечности. Мысли об её пацанском искромётном обаянии отгоняли тьму, искажавшую душу. Вид её обнажённой заставляет меня чувствовать себя гнусным.
— Накинь чёртову ткань обратно. У тебя есть другой облик, помимо этого?
— Тебе сложно угодить.
— Ты прикрыта?
— Да, — натянуто отвечает она.
Я поворачиваюсь и таким же натянутым тоном предлагаю:
— Возможно, ты могла бы вновь стать дымчатой и неразличимой.
— Возможно, ты не единственное существо, которому для общения нужен рот. Если ты предпочитаешь меня в дымчатом виде, то не жди ответов на свои запросы.
Навязчивая мысль пускает корни в глубинах моего сознания.
— Когда король Невидимых создал тебя для управления его библиотекой?
Она склоняет голову набок, её глаза делаются зловеще отрешёнными, затем она говорит:
— Я существую семьсот семнадцать тысяч лет, триста двадцать два года, четыре месяца и семнадцать дней.
— Откуда тебе это вообще известно? Ты что, ходячие космические часы?
— Возможно, во мне есть внутреннее устройство, которое записывает ход времени.
Потенциальные последствия её продолжительного существования откладываются у меня в мозгу. Если король создал две эти формы своего библиотекаря три четверти миллиона лет назад, тогда как это объясняет Мак и Дэни? Насколько изощрённо и досконально король Невидимых поработал над своей кастой ши-видящих? Биологические матери Мак и Дэни были ши-видящими, но никто понятия не имел, кто был их отцом. Вот почему Синсар Дабх смогла так комфортно устроиться в ещё не рождённом эмбрионе Мак? Вот почему Дэни обладает таким разнообразным набором навыков, в отличие от большинства представительниц её вида? Возможно, поэтому один из Охотников, излюбленных ездовых животных короля, избрал её для превращения в одну из них?
Может, чёртов король Невидимых был отцом Мак и Дэни? Он предопределил их рождение и облик тысячи лет назад? Круус был мастером планирования. Но король — это Круус на адских стероидах.
Я озвучиваю вслух своё подозрение о происхождении Мак и Дэни, на что замотанная в ткань Дэни отвечает:
— В Библиотеке короля не существует известных мне отсылок к «Мак» или «Дэни». Я не в состоянии ответить на твой вопрос.
— У короля Невидимых есть дети?
Она окидывает меня презрительным взглядом с головы до пят, до кончиков моих по-прежнему расправленных чёрных крыльев, и выгибает бровь.
— Я имею в виду, посредством настоящего акта зачатия, — холодно поясняю я.
— Мне мало знакомо это слово.
Потому что фейри не способны производить потомство. Ну, предположительно не способны. Подумать только, этот день начинался изумительно хорошо. Хотя бы после того, как я избавился от летучей мыши.
— Превратись обратно в Мак, — я нахожу её более терпимой, хотя ни тот, ни другой облик не комфортен для меня, особенно голышом. Одна женщина интимно связана с Бэрронсом, другая — с Риоданом. И хоть я от души наслаждаюсь тем, что время от времени выбешиваю Девятку, это не тот способ, которым я хотел бы это делать.
Она подчиняется, но как только она меняет облик, тёмная ткань соскальзывает с её плеч.
Она снова Мак.
И снова голая.
И как нарочно, именно в этот момент входит Кэт.
Глава 6
Я бессмертен
Во мне кровь королей 10
Иерихон Бэрронс
МакКайла Лейн, её имя от рождения.
Просто-Мак, когда она стоит нос к носу со мной, во плоти, впервые в моём книжном магазине, и требует информацию о Синсар Дабх. Я заново пережил тот день десять тысяч раз. Женщина с моей фрески наконец-то пришла; внушительная тьма, оперённая обманчиво яркими перьями, источающая мстительность, страсть и голод.
Тогда она не могла видеть себя. Но я видел.
Радужная Девочка, ах... эта пробирает меня каждый раз.
Прекрасный монстр, зверь для моего зверя, способная избавиться от последней частицы своей человечности, чтобы сделать то, что нужно сделать.
Королева Фейри, недобровольная преемница, но оттого не менее преданная делу.
Женщина, которая просеивается в «Книги и Сувениры Бэрронса» — для меня все эти вещи и не только. Я вижу каждый оттенок того, кто она есть, кем была и кем когда-либо будет.
Схемы начинают смещаться. Наше будущее не определено.
Не то, останемся ли мы вместе.
Ибо я разрушу цивилизации, опустошу миры, поверну время вспять, разорву саму материю существования, чтобы обеспечить это.
Вопрос в том, как мы останемся вместе.
Глава 7
Ничто не сравнится с тобой11
Мак
— Кто в опасности? — требую я, материализуясь в книжном магазине.
Бэрронс резко поднимается с честерфильда и направляется ко мне рябью тёмных, татуированных мышц, полночные глаза мерцают кроваво-красным, когда он блуждает хищным взглядом от моего лица к ногам и обратно. Первобытная энергия электризует воздух между нами; его зверь близок к поверхности. Опасно близок. Иногда я обожаю его таким, особенно в постели.