Пока я осторожно поднялся на ноги, папа сжал руки в кулаки. Я помню, как закрыл глаза, зная, что будет дальше. Давай, отец. Я готов повторить свои воспоминания. Удивительно, но голос Денни прервал зловещую тишину.

– Нет, стойте...

Раздался тошнотворный хруст, а затем тело Денни столкнулось с моим. Я очнулся как раз вовремя, чтобы поймать его, когда он начал падать. И когда он посмотрел на меня, из его губы сочилась кровь. Он встал под удар за меня, он забрал мою боль. Ошеломленный и дезориентированный, я помог Денни сесть на пол и сам сел на корточки рядом с ним.

Папа стоял на месте и смотрел на нас так, будто мы внезапно загорелись. Затем он бросил взгляд на свои руки и пробормотал: «Господи Иисусе». Не говоря нам больше ни слова, он метнулся прочь из кухни так, словно сбегал с места преступления.

Я помню, как дрожал, присев рядом с Денни. Я был полностью уверен в том, что, ударив его, отец переключится на меня, накажет меня за ненамеренную порчу фасада. В то время я был убежден, что он еще вернется к этому, когда я останусь один. Тогда-то Денни и положил руку мне на колено, говоря:

– Все в порядке. Я в норме.

Когда я посмотрел на него, его губа была опухшей и окровавленной, но он совершенно не казался напуганным, когда встретил мой взгляд. Покачав головой, он успокаивающе повторил: «Всё нормально».

Охваченный страхом, я начал трясти головой так, словно у меня был нервный тик. Все мое тело вибрировало, будто я страдал от гипотермии. Я не мог успокоиться. Я твердо верил, что отец этого так не оставит. Он доберется до меня. Он преподаст мне урок. Заставит меня страдать.

Садясь чуть прямее, Денни коснулся рукой моего плеча и сказал слова, которые мне никто прежде не говорил: «Все будет хорошо. Я рядом, Келлан. Я всегда буду готов помочь тебе».

Мой страх отступал, когда я смотрел в его спокойные глаза. Он, казалось, так уверен… Он дал мне надежду. И он был прав. Мой отец так боялся, что Денни расскажет кому-то о случившемся, что он не поднимал на меня руку все то время, что Денни оставался с нами. Это был лучший год в моей жизни.

Ожидание приезда Денни и его девушки было кропотливой тренировкой искусства терпения. Я пытался позволить времени течь естественным путем, но были моменты, когда я буквально таращился на часы, желая, чтобы время шло быстрее. Но ничего не помогало, и каждый день казался более медленным, чем предыдущий. Я думал, что ожидание его прибытия разорвет все кровеносные сосуды в моем мозгу прежде, чем он попадет сюда. Будет ли это поэтичным?

Я был действительно взволнован насчет того, что Денни услышит мою группу. Это, наверное, было потому, что в первую очередь он был причиной того, что я основал группу. При обычных условиях мои родители не позволили бы мне сделать что-то такое, но после того, как папа нечаянно ударил Денни, он был гораздо более сговорчивым. В попытке сделать Денни счастливым, чтобы он молчал, не думаю, что было что-то, в чем отец мог ему отказать.

Денни всегда восхищался моей способностью играть и петь, и он всегда подталкивал меня к ее использованию.

– У тебя есть данный Богом талант, – говорил он. – Ничего с ним не делая, ты просто растрачиваешь его.

Когда он узнал, что в нашей школе на выпускном младших будут играть местные группы, вместо нанятого диджея, он заставил меня собрать группу и даже уладил все с моим отцом.

Не только Денни был светлым пятном в моем прошлом, но он, сам того не зная, задал направлением моей в ином случае бессмысленной жизни. Он подготовил почву для моего будущего, и я бы сделал все, чтобы вернуть долг.

Я свистел, когда вошел в бар «У Пита» в пятницу вечером. Дженни послала мне взгляд, который четко говорил: «С чего такая радость?»

– Пятница, – пожал плечами я. – TGIF⁵.

Светлый хвостик Дженни прыгал по ее плечам, когда она посмеялась над моим ответом. Оставив ее, я подошел к Сэму, вышибале бара. Протянув руку, я показал ему запасной ключ от дома. Он нахмурился и поджал губы.

– Мы съезжаемся? Ты классный и все такое, Келлан, но я люблю жить один.

Его голос был глубоким, хриплым, и идеально соответствовал его абсурдно огромным мышцам. Клянусь, его бицепсы были размером с мой череп, и я не знал, как такое физически возможно, но шеи у него не было вообще.

Усмехнувшись, я покачал головой.

– Денни приезжает сегодня. Я скорее всего буду на сцене. Передашь ему это?

Денни и Сэм были в одном классе в старше школе, и мы втроем неплохо общались, пока он был здесь. Как только Денни позвонил мне насчет комнаты, я рассказал Сэму.

Его огромный кулак сомкнулся вокруг сияющего металла.

– Еще бы, – прохрипел он, кладя ключ в карман.

– Спасибо!

Хлопнув его по плечу, я развернулся и направился к своему столику.

Эван и Мэтт уже были там. Гриффин болтал с Трейси возле бара. И под «болтал» я имею в виду, что Трейси быстро говорила ему что-то, пока он моргал с ошеломленным, смущенным выражением лица. Мэтт с ухмылкой наблюдал за Гриффином, в то время как Эван обнимался с Брук. Думаю, она сказала «да», когда он пригласил ее на свидание. Хорошо, это осчастливит его на некоторое время.

Через две секунды после того, как я сел, ко мне подошли две девушки. Подтянув стулья так, чтобы они могли сесть по обе стороны от меня, они заговорили практически одновременно:

– Келлан Кайл! Мы любим твою музыку!

Их взгляды блуждали по моему лицу и телу, и мне было интересно, действительно ли они имели в виду то, что сказали. Так вежливо, как только мог, я ответил:

– Спасибо. Это много для меня значит.

Обе девушки лихорадочно флиртовали со мной до тех пор, пока не пришло время идти на сцену. Я был уверен, что мог бы пойти на свидание с одной из них, если бы хотел. Может, обеими, если они были бы не против. Хотя об этом я не спрашивал, мой разум был уже в другом месте. Денни скоро будет здесь.

Когда пришло наше время, меня захлестнуло знакомое чувство – тревога, смешанная с умиротворением. Когда я поднимался по ступенькам на сцену, то чувствовал, как таяли остатки прошлого. На сцене меня не задевали никакие мои переживания. Это было так, словно я был другим человеком. Будто я притворялся и в то же время был более искренним, чем когда-либо вне сцены. Во время выступлений я раскрывал свое сердце, что, на самом деле, замечали очень немногие. Они были слишком заняты, наслаждаясь зрелищем, чтобы копнуть слова поглубже. В пристальном внимании была безопасность, в свете софита анонимность. Там я чувствовал себя непобедимым. Только я и моя гитара.

Позади меня был самый крутой фон, который я когда-либо видел. Черная как смоль стена, покрытая старыми гитарами всех форм, размеров и моделей, какие только можно вообразить. И все же ни одна из них не сравнится с моим простеньким акустическим инструментом. Иногда на самые красивые вещи в мире не обращают внимания из-за аналогов поярче. Я предпочитал неприметную красоту.

Схватив микрофонную стойку, я посмотрел перед собой. Оглушительные вопли слились в одну гигантскую стену звука. Девушки всех рас, возрастов и размеров боролись за место у моих ног. Я улыбнулся им с выражением, полным одобрения, и это было приманкой. Они заглотили наживку, прыгая и размахивая руками, чтобы я заметил их. Я поднял глаза, захватывая взглядом толпу подальше от сцены. Группки людей окружали разные столики. Бар был переполнен. Хорошо. Я любил играть для полного зала.

– Добрый вечер, Сиэтл, – пробормотал я в микрофон.

Девушки прямо перед сценой снова взвизгнули. Одна из них, слева от меня, накренилась, будто она падала в обморок. К счастью, кто-то из ее подруг поймал ее и помог устоять на ногах. Не хотелось бы быть причиной чьего-то серьезного повреждения.

– У всех все в порядке сегодня? – спросил я, пока Мэтт, Гриффин и Эван располагались на сцене.

Шквал ответов посыпался из бара, и большинство из них были положительными. Я взглянул на парней, понял, что они разместились и готовы начать, и снова обратил все свое внимание на толпу.

– Тогда начинаем вечеринку!

Я указал позади себя на Эвана. Он принял мой знак и начал первую песню из нашего сет-листа. Жесткий заводной бит заполнил бар, и я потерял себя в ритме. Мэтт и Гриффин присоединились для своих партий, а затем я вступил со своей. Девушки рядом со мной сходили с ума. Я заигрывал с ними, немного флиртовал, заставлял каждую из них чувствовать себя так, будто жаждал встречи чуть позже вечером. Я не собирался, не сегодня по крайней мере, но какой вред принесет то, что я просто заставлю их поверить в это? Каждый хочет немного фантазии в своей жизни.

На протяжении всего этого действа, я одним глазом посматривал на дверь в ожидании Денни. Он может показаться в любую минуту. Мне было интересно, выглядит ли он так же: непослушные темные волосы, торчащие во все стороны, худощавое тело. Мне было интересно, как выглядит его девушка. Я почему-то все время представлял ее миниатюрной блондинкой.

Песня, которую мы исполняли, была любимой у фанатов, и куда бы я ни посмотрел, люди подпевали. Я сосредоточился на группке передо мной. Подняв ногу на динамик, я наклонился к толпе, позволяя им прикоснуться ко мне. Это был полный беспредел, но то, как они усмехались, заставило меня улыбнуться. Приятно делать людей счастливыми, даже если причина их счастья действительно странная.

Я соблазняюще вел рукой вниз по своему телу, как вдруг почувствовал что-то. Это было самое странное ощущение, что я когда-либо испытывал. Будто вот-вот ударит молния, и воздух заряжен статическим электричеством. Даже несмотря на то, что в баре было тепло, моя кожа покрылась мурашками. Я удерживал большую часть своего внимания на девушках, требующих, чтобы я заметил их, но мой взгляд метнулся к двери.

Кто-то привел в бар девушку. Тот, кто был с ней, повлек ее за собой сквозь плотную толпу. Я никак не мог видеть человека, который вел ее, и ловил лишь проблески загадочной девушки, но этого было достаточно. Я видел сотни девушек каждый вечер, некоторые простоваты, некоторые достаточно красивы, чтобы быть моделями с обложек журналов, но эта девушка… Просто видеть ее сквозь толпу… В ней было что-то такое, что импонировало мне. Это едва не заставило меня перестать петь. Мысленно, по крайней мере. У меня возникли проблемы с тем, чтобы заставить правильные слова выходить из моего рта. Я был уверен, что произнес те последние две строчки абсолютно неправильно.