Я коснулся дисплея, и в моей памяти всплыли воспоминания о тех временах, когда и я пользовался таким устройством. Фотография за фотографией показывали мне Аспена с несколькими незнакомцами, которые собирали что-то с проволоки, намотанной на стволы деревьев, и складывали это в темные конверты.

Я задерживал свой взгляд на тех снимках, где Аспен был занят работой. Было что-то в его позах, что говорило об искренней заинтересованности и страсти к тому, чем он занимается. Он любил то, что делал, а эти чувства не так просто подделать. Парень на снимках выполнял свою работу с полной самоотдачей. Казалось, он был реально поглощен тем, чем он занимается.

Я пролистал изображения со стволами деревьев с четкими отпечатками когтей медведей и группой незнакомцев, которые работали рядом с ними, изрядно утопая в грязи. Аспена на этих снимках не было, а мне хотелось видеть его лицо, чтобы лучше понять, насколько он искренен.

— У меня степень магистра по биологии в сфере изучения дикой природы при университете Калгари. Я не должен был возвращаться сюда в этом сезоне, но так вышло, что команда лишилась своего командира, и они обратились ко мне, чтобы я заменил его. На самом деле у меня было твердое намерение закончить свою диссертацию и наконец-то получить докторскую степень, но полевые работы очень заманчивы для меня, и мне трудно отказаться от этого.

Я добрался до снимков с полевых работ, на которых была изображена палатка, которая подсказала мне, что это лагерь. Был разведен костер, а импровизированный стол ломился от припасов, которые включали в себя переносной холодильник, походную плитку, фонарь и коробку с продовольствием. Я узнал джип по цвету напоминающий танк, который я видел во время похода к их хижине, но самого Аспена на снимке не было.

— Я просто люблю работу на природе, — заключил Аспен, забирая у меня телефон, — и сейчас пытаюсь показать тебе, что я здесь не ради тебя, а ради медведей. А тебя я обнаружил совершенно случайно.

На какое-то время между нами воцарилась тишина, когда никто из нас не проронил и слова. Мне хотелось продолжить просмотр фотографии, чтобы узнать, если там снимки из лагеря, а также изучать его слегка обветренное лицо и светлые и добродушные улыбки. Точно такие же, которые не покидали его лица, когда он смотрел на меня.

Прежде чем я успел хоть что-то ответить, Аспен отвлекся и вернулся к сковороде, окидывая взглядом мою маленькую кухню.

— У тебя имеется что-то типа лопаточки?

Не глядя, я открыл ящик и нащупал там деревянную ложку. Запасы утвари у меня были скудными, потому что я пользовался тем, что нашел в хижине, когда прибыл сюда.

Аспен покрутил ложку в руках и пожал плечами, прежде чем вернуться к яйцам с беконом.

— Яичница готова, — произнес он и улыбнулся.

Пока он занимался едой, я размышлял о том, чем он поделился со мной и какие снимки показал. Наверняка, не составило сложности создать такой фотоальбом для алиби, чтобы подкрепить его легенду. Вспоминая все, что он мне когда-то говорил, и то, что мне удалось подслушать у их лагеря, я задавался одним единственным вопросом: что из этого истина?

Никто не мог подделать такие искренние эмоции, этот чистый восторг, от которого он светился, особенно на фотографии с медвежонком.

— У тебя есть тарелки? — поинтересовался Аспен, посмотрев на меня через плечо.

Я вытащил из ящика две коричневые тарелки и поставил на стол. Аспен разделил яичницу с беконом между нами, прежде чем положить по кусочку жареной рыбы рядышком. Он вернул сковородки на плиту и снова взял в руки хлеб. Он оторвал от него еще ломоть и показал его мне, перед тем как отправить его в рот. Его челюсть активно двигалась, пока он жевал этот кусок, а его дернувшийся кадык при глотании на мгновение забрал все мое внимание.

Улыбнувшись, он стряхнул крошки с рубашки и указал мне на буханку.

— Он безопасен, гарантирую. Попробуешь?

Только когда я согласно кивнул, он отломил кусок и положил его мне на тарелку, пододвинув ее ко мне. Эта порция была гораздо больше тех, что я съедал за один раз в последнее время.

Подойдя к дивану, Аспен приземлился на краешек и помахал мне рукой, предлагая присоединиться к нему. Что-то в его раскованном поведении и располагающей улыбке привлекло меня. Устроившись на дальнем конце дивана, я с осторожностью принялся за еду. Так как у меня были только ложки, то я подцепил свою порцию рыбы и сразу отправил ее в рот.

Когда Аспен расслабился и откинулся на спинку дивана, я тоже немного успокоился и позволил себе насладиться завтраком. Факт того, что я нахожусь в его неожиданной компании, никак не мог уложиться в моей голове, так как я до сих пор не понимал, что он здесь делает. Единственное объяснение, которое он сам мне дал, что он здесь для того, чтобы развеять мои подозрения.

Во время приема пищи я отметил, что Аспен внимательно рассматривает меня. Его голубые глаза пытались расположить меня к нему, но я заставил себя отвести взгляд.

— Что? — пробормотал я, прожевывая бекон.

— Я восхищаюсь тобой. Не представляю, как ты тут живешь, практически оторванным от цивилизации. А главное почему?

«Он издевается надо мной? Или он действительно не знает?»

— Здесь тихо. А я люблю тишину.

— Разве тебе не одиноко?

Эмоции, которые я усердно топил в себе, вновь попытались всплыть на поверхность. От этого комок встал у меня в горле, и неприятная дрожь пробежала внутри меня. Я сглотнул и заерзал на диване, желая избежать психоанализа со стороны Аспена.

— Нет.

— Я бы с удовольствием пожил вот так, но думаю, что не справился бы в одиночку, — он ухмыльнулся. — В противном случае, я бы начал говорить сам с собой.

Я только хмыкнул в ответ и начал есть быстрее, набивая рот, чтобы свести разговоры к минимуму. Аспен встал с дивана, чтобы вернуть тарелку на кухню. Он долго не возвращался, и я бросил взгляд через плечо, чтобы увидеть, что он прислонился своим стройным телом к стойке, изучая глазами мое жилое пространство.

«Может он делает это не просто так?»

Ощутив дискомфорт от того, что он находится там один, я запихнул последний кусок в рот и отправился к нему. Как только я поставил свою тарелку рядом с его, он схватил меня за руку и повернул лицом к себе.

Мое сердце чуть не выпрыгнуло из меня. Почему от его прикосновения меня обдавало, словно огнем? Каждый раз это выбивало меня из колеи, поэтому я тупо смотрел на него, ожидая, когда станет понятно, зачем он меня остановил.

Аспен приблизился ко мне, сократив между нами расстояние сантиметров до двадцати. Впервые с тех пор, как он приехал, я ощутил уже знакомый запах костра и хвои. Он мгновенно проник внутрь меня и вызвал приятный трепет.

Видимо от усталости у его глаз были видны морщинки. Его лицо было слегка обветренным и загорелым, как на фотографиях. Щетина на подбородке и щеках придавала ему слегка брутальный, но, несомненно, привлекательный вид, который я усиленно пытался игнорировать.

Когда его слегка потрескавшиеся губы разомкнулись, я не смог отвести взгляд от них. Он провел своим языком по ним, пробуждая во мне неожиданную волну желания. Я удивлялся сам себе. Мне были интересны его истинные намерения. Интересно, есть ли у него еще фотографии из походов? Я задавался вопросом, было ли такое непреодолимое притяжение к нему с моей стороны взаимным. Но больше всего меня сейчас интересовало, каков на вкус его язык.

Его губы снова сомкнулись, прежде чем слова вырвались из него, я ощущал, насколько он напряжен. Это похоронило во мне ощущение вожделения и снова пробудило защитный рефлекс. Что-то было не так.

— Хаксли, — заговорил он наконец-то, — я должен тебе кое-что сказать, чтобы быть до конца честным перед тобой.

Осознавая то, что он крепко держит мою руку практически мертвой хваткой, я приготовился к бою. Честный человек, как же. Ложь, которую он так долго накручивал, должна быть вот-вот распутана.

— Хаксли, ты меня не знаешь, но я многое знаю о тебе. И мне известно, кто ты. Я даже знаю о Натаниэле.

«Я знаю, кто ты. Я знаю, кто ты».

Неожиданная вспышка гнева обожгла мне сердце, и ярость полностью поглотила меня. Я резко выдернул руку, разорвав хватку Аспена, который, видимо, не рассчитывал на такую мою реакцию. Расчетливым движением я развернул его и прижал лицом к стене, точно так же, как он держал меня несколько недель назад в лесу у дерева.

Он взвыл, и этот звук смыл все остальные вокруг, когда я сомкнул свои руки вокруг его запястий и прижал его тело к бревенчатой поверхности стены, используя весь свои вес и силу.

— Не вздумай дергаться, — прошипел я ему в ухо.

«Я знаю, кто ты».

Он не оказывал сопротивления и стоял не шелохнувшись, пока я боролся с приступом гнева, который заставлял меня дрожать, а мои зубы скрежетать. «Что он имел в виду, черт возьми?»

— Хаксли...

— Тихо. Дай мне минуту.

Мне необходимо было подумать. Мой самый жуткий кошмар прямо сейчас происходил наяву. «Почему я не сбежал отсюда? Каковы его истинные намерения? Куда он хочет увести меня?»

— Почему ты здесь? — я говорил достаточно тихо, чтобы нас никто не услышал за пределами моего жилища.

— Я же тебе уже сказал.

Я еще сильнее надавил на него, прижимая его к стене. Его дыхание участилось. Его отчетливое сердцебиение резонировало внутри меня. Всепоглощающий запах Аспена проникал в мои ноздри, и я просто не мог удержаться, чтобы приблизиться еще ближе, пока мои губы не коснулись мочки его уха, а нос не уперся ему в висок.

— Хватит нести чушь. Расскажи мне все как есть.

— Хорошо, но позволь мне повториться. Прошу тебя. Все, что я тебе рассказал, это правда. Я правда биолог и возглавляю проект «Гризли». Со мной моя команда, и мы работаем в этом районе. Пять лет назад меня вызвали присяжным в Крикстон-Вэлли. Тогда рассматривалось дело об убийстве твоего супруга, Натаниэля Бейли. Мы не пересекались с тобой, потому что ты не присутствовал на заседаниях. Присяжным сообщили, что ты пропал. После того, как Деррик Россен был признан виновным, я вернулся к своей обычной жизни.