Шлепаю ее жестко и равнодушно.

Она натыкается на раковину, и, как раз в этот момент, в туалет заглядывает мисс Карен.

— Дженезис! Ванесса! Ради всего святого, что здесь происходит?

Отлично.

Собираю свои вещи и направляюсь в сторону двери, а мисс Карен анализирует, какой ущерб я нанесла Ванессе.

— А-а. Ты никуда не пойдешь, юная леди. Прямо сейчас мы втроем пойдем в кабинет мистера Ломбарди. Он разберется, что нам с тобой делать. Драка? Неужели?

— Я ничего не делала, — говорит Ванесса.

— О, правда? — спрашиваю я со всей контролируемой яростью, с какой могу справиться, — Ты ничего не сделала?

— Ничего, чтобы меня избили, нет!

— Девочки! Пожалуйста! Оставьте это для разбирательства.

Качаю головой и продолжаю идти к двери. Мисс Карен снова начинает протестовать, и я прерываю ее.

— Расслабьтесь, я знаю. Я иду в кабинет мистера Эла. Не могу здесь больше находиться.

Я больше нигде не могу находиться. Этот туалет. Эта школа.

Даже в своей собственной чертовой коже.

АКТ I

СЦЕНА 6

(Сцена происходит в библиотеке. Столы заняты студентами, по одиночке работающими над своими проектами. ДЖЕНЕЗИС, РОЗА и ВАНЕССА вместе сидят за одной партой).

РОЗА: Выкладывай.

ДЖЕНЕЗИС: Что выкладывать?

РОЗА: Не строй из себя дуру передо мной. Я своими собственными глазами видела, как на днях ты и кое-кто никак не могли наговориться.

УЧИТЕЛЬ: Девушки, сейчас время тишины.

РОЗА: Извините, мисс Хамм.

(Девушки ждут, пока учитель займется своими делами).

ВАНЕССА: О чем вы говорите?

ДЖЕНЕЗИС: Ни о чем. Мы ни о чем не говорим. Мы тихо работаем во время самостоятельного обучения.

РОЗА: Э, нет. Есть более важные вещи для обсуждения, чем Ренессанс и Реформация.

ДЖЕНЕЗИС: Мисс Хамм думает иначе.

(Пытается подать Розе сигнал, что она не хочет обсуждать это при Ванессе).

РОЗА: Он пытался пригласить тебя на свидание?

ДЖЕНЕЗИС: Нет.

РОЗА: Открыто признается в своей вечной любви и преданности?

ДЖЕНЕЗИС: Нет!

ВАНЕССА: Кто?

ДЖЕНЕЗИС и РОЗА одновременно: Никто. Питер Сэйдж.

ВАНЕССА: Что!?

ДЖЕНЕЗИС: Ничего.

ВАНЕССА: Тебе нравится Питер Сэйдж?

ДЖЕНЕЗИС и УЧИТЕЛЬ одновременно: Ш-ш-ш-ш-ш!

(Удар сердца).

(Девушки делают вид, что заняты).

РОЗА: Не только он ей нравится, но и она ему!

ВАНЕССА (Повышая голос): Это правда?

ДЖЕНЕЗИС: Я не знаю.

УЧИТЕЛЬ: Мне нужно рассадить вас троих?

ВАНЕССА: Мисс Хамм, можно выйти в туалет?

(Она выходит. Выглядит бледной).

РОЗА: Что все это значит?

ДЖЕНЕЗИС: Иногда ты такая тупая.

РОЗА: Э-э-э?

ДЖЕНЕЗИС: Она была влюблена в Питера Сэйджа с детского сада.

РОЗА: И до сих пор? Подруга, я думала, она покончила с этим после того, как он отверг ее, ну, на трех разных танцах в средней школе.

ДЖЕНЕЗИС: Я этого не помню.

РОЗА: О да. Это было печально. А потом она начала встречаться с Кайлом Пикоком.

ДЖЕНЕЗИС: Да ненадолго.

РОЗА: Я слышала, они дошли до третьего уровня.

ДЖЕНЕЗИС: Гадость. В любом случае, по всей видимости, она не закончила с Питером. Как думаешь, пойти поговорить с ней?

РОЗА: Вы уже даже не настоящие друзья. Если прошло десять лет, и что-то не удалось, то шансы таковы, что это не произойдет никогда. Правильно?

ДЖЕНЕЗИС: Мне должно быть неловко?

РОЗА: Почему? Разве что-то происходит?

ДЖЕНЕЗИС: Думаю, у нас было первое свидание. Вчера.

РОЗА: Какого черта? Почему ты мне не сказала?

ДЖЕНЕЗИС: Я сейчас говорю тебе!

РОЗА: У нас было 4 урока и обед, и ты не подумала, что мне может быть интересен этот маленький кусочек информации? Но он огромный. Даже больше, чем огромный.

ДЖЕНЕЗИС: Успокойся, Роза.

УЧИТЕЛЬ: Я больше не буду просить вас, леди.

РОЗА: Подожди секунду. Ты сказала мне, что вчера собиралась навестить маму.

ДЖЕНЕЗИС: Мы сделали это.

РОЗА: Мы сделали? Мы? Вы с Питером ходили в больницу вместе? (ДЖЕНЕЗИС улыбается и кивает) Это было твое первое свидание?

ДЖЕНЕЗИС: Да. Мы ели в кафе.

РОЗА: Ты шутишь, Дженезис Джонсон. Вот почему я люблю тебя.

ДЖЕНЕЗИС: Хотя это было странно.

РОЗА: Ну да, твое первое свидание было в больничной столовой. Это странно.

ДЖЕНЕЗИС: Эта часть была идеальной. Думаю, сегодня я была действительно странной.

РОЗА: Например?

ДЖЕНЕЗИС: Типа, я сказала ему, что сейчас для меня не самое лучшее время.

РОЗА: Да, думаю, ты права. Ну и что? А, может, на самом деле, это идеальное время. Иди и сделай, чтобы все было не странным! Иди! Сделай это сейчас!

ДЖЕНЕЗИС: Что это вдруг ты так внезапно становишься «ЗА» Питера Сэйджа?

РОЗА: Я увидела, как это расстроило Ванессу.

ДЖЕНЕЗИС: Какая ты стерва.

РОЗА: Нет, не совсем. Мне просто нравится видеть, как ты улыбаешься. О Ванессе не волнуйся. Она справится.

ДЖЕНЕЗИС: Кто знает, что будет? Наверное, когда он поймет, какая у меня в жизни чехарда, то спрыгнет с корабля.

РОЗА: Зачем тебе знать, что произойдет? И не говори так о себе.

ДЖЕНЕЗИС: Я правда не понимаю, почему я ему нравлюсь.

РОЗА: А у тебя есть бабочки в животе или какая-нибудь другая чепуха?

ДЖЕНЕЗИС: Есть.

РОЗА: Тогда иди и сделай это не странным.

ДЖЕНЕЗИС: Ладно.

РОЗА: Сейчас же! Иди!

ДЖЕНЕЗИС: Сейчас?

РОЗА: Да, почему бы и нет?

ДЖЕНЕЗИС: Потому что это звучит странно, а не нестранно.

РОЗА: Он — за соседней дверью. Иди и скажи учителю, что мисс Карен хочет поговорить с ним.

ДЖЕНЕЗИС: Его учитель не купится на это.

РОЗА: Почему нет? Ведь никто не подозревает ни о чем между тобой и Питером Сэйджем. Просто попробуй. Вымани его на секунду из класса и скажи, что он тебе нравится.

ДЖЕНЕЗИС: Это безумие.

(Роза пишет записку).

РОЗА: Сделай это быстро. Никто не заметит разницу. Кармайкл даже не обратит на это внимание.

ДЖЕНЕЗИС: Поверить не могу, что ты втягиваешь меня в это.

РОЗА: Я?

ДЖЕНЕЗИС: Зачем? Может мне не следует делать этого?

РОЗА: Нет, абсолютно следует!

(ДЖЕНЕЗИС встает и идет к выходу).

УЧИТЕЛЬ: Дженезис, ты куда?

ДЖЕНЕЗИС: В туалет.

УЧИТЕЛЬ: Подожди, пока Ванесса вернется.

(ВАНЕССА входит как по сигналу. ДЖЕНЕЗИС указывает на нее).

УЧИТЕЛЬ: Хорошо. Побыстрее, пожалуйста. Урок почти закончился.

(ДЖЕНЕЗИС выходит).

ВАНЕССА: Куда она идет?

РОЗА: В туалет. Разобраться с одним делом.

(Она улыбается.

Свет гаснет. Конец сцены).

ВОЗМОЖНЫ ПЕРЕПАДЫ НАСТРОЕНИЯ

Мистер Ломбарди — лысый, за исключением нескольких прядей волос, перекинутых по верху головы. Полопавшиеся кровеносные сосуды точечно усеивают кожу его лица, а густые седые усы прячут верхнюю губу. Он напоминает мне носорога: толстый, с широко посаженными маленькими глазками.

— У меня нет выбора, кроме как отстранить вас обеих от занятий, — говорит он без следа эмоций. И вновь безэмоциональный человек. Как бы я хотела получить хоть немного этого. Чтобы часть эмоций, словно кислота, сжигающая меня изнутри, просто немного нейтрализовалась.

— Но это нечестно! — выплевывает Ванесса. — На меня напали!

— Это правда, мисс Джонсон? Это полностью ваша вина?

Я представляю мистера Ломбарди как мультяшного носорога с небольшим моноклем в дополнение к усам, задающего мне тот же самый вопрос с британским акцентом. Это ПОЛНОСТЬЮ ваша вина?

Я молчу.

Мистер Ломбарди смотрит на нас поочередно, будто выносит свое решение посредством экстрасенсорной волны.

Из юбки мисс Карен торчит нитка, и мне хочется дернуть ее. Распустить всю.

— В таком случае, — говорит он, — мисс Стилтон, вы можете пойти к медсестре и обработать ваши царапины на шее. А потом возвращайтесь в класс.

— Я не отстранена, верно? — спрашивает Ванесса.

— Нет. Можете идти. Мисс Джонсон, а вы пойдете с мисс Карен в ее кабинет, мы позвоним вашим родителям, чтобы они забрали вас из школы.

Мисс Карен прочищает горло и смотрит в мою сторону. Я не виню носорога в том, что он не помнит, что мой отец мертв, а у мамы ненамного лучше обстоят дела. Ему есть о чем беспокоиться. Как избежать браконьеров. И поесть траву.

Ванесса встает и, глядя мне прямо в глаза, говорит:

— Ты потеряла его. Я так долго боролась с тобой, Дженезис. Но ты его потеряла.

Складываю руки. Эмоций нет. Я — словно стул, на котором сижу.

— Ты даже не представляешь, — говорит она.

И, не дождавшись от меня никакого ответа, выходит из кабинета.

— Моя мама на работе, — говорю я мистеру Л. — Я сама могу добраться до дома.

Он качает головой и раздувает щеки, затем машет рукой в сторону миссис Карен, чтобы сказать, что она должна разобраться со всем этим.

Отстранена на три дня. Как будто у детей в этой школе еще недостаточно повода, чтобы говорить обо мне. Сейчас я отстранена и кто знает, как долго это продолжится, пока не выяснится другое. Если Питер скажет Ванессе, мне конец.

— Садись, Дженезис, — говорит мисс Карен, когда мы добираемся до ее кабинета.

У мисс Карен пушистый диван с большим количеством красочных подушек. Когда на него садитесь, он как бы поглощает вас. Я была вынуждена приходить сюда раз в неделю со второго года. Это необходимо каждому, кто пережил смерть. Была и еще одна ученица в школе, потерявшая родителя. Фредерика Томпсон. Ее мама умерла от рака груди. На мой взгляд, с этим справиться намного легче. Все, что она получила, это сочувствие. Не осуждение за употребление наркотиков или за то, как эгоистично вести такой образ жизни, имея двух детей и жену, о которых необходимо заботиться и все такое. Однажды я сказала об этом Фредерике, и теперь она даже не смотрит на меня. Полагаю, это было бестактно. А еще был ученик, потерявший брата в автокатастрофе. Пьяный водитель, который сбил его, тоже умер. Если бы у этого водителя были дети, и они учились в нашей школе, они могли бы понять, что я чувствую. С единственной лишь разницей: мой отец убил только себя.

— Мисс Карен, мне действительно нужно в туалет.

Я представляю свою кровь на всех этих причудливых подушках, но она не отпускает меня. И мне требуется пятнадцать минут, чтобы убедить ее, что сегодня я не хочу говорить, но, как только мне можно будет вернуться в школу, клянусь, я расскажу ей все, что со мной происходит. Я должна убедить ее, что это все личное, не имеющее ничего общего с моей жизненной ситуацией. Мама в порядке. Теперь она работает. Теперь она заботится о себе. И мне больше не приходится справляться со всем в одиночку. Знаю, что мама не любит свою работу, но также я понимаю, что ей на пользу вставать каждый день с постели и куда-то идти.