Актрисы. Когда-то я тоже называла себя актрисой.

Пару отвлекает мальчик в резиновых сапогах и коричневой шапке с ушками животного. Ноющая девушка гладит его фальшивые уши и что-то мурлычет ему на ухо. Ханниган просит их отойти от его трибуны.

Мне исполнилось двенадцать, когда я первый раз участвовала в пьесе. Это являлось важным событием, потому что я была единственным ребенком в показе. Не то, чтобы мне досталась большая роль или что-то подобное. Я участвовала в двух сценах-сновидениях. Директор был настоящий зависимый алкоголик. Самым ярким моментом его карьеры оставались съемки в приключенческом фильме с Жан-Клод Ван Даммом, где он получил ранение в шею куриной костью. Не знаю, действительно ли мне было необходимо смотреть этот фильм, но дома меня никогда слишком много не ограничивали. Наверное, поэтому отец позволил мне участвовать в спектакле любительского театра в центре города с законченным злодеем из кино. Никаких ограничений. Папа водил меня на репетиции и ждал в кафе на улице. Он знал Брэда, директора, вероятно, с заседаний, и не препятствовал. Не играл роль отца. Хотя был очень горд. Он действительно хотел, чтобы одна из его дочерей нашла себя в театре, искусстве или музыке. Его волнение ощущалось всякий раз, когда я садилась в машину после репетиции. Он сдерживался задавать мне вопросы, но выстукивал пальцами по рулю, ожидая моего рассказа.

Как бы там ни было, наш директор интересовался медитацией. Мы разогревались, выполняя дыхательные упражнения, и половина актерского состава засыпала, но мне всегда нравилось отключать голову. С тех пор я не медитировала. И после смерти отца прекратила заниматься в театре. Даже не могла представить выступление без папиного лица в зале.

Я тоже должна бы чувствовать себя мошенницей.

Пытаюсь вспомнить технику медитации, как учил Брэд, и говорю себе, что нахожусь не в коридоре взволнованного общежития. Я наедине со своими мыслями. Нет. Никаких мыслей. Я на вершине горы. Все, что слышу, это устойчивый и постоянный звук ветра.

Кроме того, на вершине горы я не могу перестать думать о том, как оказалась здесь.

Весь путь сюда.

И кого здесь рядом нет.

Спустя ровно двадцать минут Делайла стоит передо мной в холле. Я держусь за нее, пока она регистрирует, и мы поднимаемся на лифте на восемнадцатый этаж. Не задавая никаких вопросов, кузина укладывает меня в свою кровать, и я проваливаюсь в глубокий черный сон без сновидений.

Безопасное место.

Разум отключен.

АКТ I

СЦЕНА 1

(Действие происходит в кафе Morning Thunder Café, в популярном месте тусовок после занятий. На сцене две девочки-подростка в кабинке. В интерьере царит атмосфера смутных пятидесятых годов. Девушки выглядят стильно, в нетрадиционной манере. Между высшим и средним уровнем. Дженезис более хмурая, а Роза более сексуальная).

ДЖЕНЕЗИС: Ты знаешь Питера Сэйджа?

РОЗА: Что ты имеешь в виду? Конечно, дурочка. Его все знают.

ДЖЕНЕЗИС: Да, но ты его знаешь? Ты когда-нибудь разговаривала с ним?

РОЗА: Что ты хочешь о нем узнать?

ДЖЕНЕЗИС: Ну, я имею в виду, э-э-э-э-э…

РОЗА: Ты имеешь в виду «э-э-э-э-э-э-э»?

ДЖЕНЕЗИС: Неважно. Забудь.

РОЗА: Что?

ДЖЕНЕЗИС: Ладно, у него есть... девушка?

РОЗА: У Питера Сейджа? Девушка? Думаешь, его чокнутые родители, религиозные фанатики, разрешили бы ему даже просто поговорить с девушкой? Тем более засунуть руку ей под блузку?

ДЕНЕЗИС: Он разговаривает с девушками.

РОЗА: Да, на уроке Библии. А еще в этом жутком утреннем молитвенном кругу перед школой.

ДЖЕНЕЗИС: Его нет в молитвенном кругу.

РОЗА (Приподняв брови): Что? Ты смотрела?

ДЖЕНЕЗИС: Он не такой. Я имею в виду, не как Митч Дженнингс или Ханна, или все эти люди.

РОЗА: Что за столь пристальное внимание, юная леди? Ты что, влюбилась?

ДЖЕНЕЗИС: Нет! Перестань. Вернись к реальности. Питеру не нравятся такие девушки, как я.

(Служащий кафе, одетый в винтажный костюм официанта, поочередно ставит большую порцию сырной картошки и две колы. Роза начинает копаться в картошке. Дженезис играет соломинкой).

РОЗА (С абсолютно набитым ртом): Такие девушки, как ты? Ты — лучшая девушка. Совершенно заслуживающая уважение.

ДЖЕНЕЗИС: С довольно тяжелым багажом.

РОЗА: Ты шутишь? Парни любят багаж. К тому же, твой багаж, так сказать, совершенно таинственный. А вот мне нужен багаж.

ДЖЕНЕЗИС (Поднимает картошку, но не ест ее): Как думаешь, ему нравятся девушки, которые... христиане?

РОЗА: Я не знаю. Наверное.

ДЖЕНЕЗИС: Да.

РОЗА: Серьезно, он тебе нравится или что-то в этом роде?

ДЖЕНЕЗИС: Мне?

РОЗА: Нет, воображаемому другу рядом с тобой.

ДЖЕНЕЗИС: Мы — с разных планет.

РОЗА: Это — не ответ.

ДЖЕНЕЗИС: Не знаю.

РОЗА: О боже! Ты знаешь! Он тебе нравится! Слушайте! Ангелы-вестники поют!** Наконец, тебе не нравится Уилл, психованный отморозок и неудачник!

ДЖЕНЕЗИС: Уилл — не неудачник.

РОЗА: Ладно, тогда просто психованный отморозок. Все, хватит.

ДЖЕНЕЗИС: Нет!

РОЗА: Он даже не сексуальный. О, какая отличная новость! Ты наконец-то покончила с Уильямом Фонтейном!

ДЖЕНЕЗИС: Не закончила. Чтобы закончить, надо начать.

РОЗА: У вас все было.

ДЖЕНЕЗИС: Нет, не было. Мы старые друзья. Нам просто было хорошо.

РОЗА: От этого становится еще более вульгарно.

ДЖЕНЕЗИС: Почему вульгарно?

РОЗА: Потому что в таком случае, он — как брат.

ДЖЕНЕЗИС: Даже не знаю. Ты что делаешь со своим братом, Роза?

РОЗА: Конечно, не то, чем ты занималась с Уиллом на побережье!

ДЖЕНЕЗИС: Мы просто целовались!

РОЗА (Прикладывая руки к ушам): Ла-ла-ла-ла-ла-ла. Если я не слышу тебя, значит ничего не было.

ДЖЕНЕЗИС: Почему, если я целую мальчика, это ужасно, а ты целуешь — то нет?

РОЗА: Я не просто целуюсь, друг мой.

ДЖЕНЕЗИС: Да знаю я. Хватит хвастаться.

РОЗА: Ты знаешь, что это правда. В любом случае, ты можешь найти кого-то гораздо лучше, чем Уилл Фонтейн. Я удивлена, что он не обесчестил тебя.

ДЖЕНЕЗИС: Он пытался.

РОЗА: Знаю. Ужас.

ДЖЕНЕЗИС: А ну-ка расскажи. Энди Сантос?

РОЗА: Ла-ла-ла-ла. Не было!

(Обе смеются).

ДЖЕНЕЗИС: Сегодня утром Питер отвел меня в сторону, чтобы сказать, что он рад моему возвращению в школу.

РОЗА: Я рада, что ты вернулась к занятиям. Целых две недели мне пришлось самой стоять за себя среди болванов и дураков.

ДЖЕНЕЗИС: Конечно, ты рада. Но почему Питер радуется? Мы даже не друзья.

РОЗА: Может, без тебя он себя плохо чувствует.

ДЖЕНЕЗИС: Ого, спасибо.

РОЗА: Ну?

ДЖЕНЕЗИС: Тьфу. Мне это так надоело.

РОЗА: Люди — идиоты. Просто игнорируй их. Ты знаешь, кто твои настоящие друзья.

ДЖЕНЕЗИС: Я отсутствовала не так уж и долго. Но все смотрят на меня так, будто у меня вырос третий глаз, или третья рука или что-то еще.

РОЗА: Невежды.

ДЖЕНЕЗИС: Ну да. Но, когда Питер обратился ко мне, это было по-другому. Казалось, ему действительно небезразлично.

РОЗА: Может, он помолится за тебя.

ДЖЕНЕЗИС: Заткнись, Роза

РОЗА: Чтобы потерять девственность, тебе, наверное, придется подождать до свадьбы, если ты на это согласишься.

ДЖЕНЕЗИС (Бросает жареный картофель): Заткнись.

РОЗА: Заткнуться? Окей.

(Она запихивает в рот оставшуюся картошку фри, в том числе и ту, которой Дженезис бросила в нее).

ДЖЕНЕЗИС: Оставь немного для голодающих детей.

(Роза закрывает рот и бормочет что-то вроде: «Я затыкаюсь»).

ДЖЕНЕЗИС (Продолжая): Хорошо, хорошо. Забудь, что я подняла эту тему. Не знаю, почему он мне что-то сказал. Наверное, он просто хороший человек.

(Ванесса выходит на сцену слева и подходит к их столику. Садится рядом с Дженезис и сразу начинает плакать. Подругам становится неловко).

РОЗА: М-м-м, что-то случилось, Ванесса?

ВАНЕССА: Джен, мне так жаль тебя, даже не представляю.

РОЗА: Расслабься, ладно? О господи! Джен не нужно, чтобы другие люди сходили с ума.

ВАНЕССА (Выпрямляясь): Ребята, у вас есть сырная картошка?

(В ответ — тишина).

ВАНЕССА: Я очень сочувствую твоей потере, Дженезис. Не знаю, что еще сказать. Мне жаль.

ДЖЕНЕЗИС: Спасибо.

ВАНЕССА: Я пыталась позвонить тебе, написать смс и все такое.

ДЖЕНЕЗИС: Я знаю. Я видела. И ценю это.

ВАНЕССА: Если тебе что-нибудь понадобится, пожалуйста, дай знать.

РОЗА: С ней все будет в порядке.

ДЖЕНЕЗИС: Конечно, Ванесса. Спасибо.

ДЖЕНЕЗИС (Колеблясь): Кажется, твои друзья пялятся на тебя.

ВАНЕССА: Ладно, я, наверно, пойду к ним обратно.

РОЗА: Давай, иди.

ВАНЕССА: Знаю, что какое-то время мы не были близки, но ты все еще очень важный друг для меня.

ДЖЕНЕЗИС: Я знаю, Ви. Не волнуйся обо мне. Роза поможет.

РОЗА: В яблочко!

ВАНЕССА (Жестикулируя в сторону своих друзей): Меня ждут. Мы идем на игру. Вы пойдете?

РОЗА: Ни за что, черт побери.

ВАНЕССА: Не стоит быть такой злобной по этому поводу.

РОЗА: Я горжусь тем, что злобная девушка!

ВАНЕССА: Моя мама хочет принести вам что-нибудь из еды, если необходимо. Для тебя, твоей мамы и сестры.

ДЖЕНЕЗИС: Ага. Элли не остается с нами.

ВАНЕССА: О, да. Извини. Я слышала об этом.

РОЗА: Что-нибудь еще?

ДЖЕНЕЗИС: Спасибо. Было бы неплохо.

ВАНЕССА (Задерживается дольше, чем нужно): Пока, ребята.

(Уходит со сцены вправо).

ДЖЕНЕЗИС: Ты была довольно грубой.

РОЗА: Меня тошнит от фальшивой жалости.

ДЖЕНЕЗИС: По крайней мере, она знакома с моей семьей.

РОЗА: Да, но правду никто не знает.

ДЖЕНЕЗИС: Это верно. Так и должно оставаться.

РОЗА: О, черт. Уже пять? Где мой глупый брат?

(Роза бросает деньги на стол, и Дженезис следует за ней со сцены).

(Свет гаснет. Конец сцены).

* Восточное блюдо; жаренные во фритюре шарики из измельчённого нута, приправленные пряностями

** Первая строка рождественского гимна.

ПЛАН ДЕЙСТВИЙ

Я сажусь в постели, волосы от пота прилипли к шее. Не моя кровать. Кровать Делайлы. Общежитие Делайлы. Сквозь филенчатые окна просачивается тусклый золотистый свет, и, осмотревшись, я вижу три пустые двуспальные кровати. Наверное, это здание было отелем или чем-то вроде того, потому что во всех комнатах есть собственная уборная, что вовсе не характерно для общаги. И меня это очень радует, потому что, сев на унитаз, обнаруживаю, что все мое нижнее белье пропитано кровью. Я пытаюсь найти в шкафчиках прокладки, но там только тампоны, а их мне пока еще не следует использовать. Поэтому я плотно сворачиваю немного туалетной бумаги и подкладываю себе в свежее нижнее белье. Не сумев найти пакет или что-то подобное, чтобы спрятать испорченные трусики, я выбрасываю их в урну. А чтобы никто не обнаружил, зарываю свою улику под верхний слой мусора.