— Мой первый день рождения.

— Ты помнишь его?

— Нет, но бьюсь об заклад, что это было потрясающе.

— Не хочешь отвечать?

— Наверное. А твой?

— Хочешь знать?

Я киваю.

— Думаю, что это был мой восемнадцатый день рождения.

— И мой приближается.

— Я знаю.

А потом мне вдруг все становится понятно. У Розы нет проблем с Уиллом. Это же заговор. Должно быть, они именно это обсуждали по телефону. И вот почему мы едем на такси до самого дома Розы.

Я вижу, что Сэт едва сдерживает улыбку. Он отворачивается, но слишком поздно. Я все понимаю.

— Ты должен быть актером. У тебя какое-то непроницаемое лицо, — говорю я.

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

— Как ты узнал, что у меня день рождения?

— Ты сама сказала, когда была у меня дома!

— О, черт. — Так и было. У меня паранойя. Но, если серьезно, именно так действует Роза. У нее нет кризиса. — Мы едем на вечеринку-сюрприз, не так ли?

— Ты действительно хочешь, чтобы я тебе сказал?

— Это означает «да».

— Да.

— Не могу поверить, что ты мне сказал!

— Ты догадалась!

Я даже и не знаю, какие эмоции должна испытывать в данную минуту: разозлиться или быть польщенной.

— Я бы предпочла знать. Все нормально.

— Ты уверена?

— Да. Проклятие. Роза! Не могу поверить, что не вычислила это раньше. Полагаю, здесь много чего происходит.

Сэт не отвечает. Он просто смотрит на свои сложенные руки. В какой момент мы перестали держаться за руки? Я не помню, чтобы отпускала его.

— Что было такого замечательного в твоем восемнадцатилетии? — спрашиваю я его.

— Это была ночь, когда я решил переехать в Нью-Йорк.

— А разве ты принял это решение не тогда, когда...?

— Ага.

В ночь, когда он узнал, что его девушка изменяет ему.

— Это случилось в твой день рождения?

— Да, так и было.

— И это был твой лучший день рождения?

— Ну, это привело меня сюда, не так ли?

Затем мы подъезжаем к дому Розы.

— Мы можем вернуться назад? Мы можем развернуться и вернуться в Бруклин? Я заплачу за это.

— Прости. Но голос Розы звучал довольно серьезно. И думаю, что это может быть моим первым испытанием.

Интересно, Делайла здесь? Я не разговаривала с ней с той Бруклинской вечеринки. Но было бы странно, если она хотя бы не заскочит на мой день рождения.

Я думаю о том, какой должна была быть Делайла, когда ворвалась в квартиру Сэта. Интересно, испугался ли он.

— Сэт, о той ночи…

Он закрывает мне рот рукой, и снова возникают искры. Они выстреливают мне в челюсть и в горло.

— Но я хотела извиниться, если кто-то вел себя как псих или…

Тогда его губы касаются моих. Он целует меня. Я позволяю себе попасть в эту ситуацию, будто это самое удобное место, где можно быть. Мы будто падаем сквозь пол такси и опускаемся под землю. Где люди зеленые, а музыка — это воздух. Я целуюсь с ним, как будто на переднем сиденье не сидит человек, ожидающий, что мы заплатим. Я целую его, как будто нет дома, полного людей, которые ждут момент, чтобы крикнуть «Сюрприз!» И когда мне кажется, что я могу просто раствориться в себе, я мягко толкаю его грудь, чтобы отодвинуть от себя. Какую-то секунду мы оба сидим, сохраняя пространство между нами, только теперь это всего лишь дюймы. Мы переводим дыхание.

— Извини, — говорит он.

— Нет, — все, что я могу ответить.

— Мне хотелось сделать это с того самого момента, как ты появилась в моих дверях, чтобы забрать свой телефон.

Огонь. Брызги. Волшебство.

Игнорируй это.

Нет, отодвинь это.

— Что сделать? — спрашиваю я, улыбаясь.

— Поцеловать тебя, я тогда не шутил.

Держи себя в руках. Взрывы ведут к беспорядку.

— Давай пойдем и посмотрим на эту вечеринку, — говорю я.

— Это должен был быть сюрприз.

Он снова целует меня. Но на этот раз наши губы едва соприкасаются, а носы встречаются, и ни один из нас не двигается и не дышит. Таксист прочищает горло, а Сэт протягивает ему кредитку, не отрывая своего носа от моего.

Когда мы выходим из такси, он снова берет меня за руку. Этот дом перед нами полон людей, которые никогда не видели, чтобы я держалась за кого-то, кроме Питера. Инстинктивно я осматриваюсь в поисках его грузовика, но, конечно, он нигде не припаркован. Если вечеринка была запланирована больше недели назад, тогда, наверное, Питер должен был привести меня сюда.

Интересно, я хоть кого-нибудь знаю в этих стенах?

Я не звонила в дверной звонок Розы с тех пор, как впервые пришла к ней домой в седьмом классе. Уверена, что сейчас все смотрят через окна. Ожидание в тени.

— Просто представь, что ты идешь на сцену, — говорит он. — Ты достаточно репетировала. Ты знаешь эту роль.

— Какую роль?

— Ну, я никогда не видел этого, но представляю, как Дженезис Джонсон будет удивлена, что ее друзья устроили все это для нее. Я представляю, как она будет чувствовать себя польщенной и говорить «спасибо» снова и снова. Она обнимет кучу людей, которые будут очень рады, что приготовили этот сюрприз. Затем она выйдет на кухню и нальет себе довольно крепкий напиток, и, возможно, в конечном итоге, окажется без сознания в постели незнакомца.

— А можешь ты просто налить мне такой напиток, пока я буду обниматься?

— Конечно. А в качестве грандиозного финала у меня только один вариант — кровать незнакомца.

Я не могу решить, то ли мне смеяться, то ли вешать голову от стыда.

— На самом деле, это не я, понимаешь?

— Мы с тобой еще недостаточно хорошо знаем друг друга, Дженезис. Не стоит так сильно волноваться.

Я открываю входную дверь Розы, на которой до сих пор весят рождественские колокольчики. Я уже приготовилась, чтобы …

(Молчание)

Никто ничего не говорит, никто не выпрыгивает. Я включаю свет и вижу пустую гостиную. Я смотрю на Сэта, который пожимает плечами и следует за мной на кухню. Что, черт возьми, происходит? Я думала, что все поняла.

— Что происходит? — спрашиваю я его.

— Понятия не имею.

Мы опоздали? Роза планировала вечеринку-сюрприз для меня, но никто не пришел?

— Роза? — кричу я. Это невыносимо.

Она заходит на кухню. Под глазами у нее черные следы от макияжа.

— Джен. Наконец.

— Роза?

У нее красные и опухшие глаза, и, скорее всего, она на самом деле сейчас расстроена, а я — полная кретинка. Но нет. Я так запуталась.

— Роза, что происходит?

Она падает в мои объятия, уткнувшись головой в меня. Я смотрю на Сэта поверх ее головы, и он в который раз пожимает плечами.

Затем со всех сторон раздаются крики, и хотя я ожидала этого, все равно подпрыгиваю и тяну Розу за собой на пол.

Она истерически смеется и откатывается от меня. Тем временем масса голосов, которые просто кричат «Сюрприз!», медленно приближается. А мне хочется прикрыть голову и провалиться сквозь пол.

— Встань, Дженезис. С Днем Рождения, мать твою.

Я вижу Уилла. Я вижу Анджали. Я вижу Стиви. Я вижу всех людей, с которыми мы сидим за обедом. Нет только одного лица, но думаю, что я уже привыкаю к этому.

— Я знала, что ты обо всем догадаешься, — говорит Роза.

— Я почти не догадалась!

— Ну, зная тебя, я понимала, что в какой-то момент ты, как обычно, догадаешься. Поэтому я подумала, что такой дополнительный элемент сюрприза будет забавным. Как будто ты думаешь, что такая умная, а на самом деле оказывается, что никакой вечеринки нет.

Я стою и обнимаю ее.

— Спасибо, Роза.

— Всегда пожалуйста, Джен. А теперь давай веселиться, — говорит она, надевая мне на голову праздничную корону.

Сэт протягивает мне красный одноразовый стаканчик, наполненный льдом и чем-то розовым. Я выпиваю его слишком быстро.

— Эй, притормози, Джен, — говорит Роза. — Эта вечеринка для тебя. Ты должна пробыть здесь хотя бы какую-то часть.

— Хорошо.

— А еще можешь переночевать у меня. Я предупредила твою маму.

— Как мне кажется, Уилл — вовсе не неверный и лживый неудачник?

— Нет.

Я сжимаю локоть Сета.

Кто-то включает музыку в гостиной, которая частично объединена с кухней. Уилл пробирается к нам. На нем бейсболка задом наперед и толстовка с капюшоном, на котором изображен скелет, катающийся на скейтборде.

— Как жизнь, чувак, — говорит он и кивает в сторону Сэта.

Сэт протягивает руку. Я помню, Роза сказала, что Уилл хотел избить его, когда они нашли меня в его квартире. Наблюдаю, надеясь, что Уилл просто протянет свою руку в ответ.

— Я — Сэт. Приятно познакомиться.

Они пожимают друг другу руки. Я ставлю свой напиток.

— Да, приятель. Прости за ту ночь. Я просто присматривал за подругой своей девушки, понимаешь?

— Я — не твоя девушка, — говорит Роза и на ее щеках появляется новый, нехарактерный румянец.

— Как скажешь. Значит, будешь.

— А я — не подруга твоей девушки, — говорю я.

— А вот это правда. Джен — мне больше как сестра.

Нужно сменить тему.

— Роза, ты пригласила Делайлу?

Она переминается, но не отвечает.

— Пригласила?

— Да, Джен, но не уверена, что она придет.

— Не уверена, или она точно не придет?

— Не уверена. Серьезно. Вы разговаривали?

Я качаю головой. Затем поднимаю свой стаканчик и смотрю на лед, тающий в розовой жидкости.

— Она может прийти. Никогда не угадаешь.

Это просто абсурдно. Мы даже не ссорились.

— У меня еще один глупый вопрос, — говорю я Розе и отвожу ее в сторону от парней.

На что Роза фальшивым учительским голосом отвечает:

— Нет глупых вопросов, есть только глупые ответы. Подожди, так говорят?

— Питер знает об этой вечеринке? — спрашиваю я приглушенным голосом.

— Конечно, Джен. Ведь все было запланировано несколько недель назад.

А вот теперь я выпиваю все, что у меня в стакане, до дна. Его здесь нет. И не должно быть. Это было бы слишком запутанно. Но все же. Это жалит. Вечеринка планировалась в то же время, когда и наша маленькая поездка в город.

Мы перемещаемся в гостиную, и несколько одноклассников заманивают меня в свой танцевальный кружок. Я соглашаюсь. Продолжаю играть свою роль. Вижу, что Сэт без проблем общается с незнакомцами. А еще я замечаю, что здесь нет Ванессы. Не то, чтобы она тоже должна быть. Но просто это еще один удар по самолюбию. Отсутствие этих людей. Делайла. Ванесса. Питер.