— Над чем ты работаешь? — спросил он Андерса, для пробы отпустив свою кучу, а затем снова схватив ее, когда она начала опрокидываться.

— Я… — Андерс не знал, что ответить. — Наверное, я пытаюсь научиться учиться. У меня так много вопросов.

— Эй, это в основном то, что делаю я, — сказал Тео, освещаясь улыбкой, практически подпрыгивая на носках. Тео никогда не испытывал недостатка в энергии. — Исследования, архивы, выяснение того, где и как хранить информацию, чтобы мы могли найти ее снова, когда она нам понадобится, или даже просто выяснить, какие вопросы задавать. В конце концов, я стану библиотекарем драконов. Здесь, в Дрехельме, он действительно нужен. Что ты пытаешься выяснить прямо сейчас?

Андерс посмотрел на другого мальчика, взвешивая ответ. Рискнет ли он дать честный ответ? Тео, возможно, и был бы счастлив в Дрекхельме, но у него есть семья в Холбарде, и он наверняка беспокоился бы о них.

— Я пытаюсь понять сразу десять вещей, — признался Андерс. — Я очень хочу знать, что происходит в Холбарде. Что Сигрид собирается делать со Снежным Камнем? Что они говорят обо мне и Лисабет. Я хочу знать, кто я и что я, — слова продолжали сыпаться, и он понял, что не может остановить их. Он даже не знал, что скажет дальше, пока не обнаружил, что говорит это. — Я хочу знать, что мне делать. С волками и Снежном Камне. Потому что я не думаю, что Дракон-сход собирается что-то делать.

Тео медленно кивнул.

— Они только и делают, что болтают, — тихо согласился он. — Я тоже заметил. И они, похоже, не понимают, что только потому, что это путь дракона, это не значит, что на это есть время. Если у волков Снежный Камень, и они знают, где мы, они не будут ждать вечно, чтобы напасть.

— Совершенно верно, — согласился Андерс. — Но я понятия не имею, что мы можем сделать, или что мы должны делать. Я подумал, что, может быть, если бы я смог выяснить что-то о моем Ледяном Огне, я бы знал, как защитить нас от него, но один волк против артефакта, который может повлиять на всю страну?

— Ну, — медленно произнес Тео. — На это у меня нет ответа. Но, может быть, я смогу помочь тебе с другими вопросами. Пойдем со мной.

Они вместе подхватили стопку бумаг Тео и вышли из класса, направляясь по коридорам Дрехельма к архивам — длинной череде пещер, заполненных старыми файлами, записями и книгами, артефактами и заброшенными экспериментами, творениями, оставленными давно ушедшими поколениями. Архивы представляли собой нечто вроде библиотеки и кладовой, полностью дезорганизованной.

— Как ты вообще мог там что-то найти? — спросил Андерс, заглядывая в следующую пещеру. — Все валяется везде.

— Это ты мне говоришь, — согласился Тео. — Когда они покинули старый Дрекхельм после последней великой битвы и переехали сюда, они просто забрали все с собой и бросили, и думаю, с тех пор все были слишком напуганы, чтобы пройти через это. Я, вероятно, проведу здесь всю оставшуюся жизнь, но держу пари, что открою для себя кое-что удивительное. Вокруг валяется столько артефактов, которыми никто не пользуется. На днях я нашел один в лазарете, его использовали как пресс-папье! А он должен быть для того, чтобы держать чайники в тепле. И посмотри на шпильки Рейны, они — идеальный пример артефакта, выполняющего обычную работу. Я не знаю, для чего они нужны, но держу пари, что где-то здесь есть запись, которая подскажет нам, если бы мы только знали, где искать.

— Шпильки Рейны? — Андерс на мгновение отвлекся от того, насколько подавляющей была коллекция книг, артефактов и записей. — Что ты имеешь в виду?

— Ну, на них есть руны, — заметил Тео. — И они медные, верно? Должно быть, это какой-то артефакт.

Андерс и Рейна иногда сами задавались этим вопросом… они не знали, откуда Рейна их взяла, но они были единственной вещью, которую близнецы никогда не выменивали, в каком отчаянии они ни были. И тут Андерса осенила новая мысль: если в жилах у них с сестрой действительно течет драконья кровь, то, возможно, шпильки достались им от родственников.

Но Тео уже перелезал через большой веретенообразный артефакт со множеством рук, ног или каких-то придатков и тащил с полки огромную книгу. Он был размером с одного из гигантских Скрабоков в библиотеке Академии Ульфара.

— Это старые записи, — сказал Тео. — Я все еще просматриваю их, но здесь есть много вещей, которые говорят о способах увидеть, что происходит где-то еще. И это ответит на некоторые твои вопросы о том, что происходит в Холбарде. Я не знаю, где находится большая часть вещей в этой книге, но если бы мы хотя бы знали, что ищем, то могли бы вернуться сюда и поискать в пещерах. Держу пари, что остальные помогут, или, во всяком случае, некоторые из них.

Андерс забрался в машину и заглянул через плечо Тео, пока тот переворачивал страницы. Тео читал быстрее Андерса, поэтому он просматривал каждое описание и останавливался всякий раз, когда находил то, что говорило о дальнем наблюдении или связи. Некоторые артефакты были помечены как потерянные или сломанные, а некоторые — как «нетронутые».

— Это значит, что они где-то здесь, — сказал Тео, снова стягивая свои гладкие черные волосы в конский хвост, когда они попытались упасть ему на глаза. — Кто-то видел их, проверял и записал здесь.

Он снова перевернул страницу, и Андерс вздрогнул от увиденной иллюстрации. Это было большое зеркало с драконами, выкованными в металлической раме с одной стороны, и стаей волков, бегущих по другой. Он понятия не имел, где видел это раньше, но картинка показалась ему знакомой.

— А это что такое? — спросил он, уставившись на нее.

— Коммуникационное зеркало, — ответил Тео. — Ты можешь видеть и слышать то, что находится на другом конце, так же как и человек, у которого есть такое же зеркало. Они относительно обычны, но у большинства из них одна пара сломана в наши дни. И, конечно, другое зеркало должно быть где-то доступно. Этот символ здесь означает, что оно цело, наше зеркало. Где бы оно ни было.

Было ли другое где-нибудь доступно? Видел ли Андерс этот рисунок в последние дни здесь, в Дрехельме, или он запомнил его где-то в Холбарде? И если да, то где?

Внезапно позади них раздался низкий голос:

— Я могу помочь вам? — Это был Валериус, отец Эллюкки, и он не выглядел довольным, увидев их. Его брови нахмурились, между ними образовалась линия. — Что вы двое задумали?

Тео быстро закрыл большую книгу. Они оба знали, не говоря ни слова, что было бы не очень хорошей идеей признаться члену Дракон-схода, что они искали артефакты, которые могли бы позволить им увидеть или даже связаться с людьми в Холбарде.

— Я показывал Андерсу свою работу, — сказал Тео, излучая невинность.

— У Андерса нет разрешения находиться здесь, — ответил Валериус. — Здесь не место для экскурсий, Тео.

— Прошу прощения, — вежливо сказал Тео. — Нам все равно пора обедать.

Мальчики выбрались из машины и вышли под бдительным оком Валериуса. И пока он следовал за Тео через дверь, Андерс ломал голову, тщетно пытаясь вспомнить, где он видел такое же зеркало раньше.

В тот день в классе почти все старались сосредоточиться. Сначала Андерс ничего не заметил, он был так поглощен мыслями о зеркале и гадал, может ли оно дать ему возможность узнать, что происходит в Холбарде, и что планирует Сигрид. Но потом Эллюкка трижды забывала нить своего рассказа, и тихая Изабина роняла свое последнее изобретение, рассыпая осколки по полу класса во все стороны.

Рейна и Миккель искали свои книги по всему классу, поднимая пачки бумаг и мешая всем остальным ученикам, только чтобы понять, что они оставили их на столе перед их обычными местами. Даже Нико и Криссин, похоже, были не в настроении кого-то дразнить.

И когда Лейф вообще заметил беспорядок, он, казалось, был вырван из своих собственных грез, глядя на хаос, который создавали его ученики, и моргая в медленном удивлении.

— Что происходит? — жалобно спросила Лисабет, растерянно оглядывая драконов.

— У всех нас иногда бывают плохие дни, — рассеянно ответил Лейф.

— Сегодня не плохой день, — раздраженно ответила Криссин, что было необычно… обычно она держала этот тон для своих сокурсников, а не для учителя. — Сегодня у всех сразу День Катастрофы.

— И я замерзаю, — хмуро сказал Нико, вызвав недовольное ворчание со всех сторон. Андерс посмотрел на Рейну, и его сердце бешено заколотилось, когда он увидел, как сгорбились плечи сестры, а глаза потускнели, когда она обхватила себя руками.

Лисабет вдруг поняла, что происходит.

— Все дело в погоде, — сказала она. — Здесь холодно. Я чувствовала себя особенно хорошо, лучше я себя не чувствовала с тех пор, как мы попали сюда. Я чувствую, что впервые могу по-настоящему сосредоточиться. Как насчет тебя, Андерс?

— Я чувствую себя почти нормально, — признался он.

— Ну, вот и все, — сказала она, щелкнув пальцами. — Это заставляет меня чувствовать себя прекрасно, все остальные чувствуют себя отвратительно, но Андерса это не затронуло… ведь и жар не повлиял на него.

Криссин, их научный эксперт, встала и подошла к приборам, которые она держала у окна, постукивая по стеклу барометра.

— Давление падает, — объявила она. — Волк прав, становится холоднее.

Ферди, чье неизменное добродушие сменилось тихим хмурым взглядом, поднял глаза сквозь очки и провел пальцами по светлым волосам.

— Так вот почему у меня были проблемы с трансформацией за обедом? — спросил он.

— Не сомневаюсь, — сказала Лисабет. — С тех пор как мы приблизились к Дрехельму, мне стало очень трудно превращаться. Но если холодная погода сейчас перевешивает жару…

— Это из-за Снежного Камня? — спросила Брин, прижимая к груди один из учебников по языкам.

— Скорее всего, — согласился Лейф. — Я должен пойти и поговорить с Дракон-сходом. Пожалуйста, сделайте все возможное, чтобы продолжить свою работу.