— Я могу просто уйти и оставить тебя в клетке, — сказала она.

— Не думаю, что ты это сделаешь, — сказал Ричард.

— Почему ты так уверен?

— Ты исцелила меня, — сказал он. — Я помню твои глаза. Ты не приговорила бы человека к медленной смерти.

Он разгадал ее блеф. Оставить его умирать с голоду было выше ее сил, каким бы опасным он ни был.

— Если я открою эту клетку, ты ответишь на мои вопросы.

— Настолько честно, насколько это в моих силах.

— Прежде я выпущу на тебя тиф, малярию, красную смерть, эболу, туберкулез… У тебя есть какие-нибудь предпочтения? У меня много чего есть.

— Где? — спросил Ричард.

— Я ношу их спящие образцы в своем теле. Чтобы вылечить болезнь, нужно сначала понять ее, а иногда для вакцинации необходима преднамеренная инфекция. Если ты попытаешься напасть на меня, я прикончу тебя, Ричард. Оглянись вокруг, если у тебя есть какие-то сомнения.

— Я постараюсь, чтобы это не вылетело у меня из головы.

Шарлотта встала. Блондинистый работорговец был вожаком. Скорее всего, ключ у него. Она присела на корточки рядом с его телом… оно ужасно пахло, и обыскала его одежду, быстро вывернув карманы. Деньги, патроны…

— Ключа нет.

— Спасибо, но нам не обязательно его находить, — сказал Ричард. — Мне нужен только нож и свободные руки.

Она вытащила клинок из ножен на поясе работорговца, просунула руку между прутьями и распилила жесткую веревку, связывающую его запястья. Веревка оборвалась. Он расправил плечи и протянул руку.

Она могла бы пожалеть об этом, но она не могла просто оставить его в клетке. Шарлотта вложила клинок ему в руку. Ричард перевернул его. Она почувствовала, как магия потекла к клинку. Она стекала с его тела на металл, растягиваясь по краю тонкой светящейся бледно-белой линией.

Ричард разрезал цепь, обернутую вокруг его ног.

Металл развалился.

Она и раньше видела, как концентрированная вспышка разрубает тело, но никогда металл. Только не так.

Он ударил по цепочке, удерживающей дверь клетки, и та с грохотом упала на землю. Ричард толкнул дверь, выскользнул наружу и покачнулся, ловя себя на повозке. Она и не подозревала, какой он высокий, почти на шесть дюймов выше ее. Шарлотта подождала, пока он сядет, но он остался стоять. Настало явное напряжение.

И тут ее осенило. Она снова села на сумки, и Ричард тоже опустился на землю, прислонившись к колесу фургона. Нелепо. Ричард, возможно, и не был голубокровным, но вел себя как таковой, и укоренившиеся манеры Зачарованного не позволили бы ему сесть, если бы она стояла.

— У тебя были вопросы? — спросил он.

— Расскажи мне о своей связи с работорговцами, — попросила она.

— Ты знакома с Маршалом Южных провинций? — спросил Ричард.

— С графом Декланом Камариным? Мужем Розы, — сказала Шарлотта. — Элеонора довольно часто говорила о нем. Я никогда не встречалась с ним лично, но знаю его семью.

— Управление Маршала Южных провинций уже много лет борется с рабством, — сказал Ричард. — Безуспешно. Работорговцы имеют сложную организацию, и такие банды работорговцев, как эта, являются лишь самой низкой ее ступенью. Работорговцы нанимают грузоотправителей, бухгалтеров, брокеров и охранников. Список можно продолжать. За последнее десятилетие Маршал Южных провинций провел несколько операций против работорговцев и потерпел неудачу. Каким-то образом они точно знали, когда и где он нанесет удар.

— Кто-то их покрывает, — догадалась Шарлотта.

— Кто-то высокопоставленный и с хорошими связями, имеющий доступ к внутренней работе Министерства. Чуть больше года назад Деклан пригласил меня на беседу. Деклану нужен был кто-то снаружи, человек, который мог бы действовать не подчиняясь офису. Он спросил меня, хочу ли я стать таким человеком, и я согласился.

— Почему?

Ричард помолчал. Его глаза потемнели.

— Моя семья из Грани. У меня есть свои причины желать смерти работорговцам. Достаточно сказать, что мои доводы весьма убедительны.

Там была травма, она чувствовала это. С Ричардом поступили несправедливо. Она хотела знать, что движет им, но его глаза сказали ей, что это был единственный вопрос, на который он не хотел отвечать. И Софи, кем бы она ни была, должна быть частью этого.

— Я провел восемь месяцев, собирая информацию и собирая людей, которым мог доверять, и еще четыре, преследуя работорговцев. Я изучил их, а потом начал убивать. Я убивал их на открытом месте, несмотря на подавляющее превосходство. Я убивал их спящими. Я уничтожал их лагеря. Четыре капитана работорговцев погибли от моей руки. Но это никак не помогало. Они просто набирали новых головорезов. Я понимал, что должен подняться по их пищевой цепочке и снести голову главе организации. А для этого мне нужно было найти Рынок, где продаются похищенные. Во время моего последнего рейда я получил карту, на которой есть запись о том, куда причаливают корабли работорговцев, но карта зашифрована, и я не смог взломать шифр. Мне нужен был ключ.

— Так вот как ты оказался в клетке?

— Я заключил сделку с одним человеком и попал в ловушку, — сказал Ричард. — Это был просчет, и я не собираюсь его повторять. Они схватили меня, но я сбежал. Я знал, что Грань мой единственный шанс. К сожалению, я был в бреду, чтобы понять, куда иду, или попытаться кого-нибудь предупредить.

Он поклонился и склонил голову. Это был поклон сделал бы честь любому лорду голубой крови.

— Прости, что я навлек на тебя это. Я заставлю их заплатить. Это все, что я могу тебе предложить.

Он собирался закончить этот разговор и уйти, воспользовавшись шансом, что она захотела поговорить с ним. Нет, не получится, она этого не потерпит. Раны внутри нее еще кровоточили, воспоминания о пожаре слишком свежи.

— Не все, — ответила Шарлотта. — Я иду с тобой.

— Об этом не может быть и речи, — сказал он.

Она взяла себя в руки и посмотрела на него сверху вниз со всей надменностью, на которую было способно ее воспитание.

— Вы ошибаетесь, милорд. Я не спрашиваю.

— Мои извинения. В таком случае я должен предупредить вас, что не благосклонно реагирую на угрозы.

Пес поднял голову и оскалил зубы.

— Ты мне не враг, — сказала Шарлотта. — Я не хочу убивать тебя, Ричард. Я хочу покончить с этим, — она указала на клетку позади него.

Он вздохнул, и она впервые заметила признаки усталости на его лице.

— Возможно, мне следует уточнить некоторые детали. Я же упомянул, что мне нужен ключ для шифра?

— Да.

— У Шакала Тулина, одного из капитанов работорговцев, есть сестра. Месяц назад она подавала напитки в таверне. Вошак ударил ее бутылкой по голове и набросился на нее на глазах у дюжины свидетелей. Он сломал ей нос и вывихнул челюсть. Я видел ее лично, и эта женщина стала почти неузнаваема. Этот опыт оставил ее сломленной, и ее лицо наименьшая из ее травм.

Шарлотта взглянула на разлагающийся труп. Он больше никому не сделает больно. Это знание наполнило ее пугающей, дикой радостью.

— На улице поговаривали, что Тулин хочет отомстить, но слишком боится пойти на Вошака открыто. Я подошел к нему и предложил поквитаться. Мы заключили сделку.

Его голос сочился насмешкой, словно он описывал, как плывет по нечистотам.

— Мы пришли к соглашению. Он продаст мне шифр, а я позабочусь о смерти Вошака. Когда я встретил Тулина в лесу, чтобы доставить деньги, шестеро его людей напали на меня из засады, — усмехнулся Ричард. Это была жесткая, невеселая усмешка. — Тулин потратил несколько минут, чтобы удивить меня своим умом. Он намеренно подстроил изнасилование собственной сестры. — Ричард замолчал. — Он придумал этот план, обсудил его с Вошаком, а затем выполнил. И все для того, чтобы выманить меня. Уровень порочности просто ошеломляет.

От этого ее чуть не стошнило.

— Что было дальше?

— Я оставил его в двух частях. — Ричард подался вперед. — Когда Деклан пришел ко мне с этим предложением, он сказал, что эта миссия поглотит меня. Он выбрал меня по многим причинам, в основном потому, что мне нечего терять. Моя семья больше не нуждается во мне. Меня бросила жена. У меня нет детей.

Старая боль шевельнулась в ней. Она тоже была бездетной.

— Мне очень жаль.

Он замолчал, на мгновение потеряв самообладание.

— Спасибо.

Между ними повисло неловкое молчание.

Ричард прочистил горло.

— Я выбрал этот путь сознательно, и когда я начал, я думал, что я опытный. А оказалось, что не так. Я видел зверства на своем пути, которые ужаснули бы большинство людей, и я совершил некоторые из них, потому что должен был быть таким же безжалостным, как мой враг. В этом поиске нет места милосердию или состраданию, и нет пути назад. Это меняет тебя, и если я выживу, я не уверен, что смогу нормально жить. Не ошибитесь, миледи. Я чудовище. Не ходите за мной. Это путешествие в один конец. Здравомыслящие, добрые люди не должны вставать на этот путь.

— А что насчет массовых убийц? — спросила она. — Какова у нас политика?

Ричард покачал головой.

— Отправляйтесь домой, миледи.

— Мой дом сгорел дотла.

— Эти люди безжалостные, жестокие головорезы. Подумай, кем ты должна стать, чтобы охотиться на них.

Он ничего не понимал.

— Оглянись вокруг, — тихо сказала она. — Я ушла в Грань, чтобы спрятаться от своей магии. Я бежала, потому что как целительница, я обязана сдерживать ее и никому не причинять боль. Мне нужно было быть где-то, где моя сила была ослаблена и никто не знал меня. Кое-кто причинил мне боль, и я не была уверена, что смогу сдержать свои эмоции и не отомстить. Я пришла в Грань одна, и я чуть не умерла с голоду, когда Элеонора нашла меня. Она спасла меня, Ричард. Я перестроила свою жизнь. Я была довольна, а это, — она указала на трупы взмахом руки, — заснуло. А потом они убили ее, и они убили Дейзи.

Ее голос сорвался, и она сглотнула.

— Ей было всего двадцать три, Ричард. Двадцать три. Она едва начала свою жизнь, а они убили ее и вырвали сердце ее сестры. Каждый раз, когда я закрываю глаза, я вижу, как Тюли плачет над телом сестры. Я не могу это забыть. Я не могу просто так это отбросить.