ГЛАВА ВОСЬМАЯ

ШАРЛОТТА закрыла глаза и слушала, как волны бьются о корпус. Два часа назад их погрузили в трюм корабля, сначала рабов, потом работорговцев. Джон Дрейтон был осторожным человеком, запирающим своих пассажиров, хотели они этого или нет. Ричард и Джейсон были единственными, кто остался на палубе.

Джордж и Джек сидели на полу возле перегородки. Плечи Джека, застывшие от напряжения, поникли. Он не произнес ни слова с тех пор, как они поднялись на борт, но она видела его глаза. Яростное, разъяренное существо уставилось на нее сквозь его радужки. Что-то дикое жило внутри Джека, и он использовал всю свою силу, чтобы сдержать его. Она хотела сказать ему, что точно знает, что он чувствует, но инстинкт самосохранения подсказал ей, что любое случайное слово может склонить чашу весов в пользу зверя. Она лечила перевертышей и раньше, или, скорее, она лечила солдат-перевертышей, закаленных в боях, едва человеческих убийц, вышедших из горнила Адрианглийской академии перевертышей. Если Джек потеряет контроль сейчас, в трюме, никто из них не выживет.

Джордж тоже это понимал. Он сел рядом с братом, защищая его. Его глаза сверкали решимостью, лицо заострилось от горя и гнева. Он чувствовал себя преданным и жаждал мести, и она ни капельки не винила его.

Гнев наполнил и ее, и она держалась за него, позволяя себе погрузиться в него, укрепляя свою решимость. Джон Дрейтон, давно потерянный сын Элеоноры. Уже не такой потерянный. Она представила его самодовольную ухмылку. «Красивые мальчики». Это твои мальчики, бессердечный ублюдок. Мало того, что их бабушка мертва, так оказывается ты косвенно ответственен за ее убийство. Ей хотелось придушить эту свинью, но он был наверху. Эту единственную жизнь она приняла бы с удовольствием. Она снова посмотрела на мальчиков. Да, с удовольствием.

Шарлотта выглянула в узкий иллюминатор, чуть больше вентиляционного отверстия. Корабль активировал маскировочное устройство в тот момент, когда они подняли якорь. Плотное облако магического тумана скользнуло по кораблю, окутав его, как одеяло. Мириады крошечных капелек воды, которые создавали туман, действовали как бесчисленные крошечные зеркала, деловито отражая окружение корабля. Посторонний наблюдатель не увидит корабль. Возможно, он заметит пятно на идеальной линии воды и неба. При ярком дневном свете это искажение было бы совершенно очевидно, но ночью, когда над водой поднимался туман, «Бесстрашный Дрейтон» был практически невидим. К сожалению, изнутри отражающий туман был непрозрачным, и все, что она видела сейчас, было плотной завесой тумана.

Они плыли, должно быть, не меньше часа или двух. В трюме время тянулось медленно.

— Я хочу убраться с этого проклятого корабля. Как мы отсюда выберемся? — прошептала Мико блондинка рядом с ней. — Мы не можем убить матросов, пока не доберемся до порта, а если мы убьем их, когда доберемся туда, начнется переполох.

Худощавая девушка кивнула на Шарлотту.

— Она наш ключ.

Блондинка уставилась на нее.

— Ты выглядишь не очень.

— Внешность бывает обманчива, — сказала ей Шарлотта.

— Лучше бы так и было, — оскалила зубы блондинка. — Потому что, если меня выведут из этого ведра в цепях и отправят в загон для рабов, ты будешь первой, за кем я приду. У тебя тощая глотка. Легко режется.

Магия Шарлотты зашевелилась в ответ на угрозу в голосе женщины, пузырясь на поверхности. Она сдержалась и с презрением посмотрела на блондинку.

Женщина выдернула из-под лохмотьев нож.

Мико встала у нее на пути и зашипела.

— Не будь тупой.

— Ты видела, как она на меня посмотрела? Будто я помойка, а она маркиза Луизианы. Я перережу ей глотку!

Мико пошевелилась, и внезапно в ее руках оказались два тонких клинка.

— Ты помойка, Линда. У Джейсона есть план. Если ты, мать твою, портишь его план, ты на хрен разбираешься со мной.

— У тебя слишком большой рот для такой тупой сучки. Самое время, чтобы кто-нибудь его захлопнул.

Линда рванула вперед. Мико развернулась, оттолкнулась, и женщина рухнула на доски, булькая кровью.

Мико повернулась, держа одну руку высоко, другую низко, кровь капала с ее клинков, и осмотрела трюм.

— Кто-нибудь еще хочет испортить план?

Никто не вызвался.

Линда корчилась на полу, горячая темная кровь растекалась вокруг нее по дереву. Шарлотта позволила своей магии лизнуть ее. Наружная яремная вена перерезана, внутренняя яремная вена частично порезана, быстрая кровопотеря, расчетное время смерти: две-три минуты. Знакомое чувство долга охватило Шарлотту, но на этот раз оно не было подкреплено добротой, только привычкой.

— Ты хочешь, чтобы я ее вылечила? — спросила Шарлотта.

— Нет. Одной психованной меньше.

— Тогда заканчивай. Она страдает.

Мико опустилась на одно колено. Нож поднялся, опустился, и Линда перестала сопротивляться.

Дверь распахнулась, и на пороге появился Ричард. Как раз вовремя.

Он сделал ей знак. Шарлотта приблизилась.

— Мы вот-вот причалим, — прошептал он. — На этом судне девятнадцать матросов.

— А что насчет капитана? — спросила она, глядя на мальчиков.

На нее смотрели две пары глаз, одна из которых светилась янтарным светом.

— Он наш, — сказал Джек хриплым, нечеловеческим голосом. Люди попятились от него.

— Подождите, пока я вас не позову, — сказал Ричард и посмотрел на нее. — Только матросы.

Она вздернула подбородок.

— Очень хорошо. Давай покончим с этим.

Ричард повернулся и поднялся по трапу на палубу. Она последовала за ним. Корабль рассекал сине-зеленые воды и соленый бриз, едва касаясь поверхности океана. Его грандиозные паруса широко раскинулись. Плотный барьер магического тумана окружал его со всех сторон, за исключением носа, где занавес раздвигался. Оранжевые и синие огоньки мигали в прорехе — их цель.

По палубе ходили матросы. Кто-то сидел, кто-то тихо разговаривал. Ричард притянул ее к каюте и прижал своим большим телом, скрывая от остальной команды. Она положила руки на его обтянутое кожей тело, ощущая успокаивающую силу его мускулистых плеч. Было так интимно стоять в таком положении. Она понимала, что слишком много вкладывает в это, ведь ей так хотелось обнять его.

Что-то коснулось ее. Она посмотрела вниз. Волкодав прислонился к ее ногам.

— Как быстро они должны умереть? — прошептала она. Она была так зла, а они были подонками, которые перевозили рабов и скармливали детей акулам. Она погасит их жизни.

— На такой скорости мы причалим через пятнадцать минут. Они собираются зажечь огни, — сказал он. — Скорее всего, порт вооружен пушками. Они пошлют сигнал опознавания. Мы должны послать правильный ответ, иначе они сочтут нас враждебными. Как только ответ будет принят, они твои. Убей их так быстро и тихо, как только можешь.

— Опознавательные сигналы! — крикнул кто-то.

Ричард отклонился, чтобы взглянуть на нос корабля. И она тоже.

Бледно-зеленая вспышка выстрелила вверх из иллюминатора. Шарлотта затаила дыхание в ожидании.

— Если она снова вспыхнет зеленым, они предоставят нам безопасный проход, — прошептал Ричард ей на ухо, его дыхание превратилось в горячее облако.

— Зажгите цвета, — проревел низкий голос с палубы над ними. — Раз-два, два-два, раз-три!

Магия взметнулась вверх по мачтам. На поверхности парусов загорелись тайные символы, по одному на средней мачте и по три на центральной мачте с левой стороны.

В ночном небе расцвела вторая зеленая вспышка.

Зычный голос рявкнул какую-то морскую речевку. Экипаж носился по кораблю, крутя колеса, регулируя металлические рычаги в пультах управления у мачт. Паруса сворачивались. Сегментированные мачты начали медленно выпрямляться.

— Сейчас, — сказал Ричард.

Чудовищная магия в ее груди зашевелилась, пробуждаясь. Она прислушивалась к ней, перебирала язвы, которые несла в себе, пока не нашла ту, которая казалась правильной.

Мимо них пронесся матрос.

— Эй, Ворон, кто там у тебя?

Шарлотта протянула руку над плечом Ричарда и нежно погладила его обветренное лицо. Ее магия поднималась из нее узкими темными струями, как щупальца осьминога, и впивалась в него. Он едва заметил. Его кожа треснула под ее пальцами, отшелушиваясь крошечными белыми чешуйками эпителия, блестящими от магии, и ветер понес их дальше, вниз, к остальным членам экипажа. Мужчина смотрел на нее, казалось, загипнотизированный, но, на самом деле, просто умирал очень быстро. Кожа на его лице превратилась в пудру, словно он окунул голову в ведро с серебристой мукой.

Ее магия обернулась вокруг него, истощая его резервы, и ушла. Ветер шевелил порошок, который раньше был верхними слоями его кожи, сдувая его. Крошечные частицы зацепились за его ресницы. Он вздохнул и мягко опустился.

Ричард повернулся, все еще прикрывая ее, и посмотрел через плечо. Матросы начали падать один за другим, тихо, мягко, каждый выпускал облако чешуйчатого порошка, когда они неподвижно опускались на палубу.

Они были плохими людьми, которые заслужили свою смерть, и все же она чувствовала сокрушительную печаль от их ухода. Она спрятала ее глубоко внутри, завернув в слои своего гнева и решимости. Потом будет время пожалеть себя.

У Ричарда было очень странное выражение лица. Не совсем шок, не совсем паника, но странная смесь благоговения и удивления, будто он не мог поверить в то, что увидел.

В дальнем конце корабля Джейсон Пэррис обернулся, широко раскрыв глаза, когда матросы вокруг него сложились, как сдутые воздушные шары. Пес поднял морду к луне и завыл, его одинокий вой плыл над волнами, как траурный вопль.

Над ними что-то тихо стукнуло. С верхней палубы свалился человек с посеревшим от пыли лицом. Ричард бросился к нему, пытаясь поймать тело, чтобы не дать ему громко стукнуться. Но порыв ветра опередил его — в четырех футах от палубы тело распалось на облако частиц. Они безвредно соскользнули с кожи Ричарда и растаяли на ветру.