Он шел медленно, раздумывая и соображая, и мысли его возвращались к только что происшедшему столкновению, которое его задело больше, чем он думал.

На улицах и в небе было пустынно, лишь изредка вдалеке вырастал косой луч прожектора и сразу гас. Приближался час ночного налета, полная тьма должна скрыть город.

Неожиданно позади себя Комаров услыхал торопливые шаги, словно кто-то пытался его догнать. Он обернулся, и, когда догоняющий подошел ближе, Комаров узнал девушку, ту, что сидела у Галины возле печки. Поровнявшись с ним, девушка остановилась.

— Я не могла там больше оставаться, — сказала она, хмурясь. При мерцающем свете звезд видны были ее сдвинутые брови, наполовину прикрытые мужской зимней шапкой, строгие, сосредоточенные глаза. — Там страшно…

Она ничего не пояснила и, засунув пальцы в рукава старого кожаного реглана, молча пошла вперед.

Комаров шел рядом. Он не хотел заговаривать первый, ждал, что она выскажется сама, но спутница продолжала молчать. Так они миновали решетку парка, и только когда подходили к Марсову полю, тихому и темному, девушка остановилась и сказала:

— Я налево… Мы, конечно, не встретимся, но мне не хочется, чтобы у вас осталось… такое представление и обо мне.

Небольшая, в потрепанном пальто, она глядела на Комарова снизу вверх своими строгими глазами и рассказывала, что познакомилась с Галиной в Доме культуры, куда ходила два раза слушать стихи.

— Я потеряла свои карточки… — объяснила она поспешно, — Галина Викторовна помогает мне обменивать кое-что из вещей на картофель. У нее всегда тепло и горит свет…

Она повернулась и, кивнув своей большой, не по голове, шапкой, быстро пошла к полю.

— Постойте! — крикнул Комаров, расстроенный бесхитростным рассказом. — Как же вы жить будете? Ведь до конца месяца много дней.

Он сделал несколько шагов к ней, но девушка отвернулась и, словно жалея о своей откровенности, нехотя сказала:

— Я скоро уеду.

— Никуда вы теперь не можете уехать! — Комаров нахмурился. — Не чудите.

Девушка пожала плечами и сказала, что она метеоролог и что ей предлагают поехать на берег Ладожского озера. Там сейчас нужны люди ее специальности, но, честно говоря, она еще не решила.

— Поезжайте! — вдруг сказал Комаров. Он неожиданно почувствовал, что ему очень хотелось бы еще раз ее увидеть.

— Хорошо. Подумаю. До свиданья!

Капитан протянул руку, однако девушка уже сбежала с обледенелого пригорка и исчезла в темноте поля.

*

До рассвета оставалось немного часов, но Комаров никак не мог уснуть. Немецкие самолеты налетели на город после полуночи, когда никто их не ждал, и бомбардировка продолжалась около часа. Они сбросили зажигательные бомбы. Пожары возникали то здесь, то там, люди не успевали их гасить, фугасные бомбы падали на освещенные места… Было много жертв.

Комаров со своими бойцами укрывал машины под деревьями парка. Им помогал какой-то старик в длинном пальто, без шапки, который бегал по дорожкам, кричал, куда ехать, и просил не помять газоны. Потом упала бомба, и силой взрыва старика бросило на решетку. Он так и остался висеть на прутьях.

Только в два часа ночи понемногу всё угомонилось, стихли пожары, люди покинули бомбоубежища. Комаровские машины не пострадали, бойцы были все налицо. Капитан приказал своей команде итти отдыхать, сам тоже решил прилечь на несколько часов.

Он погасил свет и долго лежал с открытыми глазами.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: