ГЛАВА 2

Казалось, она шла сквозь водопад, сквозь податливый, но толстый барьер. И вошла прямиком в духовку. Анна прищурилась и прикрыла глаза рукой, потом повернулась и посмотрела на то, что оставила позади. Теперь она едва могла разглядеть Святилище, смутно мерцающее сквозь прозрачную серую границу. Она протянула руку, и та уклонилась от неё, унося рай за пределы досягаемости. Пути назад не было. Она сделала свой выбор. Впредь, Святилище было для неё потеряно.

И она была признательна за это. Не было лёгкого выхода. И она по полной наслаждалась, брошенным ей вызовом.

Она повернулась и устремила свой взгляд на цель, на чёрный город вдали. Мили, много миль... она понятия не имела, как далеко. Но тёмный город был огромен, и она с Такеши и Малачи патрулировали его вдоль и поперёк, непрерывно делая обходы. Или, когда Малачи был главным, непрерывно бегая. И это ничем не будет отличаться.

Она посмотрела себе под ноги. Ладно, может в этот раз всё будет немного иначе. Она была босиком. И единственное, что прикрывало её тело — простое платье, тонкая белая ткань поверх её тёмной кожи. Так не пойдёт. Она никогда не думала, что будет скучать по своим доспехам, униформе, ботинкам, но чёрт возьми.

Она начала идти, и грубый, каменистый песок заскрипел между пальцами. Ей придётся обзаводиться вещами по пути, если будет что где найти. Она взглядом следила за кружащими птицами, постепенно опускающимися к земле далеко впереди, и она задалась вопросом, что же их так заинтересовало. Она стиснула зубы и побежала трусцой.

Воздух был сухим, но он жадно слизывал пот с её кожи, мгновенно испаряя её. Её ноги скользили по рыхлому песку, отчего каждый шаг казался уже десятым, съедая её энергию и заставляя сердце биться сильнее, пока минуты превращались в часы. Удушливую тишину этого места время от времени нарушали пронзительные крики птиц, но в остальном тишина была похожа на некое существо, тесно прижавшееся к её ушам и заглушавшее звуки других живых существ. Тем не менее, она чувствовала на себе взгляды, следящие за её продвижением, и это заставляло адреналин струиться по её крови, превращая её мышцы в стальные от решимости. Ничто её не остановит.

По обе стороны от неё вырисовывались скалистые горы. Они не отбрасывали тени, только вот складывалось ощущение, что стены смыкаются, хотя каньон был не меньше мили в поперечнике. Пока она бежала, её взгляд скользил по выступам и гребням, которые оставляли шрамы на крутых скалах, и она поняла, что там были тёмные пятна — пещеры. Она могла бы поспорить на многое, что жители этого места построили свои дома в этих пещерах, прячась от жестоких языков солнечного пламени, которое, казалось, было одержимо желанием спалить всю кожу с её тела.

Рычание и лай, раздавшиеся впереди, остановили её. Заставляя своё тяжёлое дыхание замолчать, она напряжённо вслушивалась, её слух уловил скрежет зубов о кость, влажные разрывы плоти. Там, на краю каменистого холма из гравия, лежала туша. И хищник.

Анна огляделась, осматривая песчаную местность, колючие кусты и сучья безлиственных деревьев... ох. Осторожно ступая, она приблизилась к холму, стараясь расслышать хоть малейший намёк на то, что хищник уже знает об её присутствии. И когда она добралась до деревьев, то нашла идеальную подмогу — палку, гладкую, но с шипами от сломанных веток, торчащими из конца. Она взвесила её в руках и сделала пробный взмах. Она могла быть смертельно опасной, когда хотела. С мрачной улыбкой на лице Анна присела на корточки и выглянула из-за валуна, чтобы знать наверняка, что стоит между ней и какими угодно припасами, которые могут понадобиться ей в пути.

Волк был тощим. Лопатки его плеч торчали вперёд, когда он опирался на передние лапы. Его морда была зарыта в останках человека — мужчины, судя по его строению и форме. Вот и всё, что от него осталось. Его одежда была порвана, но на ногах... на ногах были ботинки.

Она посмотрела на свои ноги. Ступни уже покрылись волдырями и были изранены, кровь сочилась между пальцами ног. Она снова переключила своё внимание на маршрут и поняла, что оставила едва заметный след из тёплых алых пятен на протяжении последней четверти мили или около того. Нехорошо. Оставлять следы уже было достаточно плохо. А что говорить о следах от окровавленных ступней? Она буквально напрашивалась на неприятности.

Ей нужны были эти ботинки. И прямо сейчас. Схватив покрепче палку, она обошла валун. Она замахнулась импровизированной дубинкой, яростно рыча. Волк тряхнул головой и обнажил клыки. И Анна тоже. Страх был её врагом, но единственное, что он получит — это хищника внутри неё. Он низко пригнулся и зарычал, но когда она продолжила двигаться вперёд, он отступил. Должно быть, зверь увидел, что стояло в её глазах, обещание, что она уничтожит его, если понадобится, гарантия того, что она жаждет получить этот приз больше, чем быть в безопасности. После секундной нерешительности волк метнулся к роще искривлённых деревьев вдалеке, поджав хвост.

Её руки расслабились, и она уронила палку, на мгновение уняв ярость, опустошённая жарой и болью, грызущей её ступни и ноги. Как бы ей этого не хотелось, скоро ей придётся отдохнуть. Солнце уже клонилось к закату, а это означало, что ей придётся найти какое-нибудь укрытие на ночь, потому что она понятия не имела, какие новые опасности возникнут, как только палящий шар в небе исчезнет.

Сгорая он нетерпения, она теребила пальцами узлы на ботинках мёртвого мужчины. Сначала она не сводила глаз с его ног, не желая видеть, какая учесть поджидает всех несчастных здесь, но потом поняла, что это глупо. Если она хочет выжить, ей нужно видеть всё. Такеши учил её этому, повторяя урок снова и снова, всеми возможными способами, пока он, наконец, не проник в её неприступное сознание. Прятки от всего лишь делали её слабее. Поэтому она позволила своему взгляду скользнуть вверх по испачканным штанинам мужчины. Чёрт возьми! Пояс. Ещё и нож.

Её излюбленное оружие.

Оно было примитивным, лезвие из кости, воткнутое в деревянную рукоятку и удерживаемое чем-то вроде жильной струны и какой-то затвердевшей смолы. Но для неё это было идеальным вариантом. Выживание и власть в её руках.

Сильными рывками она расстегнула ремень мужчины и затянула его вокруг своей талии, а потом снова занялась ботинками.

Хруст гравия и низкое рычание прорвались сквозь её полные надежды мысли.

Волк вернулся.

И он привёл с собой друга.

Поднявшись, Анна вытащила нож из-за пояса, а потом снова присела на корточки. Один из волков, тот, что поменьше, и которого она только что прогнала, отошел от своего приятеля и начал кружить, заставляя её выслеживать две цели вместо одной. Взгляд Анны метнулся к палке. Она в жизни не доберётся до неё раньше, чем волки набросятся. В её арсенале был только нож. Она могла бы легко метнуть его с этого места и прибить одного из них, но тогда она окажется безоружна для схватки со вторым волком.

Волк покрупнее, толстый язык которого свисал между блестящими жёлтыми клыками, издал длинное, глубокое рычание, и Анне пришлось напрячься, чтобы не задрожать. Не от страха. Этот волк не поймёт её страха. Она зарычала и бросилась на зверя, надеясь напугать его и прогнать прочь. Он сделал несколько осторожных шагов назад.

Волк поменьше воспользовался моментом, чтобы напасть. За долю секунды до того, как его челюсти сомкнулись бы вокруг её икры, Анна прыгнула вперёд. Его зубы зацепились за её платье, оторвав кусок тонкой ткани. Крупный волк увидел свой шанс и бросился на Анну, высоко подпрыгнув в воздухе и выпустив когти.

По мере того как он приближался к ней, она уже знала. Это будет больно. Голодный блеск в глазах волка был обещанием боли. Но затем он мгновенно изменился, зрачки расширились и потускнели, когда хрустящий и глухой хлопок выбил волка из воздуха. Зверь упал на землю, из его бока торчало копьё.

Анна не стала останавливаться, чтобы понять, откуда прилетело копьё. Она развернулась и прикончила второго волка простым движением запястья и руки, загнав костяной клинок глубоко в тощую грудь существа. Даже когда он испустил последний вздох, она набросилась на него, выдернув клинок из тела и повернувшись лицом к новой угрозе.

Мужчина, лицо которого было затенено широкими полями его шляпы, сделал то же самое, осторожно склонившись над убитым им волком. Тело мужчины практически вибрировало от напряжения. Анна стояла неподвижно, ожидая, что он пошевелится и выдаст свои намерения. Она не хотела потрошить того, кто только что спас ей жизнь. А ещё она не хотела давать ему повода отправить это копьё в неё. Он уже показал, что у него меткий глаз.

Пальцы мужчины разжались на рукояти копья, и Анна напряглась. Он поднял голову ровно настолько, чтобы она смогла увидеть его лицо, покрытое грязью и потрепанное временем. Он поднял руку, открыв ладонь. Жест ободрения.

Он медленно двинулся к мертвецу, и сердце Анны упало, когда мужчина осторожными, неторопливыми движениями снял ботинки с трупа. Он не сводил с неё глаз, не опускал копья, не ослаблял бдительности. Анна в отчаянии стиснула зубы. Она нуждалась в этих ботинках больше, чем он.

Через несколько секунд ботинки приземлились у её ног. Анна вздрогнула от неожиданности, когда они заскользили по песку к ней. Она перевела взгляд с их изношенных подошв и завязанных шнурков на лицо метателя копья. Он кивнул ей и указал на ботинки, на её изнывающие от боли, кровоточащие ноги.

Анна потянулась за ботинками.

— Спасибо.

Он улыбнулся, показав жёлто-коричневые зубы.

— Добро пожаловать, — он опустил копьё. — Они немного великоваты, поэтому тебе нужно чем-то набить их, если ты не хочешь волдырей.

Она наклонилась и вытащила комок изорванной, влажной ткани из морды маленького волка, затем засунула его в носок одного из ботинок. Мужчина оторвал клочья ткани от брюк мертвеца и медленно подошёл к ней, протягивая их. Взгляд его серо-голубых глаз, блестевших на обветренном лице, скользнул по её лицу и телу.