Мне было плохо от отвращения, вина пронзала грудь. Тот шепот, что мы слышали, был призраками и юэшенями которых мы хотели спасти.

Моя кровь требовала мести Кангу. Даже солнце не горело так сильно, как мой гнев. Я хотела уничтожить его, бросить в Ад и смотреть, как демоны причиняют ему боль за тот вред, что он причинил миру.

Безумный смех Тай зазвенел в пещере. Он знал, как и я, что его отец наделал, и даже верность не могла поддерживать отрицание.

Печаль наполнила меня, отодвигая гнев. Я ненавидела Канга всей душой, но я не была рада, зная, что он сделал. Не было торжества из-за раскрытия его поступков, его истинной природы. Я хотела чтобы это не было правдой. Я хотела, чтобы он был таким, каким казался Таю строгим, но справедливым лидером, героем войны и заботливым отцом.

Но желания не могли оживить ту иллюзию, и мы не могли медлить из-за сомнений.

- Тай! я убрала меч за спину, склонилась к нему, но, когда попыталась коснуться плеча, рука прошла насквозь. Он был в облике юэшеня.

Он все еще утыкался лицом в колени, плечи дрожали от приглушенного, но бесконтрольного смеха.

- Тай!

Я взглянула на Сыюнь. Она уже была больше похожа на себя, но поглядывала на духов, кружащих под потолком пещеры.

- Сыюнь!

Она взглянула на меня.

- Да?

- Ты снова ты?

Она приподняла черную бровь.

- Если бы не была собой, ты бы узнала.

Ее холодная наглость показывала, что она пришла в себя. Эффекты проклятия проходили.

- Мне нужно, чтобы ты сделала кое-что важное, - я подняла свиток с планом Канга. Канг хочет завоевать столицу и стать правителем. Это его планы доказательство измены. Нужно, чтобы ты доставила это Императору, - как юэшень, Сыюнь могла попасть в Чонцзинь мгновенно.

Сыюнь скрестила руки.

- Юэшени не лезут в политику людей, - я хотела возразить, но она подняла руку. Но Канг и наш враг. Я сделаю это.

Я отдала ей свиток.

Она взглянула на Тая и замешкалась.

- Ты заберешь его отсюда?

- Конечно.

Она улетела, став серебряной вспышкой, пропала за входом в пещеру.

Я резко вдохнула и опустилась возле Тая, тот все еще хохотал.

- Хватит! Почему ты все смеешься?

Тай посмотрел на меня, его безумная улыбка была трагичнее слез.

- Потому что я так делаю. Когда растешь нежеланным, начинаешь задаваться вопросом, не лучше ли миру без тебя. Если воспринимать ситуацию слишком серьезно, то каждая глубокая река, каждый острый клинок кажутся путем к свободе. Так что я смеюсь я смеюсь над глупостью своей жизни.

Слова пронзали сердце. Я хотела бы знать, как убрать его боль.

- Я должен был позволить тебе убить его. Он все равно мертвец. Ты смогла бы отомстить, - лицо Тая обрело цвет, он вернулся в облик человека. Моему отцу нужно умереть.

- Он зло, - я не знала, что еще сказать. Я отчаянно хотела что-то сказать, убрать боль, которую я не понимала, но мой запас слов был ограничен в лучшие времена, а тут его не хватало.

- Знаю, - он отклонил голову, и, хоть улыбка осталась на лице, его глаза блестели. Думаю, часть меня всегда знала. Он не был «хорошим» в твоем понимании. Умным и сильным, но не добрым и сочувствующим. Но я хотел верить, что он все делал на благо. Что его было будто два наместник для мира и отец, каким я его считал. Я говорил себе, что последний был его истинной натурой, а жестокость он показывал из-за политики, и это был не он Мама любила его. Даже оставила свой народ ради него Может, он был другим до ее смерти. Я был мал, не знаю, но помню любовь.

- Почему ты рассказываешь мне это?

- Не знаю, - слезы полились по его щекам, он прижал ладони к глазам. Ты тут, и я даже не спросил, есть ли тебе дело.

- Конечно, есть! То, что я не знаю, что сказать, не значит, что мне плевать.

- Я не привык, что людям есть до меня дело, - он опустил руки и резко вдохнул. Меня вырастили меняющиеся люди, которые работали на отца. Он был постоянным звеном моей жизни, и я держался за него. Мне нужно было верить, что он по-своему заботился. Мои родственники-юэшени не замечали меня. Я просил их в детстве, хотел жить с ними. Отец едва смотрел на меня после смерти матери, и я думал, что они заберут меня в новый дом. Но они сказали, что я не один из них, никогда не смогу быть таким. И это делает меня никем.

- Все это кто-то, - мне не нравилось, как бесполезно я звучала. Мы не можем тут оставаться.

Тай вздохнул, оттолкнулся от земли и медленно поднял оружие.

- Я хочу верить, что в нем все еще есть добро. Хотя теперь это ничего не изменит.

Что-то привлекло его внимание, он побежал мимо рядов автоматонов к стене пещеры. Я вскочила и устремилась за ним, не понимая, что за безумие на него нашло теперь.

Он подошел к нише в стене. Внутри был маленький храм из красного лакированного дерева. Позолоченные полоски украшали трехъярусную крышу, уголки были загнуты вверх, украшены золотыми драконами. Внизу сидела изящная фарфоровая аристократка в синей тунике и цветах на длинной белой юбке. Большой головной убор с цветами был полумесяцем над ее головой, кисточки висели возле ушей. За ней на стенах были нарисованы большие позолоченные иероглифы.

В тени пещеры тянулся ящик из чистейшего стекла. Внутри лежала женщина та же красивая женщина, чья фарфоровая фигурка сидела в храме, и одежда была той же. Ее белая, как жемчуг, кожа была без изъянов. Она не была девушкой, но и не выглядела старой. Черные брови изгибались над закрытыми глазами с длинными ресницами, и было что-то знакомое в ее остром подбородке и широком рте. Ее ладони лежали на животе. Она словно спала.

Мы были в гробнице, но я не видела, чтобы кого-то хоронили в стекле.

Меч выпал из руки Тая, зазвенел о камень. Он упал на колени, прижал ладонь к стеклу.

- Матушка

Канг магией сохранил ее тело. Тай унаследовал почти все ее черты ее острые скулы были на его лице. Но он сказал, что она умерла, когда ему было всего шесть. Странно, что Канг хранил мертвую жену тут, с собой, пока составлял план по завоеванию. Он не просто любил ее, он будто был одержим.

- Н-не понимаю, - Тай потрясенно смотрел на женщину. Отец сказал, что она умерла от несчастного случая на воде и ее тело не нашли

Я присела на корточки рядом с ним.

- Он явно соврал.

Тай мотал головой. Он невесело улыбался. Смеялся с болью. Его рот раскрылся, словно он хотел заговорить, но слов не было.

Я замешкалась, а потом коснулась его плеча.

- Тай

Он прижался к моему плечу, и смех сменился всхлипами. Я обвила его руками и прижала к себе. Что я могла сказать, чтобы ему стало лучше? Что сказать тому, чей мир разбивался по слоям, и каждое открытие было страшнее предыдущего? Я никогда еще не ощущала себя такой бессильной. Его слезы пропитывали мою одежду, я крепко сжимала его, надеясь, что мое сердце расскажет то, чего не мог выразить язык. Боги небес и земли, заберите его боль

- Вы не имеете права находиться тут, - прогудел сзади зловещий низкий голос.

Мы с Таем испуганно подняли головы. Канг вышел из камня рядом с храмом, прошел сквозь него, будто то была вода.