Глава 4

— Но… ты ведь знаешь, сколько людей живет в Лондоне, верно? — спросила Софи, хотя ей очень не нравилось быть разрушительницей надежд. — Это огромный город. Там, миллионы и миллионы людей.

И человек, которого нарисовал Киф, был довольно типичным британским парнем — от ярко-рыжих волос до локтевых заплат на блейзере. В каждом квартале было, наверное, по десять человек, похожих на него… не то чтобы бродить по миллионам лондонских улиц в поисках кого-то более уникального было бы намного легче.

— Вот тут-то и появляется Декс, — сказал Киф, захлопывая серебряный блокнот с самодовольной ухмылкой. — Я провел кое-какие исследования… о которых, э-э, не рассказывай Форкленатору, кстати. Я никогда не дойду конца, если он узнает… а оказывается, в Лондоне полно камер наблюдения. Итак, Декс взломает их систему и настроит ее на поиск любого, кто похож на мой рисунок. Он говорит, что рисунок достаточно детализирован, чтобы он мог найти точное совпадение… и это скажет ему, какая камера поймала изображение, так что мы точно узнаем, где парень. Все, что нужно Дексу, это несколько минут с одним из их компьютеров, чтобы он мог сделать свое дело, а потом мы просто сидим и ждем, когда сработают оповещения.

Софи хотела сказать, что они предполагали, что мужчина все еще живет в Лондоне, а он мог легко уехать за прошедшие годы. Но ее мозг был слишком занят, зацикливаясь на чем-то менее важном.

— Ты работал над этим с Дексом?

Ей удалось оставить фразу «без меня». Но невысказанные слова все еще чувствовались так, будто смотрели на них сверху вниз, требуя признания.

Киф постучал пальцами по корешку серебряного блокнота.

— Ну… мне нужен был Технопат. А Декс — самый лучший.

— Да, — согласилась Софи.

А еще он был ее лучшим другом.

И она понимала, что несправедливо чувствовать себя обделенной после всех тех случаев, когда она скрывала от всех то, над чем работала. Но это не помешало какой-то иголке кольнуть ее в сердце.

— Я собирался сказать тебе, — заверил ее Киф.

— Когда же?

— Скоро.

Это не было достаточно хорошим ответом… и Киф, должно быть, знал это, потому что снова напомнил ей:

— Ты была очень занята. Я не видел тебя больше недели.

— Ну, я была бы здесь, если бы ты сказал мне, что делаешь! И если Дексу придется ехать в Лондон, мне придется телепортировать его туда.

Сандор откашлялся.

— Мы придумаем, как взять тебя с собой, если понадобится, — пообещала она.

— Так и будет, — согласился Сандор. — Нет никакого «если».

— И это то, что мы уже планировали, — сказал Киф, что не заставило Софи чувствовать себя лучше. Во всяком случае, это как бы доказывало, что они ждали, пока им придется ее впутывать.

— А еще было бы гораздо быстрее, если бы ты позволил мне спроецировать твои воспоминания, — заметила она, чувствуя еще большее искушение схватить золотой блокнот и хорошенько рассмотреть все, что он скрывал.

Вместо этого она схватила коричневый.

Киф съежился, когда она переключилась на первое тщательно набросанное воспоминание, но не попытался остановить ее.

Он также не предложил ей начать помогать ему теперь, когда она знала, над чем он работает, заметила она… но тогда ей было уже все равно, потому что его картинки были еще более удивительными, чем она ожидала. Он использовал средство, которое она не знала… не краску, но цвета были слишком яркими для карандаша, и детали, казалось, менялись вместе с тем, как свет падал на бумагу. Ей казалось, что она на самом деле наблюдает, как Киф крадется ночью по территории Ложносвета, неся извивающееся зеленое существо, и играет с Фитцем в Ежевичный Марафон, пока Биана подбадривает их, и сидит со всеми Васкерами, глядя на разноцветные языки пламени ауренфлара. На следующем рисунке был изображен лорд Кассиус, покрытый какой-то густой липкой слизью. А остальные страницы казались пустыми, если не считать едва начатого карандашного наброска в середине тетради, где лишь смутно были видны тела. Невозможно было сказать, кто эти фигуры, но воспоминание выглядело так, будто это произошло в любимом месте Кифа в Ложносвете.

— Я не тратил много времени на счастливые воспоминания, — спокойно объяснил Киф, — поскольку в них никогда не было моей мамы, так что они не так важны, понимаешь?

Грубая правда, прозвучавшая в этих словах, немного смягчила покалывание в груди Софи. И она уже собиралась вернуть тетрадь, когда ее внимание привлек рисунок, спрятанный в самом конце… рисунок, в котором она с удивлением узнала себя.

Она сидела с Кифом на лестнице в Хевенфилде, свет от люстры создавал вокруг нее мягкий ореол, когда она наклонилась к нему, цепляясь за его руку, в то время как он отвернулся, его глаза слегка слезились. Это не было похоже на счастливую сцену, и ей потребовалась секунда, чтобы понять, что она видела тот момент, когда рассказала ему то немногое, что узнала от Финтана о разрушенном Лондонском воспоминании Кифа. Но под рисунком, аккуратными, жирными буквами, он написал слова, которые она сказала ему в тот день:

Многие люди заботятся о тебе, Киф.

— Да, — тихо ответила она. — И мы можем помочь, если ты позволишь. Я могу помочь.

Киф откашлялся.

— Я знаю.

— Тогда почему ты меня не пускаешь?

Он взял у нее коричневый блокнот и положил его обратно в стопку с зеленым и золотым.

— Вовсе нет. Просто…

— Это не ответ, — заметила она, когда он не продолжил. — И это уже второй раз, когда ты не хочешь мне ничего говорить.

— Неужели?

— Да… и даже не пытайся отвечать мне вопросами на вопросы.

Он провел рукой по волосам.

— Ничего страшного в этом нет.

— Похоже, что так, если это заставляет тебя не доверять мне.

— Я никогда не говорил, что не доверяю тебе.

— Тебе и не нужно было этого делать. Это довольно очевидно.

Ро щелкнула языком.

— Хм. Это очень похоже на то, о чем я тебя предупреждала, не так ли, Офигенноволосый?

Киф бросил на нее испепеляющий взгляд и снова повернулся к Софи.

— Я действительно доверяю тебе. Просто…

Его голос затих, и колючая боль в сердце Софи вернулась с удвоенной силой.

— Пожалуйста, скажи мне, что случилось. Я что-то сделала или сказала, или…?

Киф провел рукой по лицу, издав звук, который лучше всего было бы описать как «разочарованный хорек».

— Дело не в тебе. Я просто… пытаюсь поступить правильно.

— Что это значит? — Она взглянула на Ро, ожидая перевода, но Киф молчал.

— Не смотри на меня, — сказала ей Ро. — Я никогда этого не понимала.

Киф опустился на кровать, издавая еще больше хорьковых звуков.

— Это значит… теперь все по-другому, понимаешь?

— Не совсем, — призналась Софи.

Если только он не имел в виду… Фитца.

Или ее и Фитца.

Это было единственное, что отличалось.

Но это тоже было не так.

Он вздохнул.

— Ты собираешься заставить меня сказать это, не так ли?

— Думаю, ты должен, — призналась она. — Потому что я действительно не понимаю, что было неправильно.

Ро хихикнула.

— Восхитительное забвение снова поражает!

Киф закатил глаза и потянул подол своей туники… которая все еще была вывернута наизнанку.

— Ладно. Теперь, когда вы с Фитцем встречаетесь…

— Это не так, — перебила она.

— Знаю, знаю, но не официально. Но ладно, Фостер. Вы, ребята, совершенно разные. Фитц рассказал мне всю эту дурацкую историю о своем большом признании. И твоем тоже. — Он пнул один из своих ботинок через всю комнату.

— Это десять минут моей жизни, которые я никогда не верну, — добавила Ро, когда щеки Софи запылали. — Хотя мне очень понравилась та часть, где ты кинула Красавчика прямо перед всеми этими поцелуями.

— Я не бросала его, — пробормотала Софи, не глядя ни на кого. — У Силвени начались схватки, и нам пришлось спасать ее и детей.

— Разве ты не ненавидишь, когда это происходит? — поддразнила Ро. — И это не объясняет, почему ты с Красавчиком до сих пор не… — она поджала губы и издала ужасающе громкие звуки поцелуя. — Или вы уже?

Они… нет… но Софи никак не могла ответить на этот вопрос.

— Я все еще не понимаю, почему все это означает, что я не могу помочь с твоими воспоминаниями.

Последовал ритмичный стук.

Может быть, Киф пинал кровать?

Или бился головой о стену?

Софи была слишком занята изучением песчинок на ковре, чтобы проверить.

— Просто… теперь, когда вы, ребята, вместе, — наконец, сказал он, заставив ее немного подпрыгнуть, — я подумал, что это может быть плохой идеей для тебя и меня работать над таким трудоемким проектом… особенно учитывая, что Фитц одержим поиском Альвара прямо сейчас, поэтому он не захочет помогать.

Софи потребовалось некоторое время, чтобы понять, что он имел в виду.

— Фитцу все равно, если мы будем работать без него.

— Ты в этом уверена? Потому что он также сказал мне, что не видел тебя с тех пор, как родились Винн и Луна, и что ты не звонила ему и не проводила никаких своих секретных телепатических бесед. Он казался немного расстроенным из-за этого. И он стал немного менее надутым после того, как я сказал ему, что тоже ничего не слышал от тебя, так что…

— Кстати, почему это? — влезла Ро, когда совсем другая тошнота подкатила к горлу Софи. — А разве вы, ребята, не должны все время быть Фитцфи?

Желание подергать за ресницы было сильным. Но Софи почему-то сопротивлялась.

— У меня много дел.

— Например, что? Что-то, во что ты нас не включила? — надавила Ро.

— Нет! Это…

— Это что? — спросила Ро, отказываясь отпускать.

Софи вздохнула.

— Это… личное.

— Так ли это сейчас? — Ро похлопала по шезлонгу рядом с собой. — Тогда почему бы тебе не сесть прямо здесь и не рассказать обо всем тете Ро?

— Тете Ро? — хором спросили Софи, Сандор и Киф.

Ро пожала плечами.

— Что? Я могу быть заботливой, когда хочу.

В это было бы гораздо легче поверить, если бы она не использовала кинжал для чистки своих когтей.

— Не смотри так испуганно, — сказала она Софи. — Личное — моя специализация! Нужен совет по поцелуям? Потому что ты, наверное, слишком много думаешь. Ты просто…