— Э-э, сколько диадем вы мне даете? — спросила Софи, когда Бронте приподнял бархатную подушку, обнажив почти идентичный серебряный ободок, спрятанный под ней. Затем он приподнял подушку и показал третий почти такой же сияющий белый ободок, который, должно быть, имела в виду Оралье.

— Каждый представляет один из Первоисточников, — объяснил Бронте.

Итак… три короны.

Тьфу.

— Иногда мы можем попросить тебя надеть что-нибудь особенное, как сегодня, — объяснила Оралье, отстраняясь и вытирая лоб Софи одной из пудрениц. — Но ты, как правило, можешь выбрать свою любимую. Важно будет убедиться, что все в твоей команде носят диадемы того же источника, что и ты, потому что вы пятеро символизируете единое целое… и то же самое касается застежек ваших плащей.

Прежде чем Софи успела спросить, Бронте поднял другой сундук поменьше и откинул крышку, чтобы показать три булавки — одну золотую, одну серебряную, одну люменитную — каждая в той же закрученной форме, что и узор, сплетенный на диадеме. Это напомнило Софи некоторые из кельтских символов, которые она видела, только спираль была немного свободнее.

— Это символ, который мы создали для вашей команды, — объяснил Бронте, протягивая ей золотую булавку. — Каждая из трех линий представляет один из Первоисточников, и дизайн показывает, что они равномерно объединяются. Надеюсь, это напомнит тебе о необходимости правильного баланса в вашем сотрудничестве.

— Тебе не нравится? — спросила Оралье, остановившись на полпути, чтобы подвести глаза Софи угольно-черным карандашом.

— Нет, все в порядке. — Софи провела пальцем по гладким металлическим завиткам. — Просто… мне кажется немного странным, что я никогда раньше не слышала, чтобы люди говорили о Первоисточниках. Похоже, они очень важны.

— Первоисточники определенно должны быть лучше освещены в учебном плане Ложносвета, — признал Бронте. — Я постараюсь убедиться, что Магнат Лето исправит эту оплошность, когда возобновятся уроки. Но большинство людей, скорее всего, все еще будут видеть их, в основном, как свет и ничего больше. Сосредоточение внимания на силе, стоящей за ними — это скорее способ мышления Совета, поэтому мы думали, что они будут подходящим символом для вашей команды, так как вы будете сотрудничать с нами довольно уникально.

— Но что-то еще беспокоит тебя в булавках, — настаивала Оралье, положив руку на плечо Софи, вероятно, чтобы напомнить ей, что она ничего не может скрыть от Эмпата.

Софи вздохнула.

— Ну… наверное, мне просто интересно, означают ли эти булавки, что я больше не могу носить свой герб Руен.

— Мы бы предпочли, чтобы ты этого не делала, — признался Бронте. — По крайней мере, до тех пор, пока люди не перестанут нуждаться в регулярных напоминаниях о твоей власти. В том-то и смысл всего этого, — он указал на позолоченные сундуки у ее ног, — чтобы люди видели твою молодость и все предыдущие скандалы, которые они могут вспомнить, и понимали, что тебе следует повиноваться, и тебя следует уважать. Особенно те, кто сам обладает властью, как и лидеры других видов. Это будет иметь важное значение для тебя, чтобы добиться успеха с заданиями.

— Думаю, в этом есть смысл, — пробормотала Софи, протягивая руку, чтобы снять свою булавку-герб Руен. Но ее пальцы не хотели расстегивать застежку.

— Грэйди и Эделайн всегда будут твоей семьей, с гербом или без него, — заверила ее Оралье.

— Дело не в этом, — слабо возразила Софи.

Фамильный герб очень много значил для девочки, которую удочерили.

— Просто… я не знаю… все это кажется мне гораздо большим, чем я себе представляла, когда Эделайн впервые рассказала мне о Регентах. Я имею в виду, кажется, Грэйди не носит специальную застежку плаща с специально разработанным символом или диадему… а он — Эмиссар.

— Но ты же Регент нового типа, — напомнил ей Бронте. — На самом деле, мы рассматривали возможность создания совершенно нового названия для тебя и твоих друзей, чтобы помочь подчеркнуть разницу для всех. Но мы боялись, что это вызовет слишком много путаницы… а также кучу Регентов, ищущих назначения на новый уровень. Поэтому мы попросили наших гномов собрать эти статьи для всех вас. Диадемы, застежки и плащи должны в достаточной степени передавать ваш высокий статус, а также чувствоваться специфичными для вашей команды.

— Плащи? — повторила Софи, вздохнув, когда Бронте указал на еще три сундука на полу.

— Один серебряный, один белый и один золотой. Уверен, ты можешь догадаться о значении цветов. И в случае, если это не ясно, ты должна смешивать, какой Первоисточник выбираешь для каждого элемента. Так что сегодня ты будешь носить звездный венец… и солнечную застежку. А это значит, что ты должна носить плащ лунного света. — Он открыл центральный сундук, чтобы показать аккуратный сверток серебра с какой-то заплаткой, пришитой к ткани. — Нашивка — это последняя демонстрация твоего нового статуса, и твоя форма Ложносвета тоже должна быть с ней, как только занятия возобновятся, так как это благородная школа. — Он потянулся к другому маленькому сундучку и показал ей стопку круглых лоскутов внутри, протягивая один, чтобы девушка могла изучить рисунок.

Круг размером с ладонь имел ярко-красную кайму и такой же символ от ее диадемы и застежек плаща, кружащихся на заднем плане… хотя на этот раз три линии чередовались по цвету: одна золотая, одна серебряная и одна белая. Но главным фокусом был детализированный силуэт, вышитый поверх всего… воющий страшный волк.

— Мы выбрали для каждого из вас индивидуальный талисман, — объяснила Оралье, — чтобы представлять роль, которую вы будете играть для своей команды.

— А я… страшный волк? — спросила Софи. — А разве моя не должна быть… ну, знаете..?

— Мунларком? — догадался Бронте.

— Я имею в виду, это кажется логичным, не так ли? — Она была удивлена, что ей вообще пришлось это предлагать.

Бронте покачал головой.

— Не обижайся из-за Черного Лебедя. Название, которое они выбрали для тебя, не лишено своего значения. Но мы думаем, что пришло время для людей увидеть в тебе нечто большее, чем просто эксперимент. Больше, чем спасшаяся. Больше, чем девушка, брошенная на произвол судьбы в мире, где ей не место. Теперь ты — лидер, мисс Фостер. Не беззащитная маленькая птичка. И ты — часть команды, а не борешься в одиночку. Поэтому мы хотели, чтобы ты показала нашему миру — и своим врагам — что ты правишь своей стаей, и у тебя есть когти и зубы, чтобы одолеть любого.

Софи снова посмотрела на волчий силуэт, надеясь, что он скроет слезы, которые она чувствовала.

Она никогда не думала, что нуждается в поддержке Совета, но это означало все.

Даже если давление их ожиданий становилось довольно тошнотворным.

— Перемена уже произошла внутри тебя, — заверила ее Оралье, заправляя волосы Софи за уши. — Я чувствую это. И вижу. А теперь мы просто помогаем тебе одеться.

— Вот именно, — сказал Бронте, передавая Оралье светящийся люменитный ободок. — Доверься нам.

— Да, — ответила Софи, стараясь не шевелиться, пока Оралье надевала диадему на голову. Но в последнюю секунду она не смогла удержаться, чтобы не выпалить: — Но вы должны знать, что я несопоставима.

Оралье застыла.

Бронте вздохнул.

— Предполагаю, это связано с отсутствием информации о твоих генетических родителях.

Софи кивнула, задаваясь вопросом, был ли Бронте еще одним человеком, который ожидал, что это произойдет.

Оралье, похоже, тоже не удивилась. Это еще больше опустошало.

— Я пытаюсь выяснить, кто они такие, — заверила их Софи на случай, если они собирались отобрать у нее титул.

— Ты не должна этого делать! — предупредил Бронте.

— А почему бы и нет? — спросила Софи, удивленная резкостью его тона.

— Потому что ничего хорошего из этого не выйдет. — Бронте отбросил в сторону несколько подушек и принялся мерить шагами комнату. — Помни, что Черный Лебедь скрывал их личности по собственному выбору. Я уверен, это означает, что у них есть веские причины для секретности… и думаю, что это тот случай, когда мы должны доверять их суждению. Раскрытие тайны, несомненно, вызовет огромное количество потрясений для доноров… и вполне возможно, что их потрясение может распространиться по всему нашему миру. Их идентичность также может возобновить скандал вокруг твоего нетрадиционного прошлого, как раз тогда, когда общественное мнение, наконец, изменилось в твою пользу.

— А как насчет скандала с несопоставимостью? — возразила Софи. — Как ты думаешь, что почувствуют люди, когда увидят меня разгуливающей с вашими причудливыми Регентскими символами на моем особом плаще — и в моей короне — зная, что я еще хуже, чем плохая пара?

— Ты не хуже, — настаивал Бронте. — А если ты останешься холостячкой…

— Не надо! — Оралье с такой силой швырнула диадему на туалетный столик, что Бронте остановился на полпути. — Ты не можешь ожидать, что Софи подумает о таких обязательствах, которые ты предлагаешь. Не в ее возрасте. У меня было достаточно времени, чтобы просмотреть все мои списки пар… и я все еще была слишком молода. И понятия не имела, на какую жертву иду.

Бронте откашлялся.

— Понимаю, что у тебя могут быть определенные сожаления, — сказал он Оралье, — но можешь ли ты честно сказать мне, что если бы у тебя была возможность сделать все это снова, ты бы сделала что-нибудь по-другому?

Оралье наклонила голову и уставилась на мерцающие над ними фонари.

— Нет. Но мое решение было моим выбором. То, что ты предлагаешь Софи, не обязательно будет таковым.

— Не все может быть так справедливо, как мы хотим, — возразил Бронте. — И не так идеально. Но я никогда не говорил, что сегодня нужно принимать какие-то решения. Я просто почувствовал, что важно отметить, что все это технически предотвратимый скандал.