Он как раз закончил спешиваться, и её просьба застала его врасплох. Грэм поспешно отдал поводья одному из стражников, и взял её за протянутую руку. Они вместе пошли к центральному донжону. В его голове промелькнуло несколько мыслей, но он не мог найти слова, чтобы их выразить, поэтому промолчал.

Как только они оказались внутри, он бросил на неё извиняющийся взгляд:

— Боюсь, что здесь я тебя вынужден покинуть. Благодарю за доброту. — Говоря это, он коснулся швов.

— Несмотря на необычные обстоятельства, мне понравилось проведённое нами вместе время, — скромно сказала она, отводя взгляд. Теперь, оказавшись внутри замка, она будто приняла иной вид. Её бесстыдные, прямые взгляды и дерзкий характер исчезли. — Они сказали, что Леди Торнбер хотела тебя видеть, но мне было сказано, что твоей матери нет в замке.

— Моя бабка, — объяснил он.

Она кивнула:

— Я с ней ещё не знакома. Мне можно будет пойти с тобой?

Этот вопрос его удивил. Он ожидал, что она сразу же удалится в свои покои, чтобы привести себя в порядок и исправить повреждения, которые их приключение нанесло её внешности. Немногие леди готовы были пойти на новую социальную встречу без предварительной подготовки. Он задумался о том, что подумает его бабка. Хотя она была очень традиционна, как и его мать, выше всего она ценила практичность.

— Если хочешь, — ответил он. — Я с удовольствием тебя представлю. — Что-то зашевелилось в нём, какая-то теплота, при мысли о том, что она пойдёт с ним.

Элиз Торнбер переехала в Замок Камерон несколько лет тому назад, после того, как погибли её сын Дориан и её близкая подруга, Королева Дженевив. После смерти Дженевив у неё больше не было убедительной причины оставаться в столице, а её сноха, внук, и внучка были в Камероне. Решение о переезде было простым. Теперь она тихо жила в скромных апартаментах, которые ей выделил Граф.

Грэм часто её видел, поскольку во время вечерних трапез она сидела за высоким столом, однако она пыталась не докучать более этого. Элиз навещала его мать не чаще раза в неделю, пока та жила в замке, но теперь, когда Роуз была в столице, она попросила Грэма навещать её вместо него. Он так и делал, по одному или, порой, два раза в неделю.

Конечно, в этот день всё было иначе — она хотела взглянуть на его раны, какими бы незначительными они ни были.

Фрэ́нсис, основная служанка и спутница его бабки, открыла дверь в ответ на его стук:

— О, Грэм! — радостно сказала она, увидев его. — Заходи, Элиз о тебе волновалась. — Эта женщина многие годы служила его бабке — они с Элиз были на «ты», и это также включало в себя Грэма.

Она приостановилась, увидев Алиссу:

— О, ты привёл с собой Леди Алиссу! Прошу простить мои неважные манеры, миледи. Пожалуйста, заходите. Устраивайтесь поудобнее, пока я схожу за Леди Торнбер. — Увидев гостью, Фрэнсис вернулась к более формальной речи. Она махнула рукой, указывая на искусно расставленные в гостиной кресла.

Они только сели, когда Элиз с тревожным видом вошла в комнату. Она появилась ещё до того, как Фрэнсис покинула помещение. Было ясно видно, что она волновалась:

— Грэм, дай мне взглянуть на тебя. Говорят, тебя ранили.

— Просто царапина, бабушка, — заверил он её.

— Позволь мне об этом судить, — язвительно сказала она, а затем бросила взгляд на его спутницу: — Прощу простить мою грубость, Леди Алисса, я не ожидала гостей.

— Я не в обиде, Леди Торнбер. Пожалуйста, простите мой нахальный визит без приглашения в такое время, — отозвалась Алисса, делая уважительный реверанс.

«Этим ты заработаешь очки в её глазах», — подумал Грэм, восхищаясь её этикетом. «Даже мама не могла бы придраться к такому ответу».

Элиз кивнула, уже поворачивая подбородок Грэма у себя в руках.

— Кто накладывал эти швы? — строго спросила она.

— Ну… э, — залопотал Грэм.

— Это я, Леди Торнбер, — с готовностью ответила Алисса.

Взгляд его бабки сфокусировался не ней, будто впервые заметив её.

— Очень хорошая работа, — сделала она комплимент. — Кто тебя учил?

— Бабу…моя бабка, — ответила Алисса, поправив себя.

— Мои комплименты твоей бабке. Она была отличной наставницей, — бесстрастно заметила Элиз. — Я бы и сама, наверное, не справилась лучше, — признала она. — Ещё где-нибудь поранился?

— Только царапины, — сказал Грэм.

— Дай взглянуть.

Он опустил взгляд, явно смущённый.

— Говори! — резко сказала Элиз.

— Бедро, но там не о чем волноваться, — сказал он ей.

Его бабка осторожно нагнулась, оглядывая его порванные брюки:

— Снимай штаны.

— Бабушка, — с нажимом сказал он, глядя на Алиссу.

— Та, кто может накладывать такие швы, не должна бояться увидеть голого мужчину, — заметила Элиз. Однако один взгляд на лицо внука заставил её изменить мнение: — О. Понятно, — нейтрально ответила она. — Тогда давай в другую комнату.

Как только они уединились, Грэм снял штаны, и Элиз промыла царапины чем-то жгучим. Чуть погодя она решила, что больше швов ему не потребуется, и удовлетворилась тем, что намазала его водянистой пастой, прежде чем наложить чистую повязку. Она позволила ему одеться, и затем они вернулись к остальным.

Элиз взяла Алиссу за руку:

— Рада встрече, Леди Алисса, — сказала она. — Прошу простить мою прежнюю краткость.

— Я полностью понимаю, Леди Торнбер, — ответила молодая женщина. — Можете звать меня Алиссой. Для меня честь быть с вами знакомой.

— Определённо, тогда зови меня Элиз, — отозвалась его бабка. — Фрэнсис, ты не была бы против сделать нам чаю?

Фрэнсис ушла, и две женщины разговорились. Элиз начала с колких вопросов:

— Почему ты не проверила его на наличие других ран?

— То была ошибка с моей стороны, — признала Алисса. — Я заметила порванную ткань, но он шагал без затруднений, и нам ещё нужно было вернуть овцу. А потом я забыла проверить остальное, когда накладывала швы.

— Х-м-м, — сказала Элиз. — Понимаю, но в будущем постарайся такого не допускать. Мужчины иногда скрывают свои раны, если не быть с ними прямой. — Что твоя бабка рекомендует для предотвращения гноения раны?

— Лошадиный камыш, если порез неглубокий, или болотная лилия, если нужно тампонировать более глубокую рану, — мгновенно отозвалась Алисса.

Элиз кивнула:

— Хорошо. Лошадиный камыш токсичен в крупных ранах. А вот про использование болотной лилии я не слышала.

Они ещё больше погрузились в беседу, предоставив Грэма самому себе. Прошла четверть часа, когда Элиз наконец обратилась к нему напрямую:

— Грэм, ты, похоже, заскучал. Ты не будешь против, если я подержу твою подругу у себя? Уверен, тебе этот разговор не интересен.

Он благодарно кивнул:

— Мне действительно нужно по делам. — Бросив взгляд на Алиссу, он добавил: — Ты простишь мне мою отлучку?

Алисса кивнула, улыбаясь:

— Твоя бабушка восхитительна, Грэм. Я с удовольствием останусь поговорить с ней.

Освобождённый от ответственности, он встал, и вышел. Проходя через дверь, он услышал, как они уже вернулись к беседе.

— Черты твоего лица слегка напоминают мне о народах из Южной Пустыни, — спрашивала Элиз.

Он услышал лишь начало ответа Алиссы, когда дверь закрылась:

— Моя бабка была из…

Грэм поспешно двинулся по коридору. Он пропустил обед, и опаздывал на встречу с Сэром Сайханом.