Это звучало нехорошо.

— О, — сказал Грэм.

— Теперь, когда я знаю твои относительные способности, я могу начать планирование чар для меча, — выдал его друг.

Грэм кивнул:

— Значит, полагаю, ты хочешь, чтобы я удалился? — Он слишком хорошо знал Мэттью. Его друг уже был готов вернуться к своему уединению, чтобы начать работать над своим проектом.

Мэттью улыбнулся.

— Как долго я ещё буду себя так чувствовать? — спросил Грэм. Его тело ощущалось невероятно лёгким, будто он плыл над поверхностью земли.

— Несколько часов или, может, дней, — сказал Мэттью, уже опустив взгляд в свою книгу — его разум начал уплывать прочь. — Просто будь осторожен. Это немного похоже на то, как бывает при получении уз земли, вот только ощущение постепенно пройдёт по мере истощения дополнительного эйсара.

Грэм кивнул, прежде чем выйти за дверь. Он потянулся к ручке, и тут всё полетело к чертям. Мягко потянув, он был поражён, когда дверная ручка оторвалась. Сама дверь резко распахнулась, впечатавшись в стену, отскочила, и криво повисла на петлях. Внезапное отсутствие сопротивления заставило Грэма потерять равновесие, и он протянул руку, чтобы схватиться для сохранения равновесия за низко шедшую балку. Его рука каким-то образом не попала, куда он нацеливался, и вместо того, чтобы схватить балку рукой, он пробил её предплечьем.

Боль пронзила его руку, и он закончил падать вперёд. Грэм почти подхватился, но остановился раньше, чем его рефлексы смогли вызвать ещё какие-то неприятности. Он заставил себя не двигаться, пока не улёгся твёрдо на пол.

— Охуеть! — воскликнул Мэттью с противоположного конца помещения. — Не двигайся!

«Уже догадался», — подумал Грэм. На задворках своего разума он вспомнил холодный день годы и годы тому назад. Его отец обучал недавно инициированного Рыцаря Камня. «Представь, что всё вокруг сделано из бумаги. Двигайся медленно, и касайся всего так, будто считаешь, что оно распадётся на части. Через пару дней начнёшь привыкать».

Мэттью изучал сломанную потолочную балку. Округлив глаза, он посмотрел вниз:

— Ты где-нибудь ранен?

— Рука, — сказал Грэм. Означенная конечность была выгнута под невозможным углом, и из нескольких порезов сочилась кровь. Из кожи торчал кусок чего-то зазубренного и белого.

— Ох, чёрт!

— Нам придётся позвать твоего папу, — сказал Грэм, вспоминая первый раз, когда отцу Мэттью пришлось лечить ему сломанную руку.

Его друг долгий миг смотрел ему в глаза, пока его разум силился осознать ситуацию.

— Нет, — наконец сказал он. — Я могу сам её залечить. Если мы его позовём, то он будет задавать много вопросов.

— А ты умеешь?

— Ну, я далеко не так хорош, как он, но я могу срастить кость и заживить кожу, — сказал Мэттью. — Думаю, остальное вылечится само. Папа пытался научить нас про целительство всему, что мог.

— Ты уверен? — неуверенно спросил Грэм. — Не хочу остаться калекой.

Уверенность Мэттью постепенно начала возвращаться:

— Ага, уверен, а если и ошибаюсь, то мы можем показать твою руку Мойре через день или два. У неё такие вещи получаются лучше, чем у меня.

— А если она тоже всё испортит?

Мэттью одарил его диким взглядом:

— Тогда мы сделаем тебе новую руку, магическую руку, выкованную из лучшей стали, и зачарованную, чтобы иметь силу дюжины человек!

— О боже, — простонал Грэм. — Убей меня сразу. Просто сделай, что можешь.

— Ладно, — сказал Мэттью, прикусывая губу, когда начал использовать свои чувства, чтобы решить, с чего начать. — Будет больно.

— Когда твой папа это делал, больно не было, — с лёгкой тревогой ответил Грэм.

— Ага, — кивнул его друг. — Он знает, как блокировать нервы, чтобы остановить боль. Этой частью я ещё не овладел.

— Почему нет?!

— Ну, мне же не удаётся практиковаться на людях каждый день, — сказал Мэттью в свою защиту. — …и у некоторых людей есть к этому инстинктивная склонность… в отличие от меня, — признался он.

— Бля, — сказал Грэм.

Было гораздо больнее, чем он ожидал, но Грэм почти не издавал звуков, сжимая зубы и не раскрывая рот, чтобы давить в себе невольные хрипы и вскрики. Потребовалась вся его воля, чтобы сидеть неподвижно, пока Мэттью не закончил.