Глава 3

Лираллианта вернулась через месяц после отъезда Тириона, но не казалось, чтобы его отсутствие было ей слишком любопытно, отчего Кэйт встревожилась ещё больше.

Вообще, никто из них не проявлял никакой заботы открыто, несмотря на язвительные вопросы Кэйт. Прошло уже два полных месяца со дня его отъезда, и она была сыта по горло. За прошедший год Албамарл вырос в сообщество из почти сотни людей, с добавлением первой партии освобождённых рабов из Эллентрэа и нескольких храбрых переселенцев из Колна, но этим вечером она собрала внутренний круг. Двенадцать выживших подросших детей Тириона, а также Лэйла и Лираллианта собрались в главной комнате его дома.

— Прошло уже два месяца, а от него нет никаких вестей… — начала она.

Четырнадцать пар глаз смотрели на неё в ответ, но никто ничего не сказал.

— Кто-то должен что-то знать, — подтолкнула Кэйт.

— Почему? — послышался голос Иана. Он стоял в небольшом отдалении от остальных, поскольку никому особо не было до него дела. — Он нам никогда ничего не говорит, — продолжил он.

— С тобой вообще никто не говорит, — с сарказмом заметила Пайпер из задней части комнаты.

Послышались смешки, и кто-то кашлянул:

— Извращенец.

Иан услышал эту ремарку, но не стал выходить из себя. Он был не самым смышлёным из детей Тириона, но время и неоднократные «уроки» заставили его усвоить, что наиболее мудрым было не реагировать на провокации его братьев и сестёр. Находясь в одной комнате со всеми ими одновременно, он был один против всех.

Энтони подал голос:

— Однако он прав. Что бы Тирион ни делал, он никому не сказал бы об этом, если бы не хотел.

— Мне он сказал, что едет в Дэрхам, а потом в Сабортрэа, — сказал Раян, повторив то, что он уже несколько раз говорил за прошедшие два месяца. — Может, что-то его задержало.

— В Сабортрэа много женщин, — вставил Дэвид, бросив почти извинительный взгляд на Кэйт.

Эмма стояла рядом с Раяном, как обычно, и хмуро посмотрела на Дэвида:

— Ты же знаешь, что рабыни его не интересуют, только не так.

Иан вмешался:

— Я слышал, он держал одну из безымянных в Эллентрэа в качестве рабыни для секса.

Пайпер презрительно усмехнулась:

— Кстати говоря, разве тебе не пора возвращаться в Эллентрэа, насиловать баратти?

Иан мгновенно покраснел лицом. Будучи непопулярным среди своих братьев и сестёр, он проводил много времени с рабами в Эллентрэа. Ни у кого на самом деле не было сомнений в том, чем он там скорее всего занимался.

— Заткнись, сука!

— Почему? Разве тебе не нравится, когда девушка тебе перечит? Или дело в том, что эта конкретная девушка может надрать тебе задницу? Возвращайся в рабский лагерь, к остальным животным. Ты только и можешь быть большой шишкой там, где все сучки слишком слабы, чтобы сопротивляться, — гневно ответила Пайпер.

— Пайпер! — вмешалась Абби. — Тебе не следует называть их баратти, или животными. Они — всё ещё люди.

— Едва ли, — пробормотала себе под нос Пайпер.

Иан направился к двери:

— Да в пизду это всё.

— Мы ещё не закончили, — окликнула его Кэйт.

— Пусть уходит, — предложил Дэвид. — Он всё равно ничего не может знать.

— Хотя бы один из вас должен что-то знать, — умоляюще сказала Кэйт. Она посмотрела на Лираллианту, ища поддержки, но Ши'Хар лишь стояла с выражением скуки на лице.

Эмма вызвалась:

— Кэйт, я знаю, что в это трудно поверить, но я действительно думаю, что мы не знаем. Раян — единственный, с кем Тирион обсуждал свои планы, и он уже сказал, что именно ему известно. Нам нужно просто быть терпеливыми…

— А что если он не вернётся? Разве никто из вас ни чуточку не волнуется?! — в фрустрации воскликнула Кэйт.

Лираллианта положила свою изящную ладонь ей на плечо:

— Он обязательно вернётся.

Кэйт нахмурилась:

— Откуда ты знаешь? Тебя вообще не было здесь в день его отъезда. Тебе что-то известно?

Ши'Хар вздохнула:

— Нет, но Старейшины сказали мне быть терпеливой. Они ему доверяют.

— Значит, они — глупцы, — проворчала Кэйт. — Им что-то известно? Что ещё они тебе сказали? Лира, пожалуйста, говори со мной!

Сереброволосая Иллэниэл печально улыбнулась:

— Мне они говорят ещё меньше, чем Тирион.

Эмма Филлипс сидела за своим туалетным столиком, тщетно пытаясь причесать локоны своих мягких карих волос. Локонам недоставало плотности, чтобы быть привлекательными — вместо этого они вяло свисали, придавая её волосам потрёпанный и неопрятный вид. Раян уверял её, что ему её волосы казались весьма милыми, но она знала, что он лгал. «Он что угодно скажет, лишь бы улучшить моё настроение». От этой мысли у неё на губах появилась улыбка.

Её комната охранялась чарами, защищавшими её личную жизнь, как и большинство комнат, но тихий звук под дверью заставил её повернуть голову. Быстро встав, она открыла дверь раньше, чем он успел постучать. Раян тихо скользнул внутрь, и она закрыла дверь у него за спиной.

— Тебя кто-нибудь видел? — спросила она своего сводного брата.

Он плутовато осклабился:

— Нет. Перестань вести себя как виноватая. Мы просто болтаем. Если ты начнёшь вести себя так, будто в чём-то виновна, то у них могут начать появляться какие-то мысли. — Раскрыв руки, он обнял её.

Эмма на долгую минуту вцепилась в него руками, но он не жаловался. Она слушала твёрдое биение его сердца, находя в нём утешение. Из всех своих братьев и сестёр она полностью доверяла лишь Раяну. Только он знал о тайных голосах, которые она слышала. Эмма почти бессознательно сделала глубокий вдох, вбирая в себя его запах. Затем она отпустила его, смутившись, когда осознала, что сделала.

Раян со слегка покрасневшими щеками сел в ногах её кровати. Мельком подняв на неё взгляд, он сказал то, о чём они оба думали:

— Его нет уже слишком долго.

Она кивнула:

— Я думала, что сегодня Кэйт сорвётся.

— Меня больше беспокоила Лира, — сказал Раян, — но она, похоже, вообще не волнуется.

Эмма наблюдала за тем, как свет играет на его прямых песочно-карих волосах:

— Думаешь, он что-то сказал ей?

Раян покачал головой:

— Нет. Он в неё влюблён, но не доверяет ей. Он вообще никому из Ши'Хар не доверяет. Чёрт, даже Кэйт он не сказал, а ведь ей он как раз доверяет.

Эмма прикусила губу:

— Тогда почему она такая беспечная?

— Ты же слышала её, Старейшины Иллэниэлов сказали ей быть терпеливой. Она также сказала, что он обязательно вернётся, — сделал наблюдение Раян. — Она не сказала, что он может вернуться, или что он наверняка в порядке — она сказала, что он обязательно вернётся. Как думаешь, почему?

— Ты всё ещё полагаешь, что они могут видеть будущее? Она просто так сформулировала. Ты слишком многое в этом видишь, — возразила Эмма.

— Ты видела, что их Крайтэки делали во время боя, чтобы нас защищать, — напомнил ей брат.

— Ну, значит у них есть шестое чувство, или типа того. Из этого не обязательно следует, что они всеведущие.

Раян встал, и принялся вышагивать по комнате:

— Ну, что-то они точно знают.

— Если бы они знали, каковы его намерения, то уже давно убили бы нас всех, — сказала Эмма.

— Это — единственное, что не имеет смысла, — согласился Раян. Его взгляд снова упал на неё, и он какое-то время изучал её. — Ты что, причесала волосы?

— Возможно.

Выражение его лица смягчилось:

— Эм, мы уже говорили об этом.

— Нет, ты говорил об этом.

— Это неправильно. Ты — моя сестра.

Она хмуро взглянула на него:

— И что, мне не полагается любить своего брата?

— Только не так. Тебе нужно найти кого-нибудь, — твёрдо сказал он. — В Эллентрэа полно мужчин.

Эмма рассмеялась:

— Ох, пожалуйста, некоторые из них едва способны говорить! С тем же успехом можно возлечь с козлом.

— Я бы не стал говорить это в присутствии Лэйлы, — высказал он своё мнение.

Она пренебрежительно махнула рукой:

— Она — исключение, и даже у неё с головой не всё в порядке.

— Может, появится кто-нибудь из Колна…

— А ты? Нашёл среди жителей деревни девушку себе по душе? Только не говори мне, что тебе нравится одна из этих потаскух из Эллентрэа, со сломанными носами. — Её голос сочился презрением.

Раян отступил на шаг:

— Ну, нет, но я смирился с тем, что буду вести простую жизнь.

— Как благородно с твоей стороны, — с горечью сказала Эмма. — И ты, полагаю, смотришь на меня свысока за то, что я хочу в своей жизни немного тепла и любви.

— Не надо так.

— Разве это неправильно, что мне хочется кого-то обнять? Я только этого и хочу, Раян, — с чувством сказала она.

Раян принял неуверенный вид:

— Обнять — наверное, но мы целовались, Эм!

— Ну! Мы же не вместе росли. До недавнего времени мы даже не знали, что мы — родня. Ты мне нравился задолго до этого.

Он покачал головой:

— Это неправильно.

Эмма пошла к нему такой походкой, будто собиралась ему врезать, но вместо этого обхватила его руками. Раян напрягся, но чуть погодя обнял её в ответ.

— Я люблю тебя, Раян. Это ничто не изменит. Если это — всё, что мы можем иметь, то я с радостью соглашусь и на это.

Он зарылся лицом в её волосы, поднеся губы ближе к её шее.

— Я знаю, Эм. Но дело не только в тебе, дело во мне. Это — опасно. Я — не как ты. Не думаю, что смогу делать это, не возжелав большего, — сказал он просевшим голосом. — А это уже точно будет неправильно.

— Только если у нас появится ребёнок, — внезапно сказала Эмма. — Я говорила с Лэйлой. Она мне сказала, что рабы в Эллентрэа делают самые разные вещи, от которых не бывает детей. Нам не обязательно страдать, Раян. — Она повернула голову, прижавшись своими губами к его собственным.

На миг Раян ответил на её поцелуй, но затем оттолкнул её:

— Нет. — Прежде чем она успела ответить, он раскрыл дверь, и метнулся прочь из комнаты.

В конце коридора стоял Иан, собиравшийся, судя по всему, войти в свою собственную комнату. Он знающе ухмыльнулся, увидев Раяна:

— А они ещё называют извращенцем меня…

Раян зыркнул на него:

— Заткнись, ублюдок!

Иан пожал плечами, разведя руки:

— Мы тут, в Албамарле, все ублюдки, дражайший братец.

Ответ Раяна был мгновенным — его воля хлестнула, швырнув его брата об стену. Пройдя вперёд, он поднёс своё лицо к лицу Иана: