Взгляд зелёных глаз Кэйт сосредоточился на его собственных, и на миг весь мир замер. Голова Даниэла опустела, и он почувствовал, будто падает. Он пристально наблюдал за её лицом, когда её губы пришли в движение, и лёгкая присыпь веснушек у неё на носу сместилась вместе с её улыбкой. Чуть погодя её улыбка сменилась хмуростью, и он осознал, что она что-то говорила.

— Прости, — сказал он ей. — По-моему, у меня мысли спутались. Что ты сказала?

Выражение её лица отражало лёгкую раздражённость, но из-за складочек у её глаз казалось, что она всё ещё улыбается ему — возможно, так и было… он на это надеялся.

— Я спросила, какое послание ты передавал мне своей музыкой.

Она следка подалась вперёд, и Даниэлу будто бы стало труднее дышать. Его мысли пустились вскачь, пока он пытался найти подходящий ответ. Опустив глаза, он наткнулся взглядом на горшок с маринованными яйцами, и ему в голову пришла мысль. Он порывисто схватил яйцо из горшка, и запихнул себе в рот, прежде чем улыбнуться ей с набитым ртом:

— Послание гласило: «Принеси мне этих восхитительных маринованных яиц!», — выпалил он.

На лице Кэйт сменили друг друга различные выражения, от недоверия до гнева, прежде чем остановиться на лёгком веселье. Она засмеялась, а затем выбила из-под него руку, на которую он опирался.

— Иногда ты говоришь наиглупейшие вещи, Даниэл Тэнник, — с абсолютной уверенностью с заявила она. — Если в твоём послании только это и было, то я не знаю, следовало ли мне приносить тебе эти яйца, — произнесла она игривым голосом, но Даниэл заметил в нём более серьёзные нотки.

— А зачем Сэт к тебе приходил? — внезапно спросил он.

Язык её тела изменился, и что-то сказало ему, что он наконец-то задал более разумный вопрос.

— Он хотел узнать, пойду ли я в этом году на Праздник Урожая, — ответила она.

Со стороны Сэта это был глупый вопрос. Ему пора уже было бы знать, что она там будет, что все там будут. Никто не пропускал самое крупное социальное событие года.

— Это же очевидно, — сказал Даниэл.

Она пробормотала что-то себе под нос. На слух это было что-то вроде «Кто бы говорил», но её голос был слишком тихим, чтобы он мог ясно её расслышать.

— Что?

Её глаза загорелись:

— Он спрашивал, есть ли у меня сопровождающий на танцы.

— О, — сказал Даниэл, несколько шокированный.

Хотя ему не следовало быть таковым. Они приближались к тому возрасту, когда некоторые их сверстники начинали воспринимать подобные вещи серьёзнее. Чёрт, некоторые из них женились аж в шестнадцать лет. Он уже был весьма уверен, что Сэт положил глаз на Кэйт. Тем не менее, он каким-то образом надеялся, что всё начнёт двигаться дальше не так скоро. Он всегда в тайне надеялся…

«Вероятно, когда в прошлом году тебя избили до полусмерти у неё на глазах, это не помогло делу».

— Эй! — щёлкнула она пальцами, чтобы привлечь его внимание. — Тебе что, больше нечего сказать?

— Ну, Сэт — хороший малый. Если хочешь пойти с ним на танцы, то мне не на что жаловаться. В конце концов, он — мой лучший друг, — поспешно ответил Даниэл.

Кэйт зарычала от раздражения:

— Я сказала ему, что не могу с ним пойти.

— Почему? — озадаченно сказал Даниэл.

— Я сказал ему, что меня уже пригласили на танцы, — объяснила она, уставившись на него.

— Правда?! — удивился Даниэл. Он не мог вообразить, кто мог бы её пригласить. Вероятно, были парни, желавшие это сделать, но Даниэл не думал, что она выбрала бы кого-то из них вместо Сэта.

Она беспомощно зыркнула на него:

— Нет, Даниэл, никто меня не приглашал. Я солгала. Ты что, настолько тупой, или просто пытаешься вести себя как придурок?

Он одарил её своим лучшим пустым взглядом, пока она начала собирать свою корзину. Даниэл видел, что она злилась, но его разум был слишком занят, пересматривая последние несколько минут их разговора, чтобы он мог что-то говорить. Его брови нахмурились, а мысли завертелись, когда она встала, чтобы уйти. Кэйт взглянула на него последний раз, прежде чем отвернуться.

«Она выглядит так, будто вот-вот расплачется».

Наконец эмоции взяли верх над его разумом, всё ещё пытавшимся разобраться в вещах, к которым он был плохо приспособлен. Вскочив, Даниэл окликнул её:

— Подожди! Кэйт, т-ты хотела бы пойти со мной?

Она остановилась как вкопанная.

— Н-на танцы, я хочу сказать, — пояснил он.

Она стянула с головы свой синий шарф, и потёрла им своё лицо, прежде чем снова повернуться к нему. Её пышные рыжие волосы развевались на ветру, лишённые удерживавшего их на месте шарфа. Сверкнув зелёными глазами, она ответила:

— Я бы этого очень хотела.

Его сердце заколотилось, а во рту пересохло. Она ещё минуту стояла на месте, прежде чем он наконец нашёл ответ:

— Спасибо, — сказал Даниэл. У него сложилось такое ощущение, будто он упустил какую-то возможность.

Она улыбнулась, и снова пошла вниз по холму:

— Сыграй мне песню, пока я иду, Даниэл Тэнник.

— Буду играть тебе до двери, — крикнул он вслед, и поспешно поднял с травы свою цистру. Он начал бренчать приятную мелодию, пока она шла прочь, и продолжил играть ещё долго после того, как потерял её из виду в густом подлеске и деревцах у реки. Он продолжил, пока она не показалась с противоположной стороны, взбираясь по холму, к своему жилищу. Прекратил он лишь тогда, когда стал абсолютно уверен, что она добралась домой.