- Мастерс, - с яростью произнес Джон Бохан. - Я хочу знать, что сказала эта свинья. Я имею право это знать!

   Он попытался обогнуть стол.

   Морис, обеспокоенный его движением, преградил ему путь.

   - Да ладно тебе, Джон. Успокойся. Конечно же, - он нахмурился, - мистер Мастерс вовсе не хочет вывести тебя из равновесия. Во всяком случае, - добавил Морис с выражением некоторого недоумения, - не следует ожидать, что он все тебе расскажет. Будь благоразумным, мой мальчик. Он просто выполняет свою работу.

   Беннетт, ненавидевший Мориса Бохана, ощущал, как это ненависть возрастает с каждым произнесенным им словом. Сама мысль о том, что он мог быть прав, была невыносима, даже когда эта правота была очевидной; а несколько старомодная форма выражения просто бесила. Беннетт почувствовал, что все сильнее сочувствует Кэтрин. Он заметил также, что Мастерс испытывает некоторый дискомфорт. На крупном лице инспектора виднелись следы подавляемого гнева, он сложил свою салфетку и произнес совершенно неожиданно:

   - Вы не устаете, сэр, - флегматично сказал Мастерс, - от постоянной игры на публику?

   В течение короткого времени на лице Мориса читалась растерянность, словно он раздумывал, возмутиться ему или нет. Затем оно приняло выражение холодного эпикурейского удовольствия.

   - Никогда, - ответил он. - А вы проницательнее, чем я думал, мистер Мастерс... Могу я сделать вам одно предложение? Теперь, когда вы сняли пуговку с конца вашей рапиры, или, вероятно, точнее будет сказать - чехол с вашей дубинки, не будет ли с вашей стороны лучшим задавать мне вопросы так, как это принято у вас в Скотланд-Ярде? Постараюсь дать вам как можно более ясные ответы. - Он выглядел несколько обеспокоенным. - Что, если я попрошу вас ознакомить меня с подробностями ваших проблем? Я бы оценил это по достоинству. Криминология всегда представляла для меня большой интерес. Может быть, я смогу оказать вам посильную помощь.

   Мастерс был весьма учтив.

   - Что ж, сэр, это, может быть, неплохая идея. Насколько вы знакомы с ситуацией, в которой мы оказались?

   - Э... Мой брат рассказал мне...

   - Полдюйма непотревоженного снега вокруг павильона, - сказал Мастерс, - и никаких следов, нигде, кроме следов, оставленных вашим братом, и, конечно, не имеющих отношения к убийству.

   - Разумеется. Но мне бы хотелось, Джон, чтобы ты вел себя поспокойнее. Мне кажется, - произнес Морис с холодной улыбкой, - я и так в состоянии тебя защитить.

   - Думаю, что в состоянии, - мрачно заметил Мастерс, - если сможете объяснить, каким образом было совершено убийство.

   Морис сделал движение, как бы поправляя отсутствующие очки, после чего примирительно улыбнулся.

   - Каким образом, инспектор? - сказал он. - Весьма возможно, что смогу.

   - Черт возьми! - воскликнул Мастерс, что называется, "выпуская пар". Он вскочил из-за стола, глядя на то, что казалось ему самой причудливой рыбой, какая когда-либо попадала ему в сети, в то время как Морис издал звук, напоминающий довольное кудахтанье. Некоторое время он приходил в себя, затем сглотнул и снова сел. Очевидно, чехол с дубинки снова был снят. - Прекрасно, сэр! У всех, кажется, имеются объяснения, кроме полиции. Всем все ясно и понятно. Скажу вам откровенно, мне было бы жаль старину Чарли Поттера, если бы он оказался в вашей компании без помощника. Но я не хочу выслушивать всякую чушь о полетах, или ходулях, или прыжках с шестом, или путешествии по деревьям. На расстоянии ста футов нет ни единого куста, и ни единого следа на снегу. И никто не скрывался в доме, когда мы его осматривали. Кстати, этот павильон - довольно странное место, мистер Бохан... Зачем вы держите там эту мебель и все такое прочее?

   - Чисто из прихоти. Я уже говорил вам, что живу в прошлом. Я часто провожу там ночи в одиночестве. - Морис сделал движение рукой, прикрыв и затем снова открыв ею глаза. - Боюсь, вам это будет непонятно. С таким же успехом я мог бы рассказать об этом глухому... Видите ли, мистер Мастерс, я сделал большое дело. Я создал собственных призраков. - Он тихо засмеялся. - Не желаете ли еще копченой рыбы, сэр? Томпсон, принесите, пожалуйста, копченой рыбы инспектору.

   - Вы были весьма заинтересованы в мисс Тейт? - перешел в атаку Мастерс.

   Морис выглядел несколько обеспокоенно.

   - На ваш вопрос... если я его правильно понял... между нами не было близких отношений, сэр. По крайней мере, я так думаю. Я восхищался ею как некоей случайной реинкарнацией...

   - Настолько, что написали специально для нее пьесу, если я не ошибаюсь?

   - Следовательно, вам известно, - пробормотал Морис, наморщив лоб, - о моих скромных успехах. Нет. Я написал ее, исключительно чтобы развлечься. Я стал довольно мелочным, тем, что называют доктором Педантом... - Он сложил ладони перед собой, словно бы собирался куда-то нырнуть, и немного подумал. - В молодости я страдал от иллюзий. Они заключались в том убеждении, что неоспоримая значительность исторического исследования заключается в экономической и политической подоплеке событий. Но я достаточно состарился для того, чтобы осознать, что практически единственное настоящее знание, которым никогда не обладал ни один историк, - заключается в знании человеческого характера. Сегодня, боюсь, я буду выглядеть старым сатиром. Вам уже сказали (думаю, что да), о моем восхищении мисс Тейт? Ваши слова тому свидетельство. Но это верно лишь отчасти. В мисс Тейт для меня сосредоточился весь шарм давно умерших куртизанок, с которыми я желал бы закрутить любовную интрижку.

   Мастерс провел рукой по лбу.

   - Не сбивайте меня с толку! Вы поощряли желание мисс Тейт переночевать в павильоне?

   - Да.

   - Который, - задумчиво произнес Мастерс, - вы отремонтировали и восстановили, и который в прежние времена использовался королем, чтобы незаметно посещать своих любовниц...

   - Конечно, конечно, - торопливо перебил Морис, словно что-то вспомнив. - Понимаю. Должно быть, вы подумали о тайном подземном ходе, наличие которого объяснило бы отсутствие следов на снегу? Уверяю вас, ничего подобного.

   Мастерс, наблюдавший за ним, перешел в наступление.

   - Мы могли бы разобрать его на части, сэр. Оторвать те самые панели, за которыми, как вам известно, могут находиться...

   - Вы этого не сделаете, - заявил Морис. Его голос едва не сорвался на визг.

   - Или вскрыть полы. Если мрамор сохранился со старых времен, это было бы несколько затруднительно, сэр, но чтобы убедиться...

   Вставая, Морис задел рукой трость с золотым набалдашником, и она с грохотом упала на пол. Этот звук прозвучал своеобразным эхом слов Мастерса.

   - Так вот, сэр, давайте прекратим эту игру, эти увертки, эти обтекаемые, уклончивые разговоры. Говорите, как подобает мужчине, отвечайте на поставленные вопросы, вы меня понимаете? - Он ударил ладонью по краю стола. - Для меня не составило бы никакого труда получить ордер на то, чтобы разобрать эту вашу маленькую любимую лачугу по камешку. И, если я не получу от вас помощи, то моего терпения хватит ненадолго, чтобы этого не сделать. Так вот, согласны вы оказать мне помощь в этом деле?

   - Конечно... да-да, конечно... Разве я уже не обещал?..

   Последовала длинная пауза; Беннетт знал, что главный инспектор дает таким образом возможность Морису осознать положение, в котором тот оказался. Джон Бохан отошел от окна, в котором рассматривал что-то снаружи. Его лицо (в особенности теперь, когда он и его брат были несколько напуганы) являло любопытное сходство с лицом Мориса, хотя в обычных условиях это было совершенно незаметно. Мастерс вел свою игру с искусством опытного фехтовальщика, скрывающего свое подлинное мастерство под видимой неуклюжестью.

   - Ваш подчиненный, - сказал Джон и ткнул пальцем в окно. - Там, на лужайке... Что он там делает?

   - Замеряет ваши следы в снегу, сэр. Надеюсь, это вас не особенно беспокоит, не так ли? Вы не желаете присесть, господа? Никто? Может быть, это хорошо.

   Это вовсе не было хорошо. Лицо Джона побелело.

   - Вчера вечером состоялось покушение на жизнь мисс Тейт, до того, как ей разбили голову. Кто-то предпринял попытку, как мне кажется, - произнес Мастерс, поворачиваясь к Морису, - столкнуть ее вниз. Кто бы это мог быть?

   - Я не знаю...

   - Это не могла быть ваша племянница, мисс Бохан?

   Морис, успокоившись, сел. Он снова улыбался.

   - Я так не думаю, дружище. Если бы мне пришлось обвинить в этом кого-нибудь, то я выбрал бы благородную Луизу Кэрью, дочь моего старинного друга лорда Канифеста... Однако, если вы обернетесь, то увидите за вашей спиной мою племянницу. И я не буду возражать, если вы зададите ей несколько вопросов.

<p>

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ</p>

<p>

Случайное алиби</p>

   Беннетт отодвинулся на стуле и обернулся. Она вошла бесшумно и стояла неподалеку от стола. Беннетт начал было отодвигать соседний стул, чтобы она могла присесть, прежде чем невозмутимый Томпсон успел сделать хоть одно движение, но она отрицательно покачала головой.

   - Кто-то хочет обвинить меня, - сказала она, - в попытке столкнуть Марсию с лестницы? И это замечание относительно Луизы... - Она с любопытством взглянула на Мориса, словно бы никогда не видела его прежде. - Вам не кажется, что ваша шутка была отвратительной?

   Она надела платье, которые было, по всей видимости, самым лучшим в ее гардеробе, словно бросая вызов. Оно было мрачного серого цвета. На мгновение показалось, что от ее нервозности не осталось и следа, хотя она постоянно вертела в руках платок. Свет падал на одну сторону ее лица, и Беннетт впервые мог его отчетливо разглядеть. Она выглядела старше, чем он думал. В ее лице, с мягкими чертами, в ее взгляде читалась решимость.

   Вокруг шеи, скрывая синяки, был подчеркнуто небрежно обмотан газовый шарфик.

   - Ты... хм... что ты сказала, Кейт? - спросил Морис. Он не смотрел в ее сторону и казался несколько удивленным. - Ты, конечно же, лучше меня осведомлена, что мне говорить, а что нет? В связи с чем ты решила, что можешь обсуждать мои слова, сказанные по какому-либо поводу?