Глава 19

У меня всего пара минут, прежде чем он начнёт искать меня, поэтому я быстро переодеваюсь. Надеваю белую маскарадную маску с перьями, белое прозрачное крошечное платье и белые стринги. По сути, это всё нижнее бельё. На мне все еще есть бюстгальтер. Надеваю серебристые шпильки, которые чуть-чуть великоваты, но все нормально.

— Винтер, твой выход! — кричит кто-то.

Господи, во что я влезаю! Но мне надо преподать этому парню урок. Для женщины вполне приемлемо танцевать стриптиз — это их выбор. Так и есть. Но я не хочу, чтобы мой парень занимался этим делом. Другие женщины могут делать, что им захочется, я уверена, что некоторые оказались здесь из-за нужды. Ужасно думать об этом. Но он говорит, что я слишком строго сужу. Что ж, буду танцевать сегодня, что, по его словам, нормально для других. Посмотрим, будет ли он так думать, если на подиуме окажусь я.

Я боюсь до чертиков. Мне не страшно танцевать — я делала это всю свою жизнь. Возможно, не на шесте, но я смогу компенсировать это парой скользящих движений, в которых мне сложно найти равного. Выхожу на сцену под «She doesn't mind» Шона Пола. В одну секунду луч света уже направлен прямо на меня, и я начинаю двигаться. Я оглядываюсь по сторонам и вижу, что Чейза нет на месте. Наверное, пошёл искать меня. Отбрасываю мысли о нем из головы и делаю вид, что не замечаю пожирающие взгляды мужчин на себе.

Я вращаю бёдрами, кружусь, а затем опускаюсь, держась за шест. Ха, а это даже весело. Рядом слышится свист: наверное, я делаю всё правильно. Растворившись в музыке, чувственно покачиваю бедрами и поднимаю руки над головой. Вдруг слышится грохот и звук разбивающегося стекла на фоне. Открыв глаза, я вижу жутко разозленного Чейза. Он стоит рядом с баром, смотрит прямо на меня, сжав кулаки. Его насупленный взгляд холоден и суров. Я никогда до этого не видела его таким злым. Бар, откуда раздался звук разбитого стекла, он разнес в порыве гнева.

Он решительно направляется ко мне на своих длинных ногах. Чейз запрыгивает на сцену, хватает меня и тащит меня за кулисы, к гримерке. Он осматривается в попытках найти что-нибудь, чтобы набросить на меня, но единственные вещи в комнате точно такие же, что уже на мне. Трясясь от гнева, он отпускает мою руку и срывает с себя рубашку. Он небрежно надевает ее на меня и застегивает на все пуговицы: та доходит мне почти до колен. Он собирает мою другую одежду и обувь, снова хватает меня руку и тащит меня к черному входу. Он практически несется к машине, волоча меня за собой.

— Такой ханжа! — мягко произношу я, смирившись, и получаю шлепок по заднице.

— Даже не начинай Лейла! — рычит он раскатистым голосом.

Он открывает дверь и заталкивает меня в машину. Как только я усаживаюсь, он захлопывает дверь. Затем взбирается на водительское сидение и сидит несколько минут в полной тишине. Его дыхание тяжелое и прерывистое. Руки трясутся, а костяшки содраны и слегка кровоточат.

— Чейз…

— Заткнись, Лейла, — процеживает он сквозь сжатые зубы.

Дерьмо. На этот раз я зашла слишком далеко. На его рубашке несколько капель крови, и я вдруг чувствую себя ужасно виноватой. Даже не пытаюсь бросаться его же словами о том, что я слишком категорична и что стриптиз — это вполне отличное занятие. Всю дорогу мы едем в ужасно напряжённой тишине. Я не представляю, что мне уготовано. Пытаюсь разговорить его, но каждый раз, как я произношу хоть слово, его свирепый взгляд отбивает всякое желание. После трех попыток затыкаюсь и просто жду. Теперь он главный. Он подъезжает к дому и останавливается.

— Иди в дом, Лейла.

Чего?

— А ты?

— В дом. Сейчас же, — холодно отзывается он.

Я вылезаю и вижу мою машину рядом с домом. Наверное, один из его помощников пригнал её обратно. Быстрым шагом я приближаюсь к двери. И как только я открываю дверь, он заводит машину и выруливает с подъездной дорожки. Твою мать! Похоже, у меня получилось его оттолкнуть. Именно этого я и хотела, верно? Так почему же чувствую себя так паршиво?

Я быстро принимаю душ и залезаю в кровать. Через несколько часов беспокойств я захожу в комнату Чейза, но его до сих пор нет дома. Я звоню ему, но не берет трубку.

Л: Чейз, прошу, скажи, что ты в порядке. 

Ч: Нормально. Иди спать. 

Л: Ты приедешь домой? 

Ответа нет. Я забираюсь в его постель и засыпаю.

*****

ЧЕЙЗ

Раздраженный, я сижу за барной стойкой и жду, когда Лейла вернётся из туалета. Прошло уже пять минут, чего она так долго? Начиная беспокоиться, собираюсь на ее поиски, когда включается музыка. Мужчины начинают свистеть, и мой взгляд автоматически поднимается к сцене.

Твою мать! Что она творит?

Она моей смерти хочет. Мой сердце перестаёт биться, когда я смотрю на ее «наряд». К счастью, на ней хотя бы есть лифчик, но как можно было нацепить эти стринги? Осматриваю всех мужчин в зале, которые пожирают её взглядами. Я срываюсь с цепи. Я чувствую отвращение.

В порыве гнева я разбиваю все, до чего дотрагиваюсь. Выстроенные на барной стойке бокалы, витрина, за которой находятся бутылки с алкоголем, — все это разлетается на кусочки под моими яростными ударами.

Обернувшись, вижу, что она перестала танцевать, и ее взгляд направлен прямо на меня.

Самое ужасное в этой ситуации то, что если бы я не знал ее, свою Лейлу, подумал бы, что на этой сцене она словно в своей тарелке. Ее тело сотворено для греха, и мужики, кажется, со мной согласятся. Она бы принесла этому клубу кучу бабок.

Проклятье, да она же права.

Нахрена мне это заведение? Каждая танцовщица на сцене могла быть чьей-то Лейлой. На меня вдруг нашло гребаное озарение, но какой ценой?

Моя женщина стоит прямо там, на сцене, а на ее полураздетое тело глазеет полный зал извращенцев.

Дальше всё прошло как в тумане. Помню, как стаскиваю её со сцены и тащу к машине. Она пытается заговорить со мной, но я не настроен на беседы. Я взбешен. На неё, но по большей части на себя. На то, до чего я ее довел. Я высаживаю ее, прекрасно понимая, что сам не намереваюсь подниматься наверх. Мне нужно время наедине с самим собой.

Я жду, когда она зайдет в дом, а затем еду в свою квартиру. Это место только для меня. Никто не приходит сюда, никакие женщины. Это моё место. Я захожу внутрь и наливаю себе виски. Приходит сообщение от Лейлы, но мне по-прежнему не до разговоров. Мне нужно всё исправить.

Мой телефон звонит. Обри.

Твою мать.

К счастью, Лейла не видела её в клубе. У неё была очередная истерика, во время которой она пыталась манипулировать мной, пользуясь своей работой. Но теперь мне на нее плевать. Всё кончено.

Единственное, что для меня важно, — это моя Лейла.