— Так, куда мы направляемся? — Спрашиваю я.

Тайлер одаривает меня усталой улыбкой.

— В место, где можно услышать последние слухи. В бар.

Мы сливаемся с толпой, которая становится плотнее по мере удаления от доков. Кэл идет впереди и его взгляд просто творит чудеса, поскольку люди сами расходятся в стороны, подальше от нас. Он высок, его походка легка, а одна рука касается оружия. Большинству хватает одного только взгляда на три скрещенных лезвия у него на лбу, чтобы обойти нас стороной.

Мы быстро находим то, что, как я полагаю, можно назвать баром, поскольку его фасад увешан иллюминацией и странными буквами. Мы входим в дверь настолько низкую, что парням приходится нагибаться. Слабый свет мерцает в дверном проеме, сканируя нас, в воздухе пахнет корицей и резиной. Мы останавливаемся, пытаясь привыкнуть к освещению, и я оглядываюсь.

Святые пирожки, это место невероятное.

Это нечто среднее между спорт-баром и салуном с Дикого Запада, расположенное на трех вращающихся круглых уровнях. Тела всех форм и размеров сидят на барных стульях, головы склонены в тихих разговорах. Тут пятеро…существ? Людей? И то и другое?..в самом углу, играют необычную, прекрасную музыку. У них прозрачная кожа и щупальца вместо пальцев. Я стискиваю челюсти, чтобы одна из них не упала на пол.

На краю комнаты желтые флуоресцентные столики. Они покрыты ярко-выкрашенными камнями: круглыми, квадратными, зубчатыми, и все они выложены в замысловатые узоры, которые определенно что-то значат для игроков, которые толпятся вокруг них. Я вижу женщину с синей кожей с головой в форме купола, на ней туника, которая кажется продолжением ее синей кожи — сложно сказать, где кончается одна и заканчивается другая. Она улыбается, затем аккуратно пододвигает зеленый камень длинной палкой вперед, тем самым сдвигая в сторону другой камень. Из толпы раздается хор криков. Вот только не понятно: восторга или гнева.

Посреди комнаты, словно гигантский остров, возвышается бар, окутанный легким розовым дымком. Вокруг вращается ряд экранов, на которых мельтешат игры. Быть может, виды спорта мне не знакомы, но это определенно что-то из этого разряда.

— Займи столик, Кэл, — говорит Тайлер. — Я возьму нам что-нибудь выпить.

Понимаю, когда дело доходит до принятия решений, то я не часть команды Тая. Знаю, для меня все это в новинку, но мне не нравится, что со мной обращаются, как с чемоданом. Так что вместо того, чтобы покорно ждать, когда меня отведут куда-нибудь, я обхожу комнату, а Кэл крадется рядом. Так что когда я нахожу свободную кабинку с хорошим обзором на весь бар, я проскальзываю на пустое место среди пустых стаканов, и поднимаю взгляд на парня — Сильдрати.

— Так сойдет?

Кэл оглядывается, очевидно, довольный моим выбором, и, без единого слова, садится напротив. Он нажимает на кнопку на столике, выключая трехмерное изображение крошечных игроков, передающих друг другу мяч. Я пересаживаюсь в угол, а он остается с краю, осматривая комнату. Здесь инопланетяне всех форм и цветов, одетые во всевозможные наряды: начиная от рабочих комбинезонов, заканчивая платьями всех цветов радуги. И у каждого свой уровень формальности.

Ощущение такое, будто я во сне.

Быть может, даже схожу с ума.

По-крайней мере, хотя бы голова больше не болит, и мышцы не ноют, напоминая о том, что произошло на мостике «Лонгбоу». Мысленно, я все еще вижу свое изображение на экране, как я отбрасываю Скарлет к стене, не прикасаясь к ней. Я все еще слышу слова, которые произносила не своим голосом. Заставляю себя снова оглядеть бар. Быть может, здесь я смогу найти хоть какой-то намек, что-то, что поможет мне понять зачем…, или что… привело меня сюда.

— Он ненадолго. — Голос Кэла меня пугает.

— Ха?

Он кивает на Тайлера.

— Не волнуйся. Он ненадолго.

Об этом я даже не беспокоилась. Даже Кэл выглядит более обеспокоенным, чем я, раз уж на то пошло. Я понимаю, что он высматривает Тайлера… и находит глазами группу Сильдрати, все одеты в черное.

— Твои друзья? — Спрашивая я, кивая на группу.

— Нет.

Слово тяжким грузом оседает между нами.

-.. Тогда, кто же они?

Кэл просто игнорирует меня, не сводя глаз с других Сильдрати. Ловлю себя на том, что снова начинаю злиться. Я устала от того, как он со мной разговаривает, или вообще не разговаривает. В нем шесть, или шесть с половиной футов сексуальности, но гребаные ватрушки, как же он меня бесит.

— Дай догадаюсь, — говорю я. — Я их мало беспокою.

— Почти наверняка, — отвечает он, не глядя на меня.

— Значит, в принципе, можно не беспокоиться за мою маленькую прелестную головушку?

— Верно.

Я делаю глубокий вдох, и мое самообладание все же берет надо мной верх.

— И что, все Сильдрати, как и ты, беспокоятся только о себе?

Он моргает, и, наконец, изъявляет желание, глянуть в мою сторону.

— Я беспокоюсь не только о себе.

— Если твой нос задрать еще выше, он окажется на орбите, — усмехаюсь я. — Что ты имеешь против меня? Я сюда не напрашивалась. Я должна была очнуться на Октавии III вместе с отцом, а вместо этого прячусь на пиратской космической станции с испорченным глазом, дурацкой прической и снисходительным козлом.

Маленькая морщинка появляется над его татуированной бровью.

— Что такое козел?

— Посмотри в зеркало, Элронд.

Он забавно хмурится.

— Меня зовут Кэл.

— Ты. Просто. Невыносим.

Я складываю руки на груди и смотрю на него. Он смотрит на меня в ответ, склонив голову набок.

— Ты…сердишься на меня? — Спрашивает он.

Я ошеломленно смотрю на него.

— Почему ты злишься? — Спрашивает он. — Я ведь защищал тебя.

— Нет, ты обращался со мной, как с ребенком, — говорю я. — Я не дурочка. Ты глаз не сводишь с тех других Сильдрати, с тех самых пор, как мы сели за столик, и ты не убираешь руки с пистолета. Поэтому, если ты так сильно хочешь меня защитить, помоги мне понять, почему ты себя так ведешь, вместо того, чтобы игнорировать?

Он долго и молча смотрит на меня. Мне же интересно, ответит ли он. Этот парень то пламя, то лед, и я совсем его не понимаю. Но, наконец, он произносит.

— Мой народ делится на каббалы. Ткачи. Рабочие. Наблюдатели. Сильдрати, которых ты встретила на Станции Саган, были Путниками. Самые мистические из числа нашего народа, они посвятили себя изучению Складки. — Он касается пальцем татуировки на лбу. — У нас всех есть глифы. Символ нашей каббалы.

Я ощущаю, как понемногу успокаиваюсь. Он все еще говорит как Лорд Заносчивая Задница, но, по-крайней, мере рассказывает. Очко в его пользу.

— Твой глиф не такой, как у других, на Сагане, — говорю я.

— Да. — Слово падает тяжким грузом. — Я — Порождение Войны. Мы — воины.

Я разглядываю его. Да. Это точно о нем. Глядя на него, я понимаю, что Кэл был просто создан для насилия. То, как он ходит, как он говорит… это видится в каждом его движении. В этом парне заключен гнев, который медленно тлеет под ледяной, спокойной поверхностью. Он держит его под контролем, но я ощутила его, когда он дал отпор Аэдре на Станции Саган. И я ощущаю его прямо сейчас, когда он оборачивается, чтобы посмотреть на тех, других Сильдрати.

— А из какой каббалы они? — Спрашиваю я, кивая на группу в черном.

— Ни из какой, — отвечает он. — Они — Несломленные.

— Я думала, что ты только что сказал..

— Наши народы многие годы сражались, — перебивает он, стирая все свои «очки хорошего парня» и просто снова выводя меня из себя. — Война между нами была ожесточенной. Я один из нескольких Сильдрати, которые присоединились к Легиону Авроры после перемирия. Однако многие до сих пор мне не доверяют. Поэтому мне пришлось присоединиться к отряду Тайлера Джонса. Но даже после того, как военные действия закончились, многие племена все еще отказываются верить в договор между людьми и Сильдрати. Они называют себя Несломленными, и теперь воюют против тех Сильдрати, которые поддерживают мир с Землянами.

— Звучит…дружелюбно, — произнесла я.

— Надеюсь, это был сарказм.

— Ну, да.

Тайлер садится рядом, слыша конец фразы, которую говорит Кэл. Он держит три стакана, они настолько холодные, что покрыты тонким слоем льда. На каждом резиной термочехол, чтобы держать его и пальцы не прилипали к поверхности. Еще одна резиновая лента на ободе, чтобы уберечь язык от той же участи.

— Так о чем ты? — Спрашивает он, передавая нам наши напитки.

— О козлах, — отвечает Кэл.

— На чьей стороне люди? — Спрашиваю я у Тайлера, желая узнать больше. — В войне Сильдрати, я имею в виду.

Тай переводит взгляд с Кэла на меня, очевидно, решая, как много мне можно рассказать.

— Ни на чьей, — наконец, отвечает он. — Звездный Истребитель об этом позаботился. — Он замолкает, а Кэл закрывает глаза, при упоминании этого странного имени.

— …Что такое Звездный Истребитель?

— Не что, бормочет Кэл. — А кто.

Из нагрудного стакана раздается тихий писк.

— КАЭРСАН, ОН ЖЕ ЗВЕЗДНЫЙ ИСТРЕБИТЕЛЬ, — РЕНЕГАТ, АРХОНТ СИЛЬДРАТИ И ПРЕДВОДИТЕЛЬ НЕСЛОМЛЕННЫХ. ЕГО ФРАКЦИЯ ОТКОЛОЛАСЬ ОТ ПРАВИТЕЛЬСТВА СИЛЬДРАТИ ЕЩЕ В 2370 ГОДУ, КОГДА КАЗАЛОСЬ, ЧТО МИРНЫЕ ПЕРЕГОВОРЫ С ЗЕМЛЕЙ ВОТ- ВОТ УВЕНЧАЮТСЯ УСПЕХОМ. НЕСЛОМЛЕННЫЕ АТАКОВАЛИ СИЛЫ ЗЕМЛИ ВО ВРЕМЯ ПЕРЕГОВОРОВ О ПРЕКРАЩЕНИИ ОГНЯ, ПОРАЗИВ ВЕРФИ СИГМЫ ОРИОНИСА. — Еще один писк. — ХОТИТЕ УЗНАТЬ БОЛЬШЕ?

— Магеллан, тише, — шепчу я.

Я касаюсь экрана, ставя его в режим молчания. Эта штуковина — прямо ходячая карманная энциклопедия, но вести разговор с людьми, которым довелось пережить это — совсем другое. И я знаю, что Тайлеру и Кэлу есть что сказать на этот счет. Для обоих это многое значит.

Я смотрю на Тайлера, ожидая его ответа. Он прикасается к цепочке на шее, на ней висит кольцо, взгляд его устремлен куда-то вдаль. Помню, как он делал нечто подобное в медицинском центре.

— Мой отец… он был сенатором. Но еще он был земным военным. Когда Несломленные атаковали Сигму Ориониса, Земля вызвала на подмогу запасных пилотов..