Собственно, больше цоков не требовалось, грызи запаслись походным кормом и тронулись на север. В цокалищах уже действительно широко распространилось «добро», в виде искуссно вырезанных фигурок животных или растений. Оценивалось Добро очень просто, волк Добра был равен настоящему волку, курица Добра — курице, и так далее. Из-за этого Хему и Даре ходить стало вольготно, так как в Глыбном они зарабатывали много Добра за свою работу. Как было также узнано, мало какому пропушиловцу Жаба давала прикончить шняжников — как правило их куда больше ловили, чем убивали. В отдельных местах грызи держали их на привязи, кормя и получая за это какую-то работу. В целом с огрызками, как их называли, обращались без жестокостей и если грызь доказывал что не опасен, его даже выпускали на свободу. Особо же «отличившихся» в делах шняжества не берегли, порой могли и лапы переломать, чтоб не убежало — к врагам мира грызи были беспощадны. Надо зацокнуть что использование труда огрызков было не только малоэффективным, но противным, так что они почти полностью занимались созданием оружия, каковое впоследствии было применено против шняжества.

Пока же двое, потратив почти месяц времени, добрались до Поленного околотка, поросшего довольно высоким еловым лесом: в целом, в центре имелась гора, малозаметная, но имелась; вокруг горы обвилась речка с поймой, заросшей болотными травами и ольхой. На северном склоне горы, посередь старой гари, как раз и находилось то что бурые называли «форт», а местные — говён дом. Посмотреть на него даже издали было не так-то просто: обе стороны вели диверсионную войну, истыкав окружающий лес огромным количеством капканов, ловушек и сигнальных ниток, так что ходили там только крадучись, осматривая всё под лапами. Хем и Дара нашли пропушиловцев, работавших в этом районе, и узнали от них то, что следовало: как бурые выходят из форта, каким оружием пользуются и тому подобное.

— Давайте так, грызо, — цокнул Чис, — Сначала сходите по одному с нашими, а потом как хотите. А то пропадёте низачто, а нам лишние пуши во как нужны.

Пропушиловцы никакой базы не имели, но вокруг возвышения было много мест отдохнуть, окружённых ловушками, между ними и шастали. На следующий день Хем отправился в разведку напару с Тиритой. Небольшая рыжая белка таскала с собой круглый деревянный щит и кучу дротиков, закреплённых по лапам — острой деревянной иголкой она могла без особого труда загрызячить в глаз с двадцати шагов. Для прикрытия отступления пропушиловцы использовали горшки с угольной пылью, те же что делали грызи в джунглях против обезов. Конечно, заставить грызя тереть глаза было нельзя, но и бежать вперёд через тучу пыли всякий поостережётся. Погода довольно способствовала — ветра нет, сухой листвы ещё мало, так что под лапами ничего не шуршит. Солнце светило вовсю, но летней жары не ощущалось, потому как время заворачивало к осени. Едва отойдя от укрытия, Тирита стала присвистывать, и скоро к ней подлетела сорока, усевшись на лапу. Белка скормила птице зёрнышки и отпустила; прилапнённые сороки были очень полезны, так как летали вокруг и при обнаружении кого-либо поднимали стрёкот. Впереди начиналась низкая поросль ёлочек и берёзок — бурые, как цокнула белка, любят сажать наблюдателей на деревья по краю поля. Поэтому вначале грызи втихоря прошлись по опушке, смотря вверх и выискивая, нет ли там кого; этот процесс был прерван стрёкотом сороки, которая спикировала сквозь ветки и спряталась в куст.

— Ы, — показал пальцем Хем.

Ы заключалось в большой хищной птице, парившей над порослью. Тирита взяла в лапу дротик, а на недоумённый взгляд Хема пояснила, что сокол с верёвочкой на лапе, следовательно не просто так, а шняжеский. Правда, сокол улетел, а сороку теперь выгнать из кустов не светило, так что грызи осторожно продолжили продвигаться. Впереди, между деревьями Хем увидел натянутую верёвочку и беззвучно подтолкнул белку. Та посмотрела и отрицательно мотнула ухом, оборвала верёвку и смотала в карман. Как она объяснила позже, это сдесь обычная практика двойных, тройных и так далее ловушек: обходя верёвку, жертва попадает в настоящую ловушку, или снова видит верёвку, удивляется своей наблюдательности, обходит и попадает в третью. Поэтому надёжнее осмотреть верёвку и убедиться, к чему она привязана. Немного дальше по опушке стояли остатки телеги, разгромленной пропушиловцами — куски дерева валялись в стороне, и спицы разбитого колеса торчали вверх, как кости. Устраивать обзорное цоканье было чревато — да и вообще грызи молчали, как рыбы. Чего не цокнешь о бурых — привыкшие к постоянному гвалту, они не могли долго молчать. Таким образом грызи запалили троих, возившихся в подлеске — судя по всему, одно грызо собирало лыко, а двое его охраняли. Забравшись под тёмную ёлку, Хем оглядел шняжеских — щи довольно широкие, каждый с небольшим круглым щитом из дерева, топориком и крестолуком. Один из бурых насторожился и пошёл проверять ёлку, но Хем успел уползти низами так, что тот ничего не заметил. Главное отличие их от нормальных грызей он уже увидел — толчясь, они всё время скучивались. До такой степени, что Дара хорошим размахом косы срезала бы всех сразу. Хем и Тирита, например, шастали как минимум за двадцать шагов друг от друга — добежать секунда, а полезно. Хем показал когтем по горлу, но белка усиленно замотала ушами, и как ему ни хотелось притащить первых огрызков, он оставил их в покое.

Солнце прошло чуть не пол-пути, пока грызи, никем не замеченные, добрались до куртины сосен, возвышавшихся над порослью. Сдесь пришлось лезть на дерево, дабы рассмотреть всю площадь. Влезши, Хем вгляделся в указанном направлении, где был виден дымок — так и есть, на наклонной площадке громоздилась коробка, составленная из вкопанных вертикально брёвен; она была, судя по ходящим рядом, шагов полсотни длиной, не больше. Вокруг коробки простиралась песчаная площадка с редкими кустиками и пнями, кое-где виднелись грядки. Хем на лапах показал, что хотелось бы понять где вход. Тирита также показала, что вход сбоку, по лестницам, которые на ночь убирают за частокол. Дальше по некрутому склону высоты начиналось поле пней, где бурые уже свели лес и выжигали пни на уголь. Как припомнил Хем, в Бурниначе, где располагалось шняжество, они чуть ли не свели на нет все леса — правда, их там и так не густо было. Ещё поглазев туда, грызь задался вопросом, где дорога, и получил ответ и на него, разглядев сильно развоженные колеи, уходившие с прогалины в лес на север. На этом обзор закончили и двинулись обратно, расставив по пути две лаполомалки: небольшая по колено ямка, замаскированная сверху, а в ней куски дерева с тем рассчётом, чтобы попавший сильно подвернул ногу. Уже к темноте грызи вернулись к укрытию под комлем огромной ёлки, и смогли обцокать дальнейшее.

— У них точно под ушами орехов не хватает, — покрутила у виска Дара, — Сбились как бараны в сарай… да и угля они много не нажгут таким способом, тупицы. У наших его раза в три больше получается с такого же бревна.

— Сюда бы один бронеящик, — цокнул Чис, — И это поле вышло бы им большим боком.

— Мне казалось у нас задача обойтись без ящиков, — заметил Хем.

— Это точно, — вздохнул грызь, — А там у них ещё и катапульта стоит, небольшая правда, но залпом камней загрызячить может.

— Сколько всего там этих тупаков?

— Как мы считали, штук шестьдесят, — почесал за ухом Чис, — Причём по большей части они сидят внутри, выходят только по необходимости и на вырубки.

— Тык. А наших сколько?

— Пропушиловцев семеро, ещё двенадцать местных пушей и восемь штук бурых, всего двадцать семеро.

— Тыыык… — прикидывал Хем, — Как они вывозят уголь?

— На телегах. Обычно по четыре телеги, а отряд рыл в сорок, не меньше.

— Над этим надо покумекать, — изрёк грызь.

Назавтра они с Дарой отправились посмотреть дорогу; как предупреждали пуши, бурые были не дураки и регулярно проверяли лес по обе стороны, чтобы там не поставили ловушек. Поставить же что-то мощное, не оставив следов, не представлялось возможным. Впрочем, у грызей были идеи на этот счёт: если использовать толстую длинную верёвку, можно привязать её к дереву рядом с дорогой, на другой конец повесить гирю и этот «маятник» отвести далеко в гущу веток. При отпускании гиря пролетала над дорогой, и несомненно снесла бы всё что угодно. Утвердили примерный план: пока одни будут следить и создавать видимость на одном участке, другие втихоря установят гири и прочие сюрпризы для разгрома колонны.