Глава 4

Я стояла возле Старбакса; раннее утреннее солнце купало Бишопсгейт в янтарном свете. Сумка с ноутбуком висела у меня на плече, а в руке я держала стаканчик латте. Я почти была готова начать день… вот только выпью две таблетки тайленола. Надеюсь, они помогут облегчить недосып из-за смены часовых поясов, пинок по лицу и удар по лёгким, которыми меня недавно наградили.

Мой взгляд задержался на газете, которая лежала на одном из столиков в Старбаксе: «Каждый пятый британский мусульманин разделяет взгляды джихада». Не считая речевого преступления в этом заголовке, я уже предвидела шторм ксенофобии, который вот-вот захватит город. Если мы не поймаем убийцу в ближайшее время, Лондон найдёт собственных козлов отпущения.

Я глянула на своё отражение в тёмном стекле. Выглядела я не так уж плохо. Я нанесла консилер на синяк баклажанного цвета, красовавшийся на лице сбоку. Из одежды я выбрала облегающее серое платье, чёрную кожаную куртку и сапожки, на которых, возможно, осталось совсем немножко крови того придурка. Мои волосы рассыпались по плечам аккуратными волнами, щёки сияли здоровым румянцем благодаря косметике. Так и не скажешь, что я всю ночь работала над делом.

Я пересекла улицу, направляясь к полицейскому участку и на ходу вытаскивая телефон из кармана. Но подойдя ближе, я заметила, что Габриэль уже ждёт меня перед входом, выглядя невероятно привлекательно в тёмной рубашке и брюках. Утренний свет действительно красил его.

— Доброе утро, агент Лидделл, — он протянул мне бейджик для посетителей.

— Кассандра, — поправила я его, засунув бейджик в карман.

Он наградил меня суровым взглядом.

— Вам нужно носить бейдж внутри участка.

— Серьёзно? Ну то есть, я же большую часть времени буду с вами.

Он выгнул бровь, и это выражение передавало безграничную приверженность британцев протоколам и правилам. Я вздохнула, прицепив бейджик к одежде. Я ненавидела помечать себя как посетителя, даже если я таковым являлась. Его губы изогнулись почти в подобии улыбки — он явно доволен тем, что я не собиралась демонстрировать ему американское вольнодумие.

Если бы он только знал, какие вещи мне померещились прошлой ночью… возможно, ему стоило беспокоиться.

— Идёмте, — он дёрнул дверь. — Девятичасовая утренняя планёрка уже началась.

— Ладно, показывайте дорогу.

Он отрывистыми шагами направился внутрь, мимо стола дежурного, и я быстро последовала за ним, чтобы поспевать за его темпом. В холле за дежурным висела огромная эмблема — два дракона, карабкающиеся по щиту, и латинская фраза Domine Nos Dirige: Направь нас, Господь.

Я нахмурилась. Возможно, женщина-констебль, с которой я говорила прошлой ночью, полагалась на то, что Всемогущий поймает нападавших, и потому посылать патруль необязательно.

Габриэль подвёл меня к лестницам. Я подумывала упомянуть вчерашнее нападение, но он, похоже, очень торопился. Стрелка часов уже немного перевалила за девять, и кажется, ему не нравилось опаздывать на совещание.

— Так что такое планёрка? — спросила я, пока мы поднимались по лестницам.

— Это обязательное собрание, каждое утро в девять часов — приказ инспектора Вуда. Все сотрудники, имеющие отношение к расследованию дела серийного убийцы, обязаны присутствовать.

Кажется, его это возмущало. Я же не возражала. В ФБР бумажная работа и совещания были нашим хлебом насущным. У нас проводились совещания, на которых мы решали, какие ещё совещания нам провести. Утренняя планёрка казалась хорошим вариантом, но может, для департамента полиции Лондонского Сити это не было нормой.

Поднявшись до верха лестницы, мы прошли по маленькому ярко освещённому коридору, и наши шаги эхом отражались от потолка, пока мы не добрались до огромной двери справа. Габриэль постучал и открыл её, не дожидаясь ответа.

Я проследовала за ним в огромное помещение, занятое главным образом прямоугольным столом из красного дерева, во главе которого восседал инспектор Вуд. Шесть человек занимали стулья по обе стороны стола, и все они повернулись, чтобы посмотреть на нас, когда мы вошли. На стене висели огромные круглые часы, и их стрелка показывала 9:03. Мне вдруг показалось, что я снова очутилась в школе и опоздала на урок алгебры.

Габриэль жестом указал на меня.

— Это специальный агент Кассандра Лидделл из ФБР. Она не знала о нашем сегодняшнем совещании. Я беру на себя всю ответственность за наше опоздание.

Внезапно я почувствовала себя скотиной из-за того, что держала стаканчик из Старбакса. Если бы я отказалась от латте, то явно пришла бы вовремя.

Я подняла руку, то ли помахав им, то ли отдав честь, и робко улыбнулась. Некоторые люди кивнули, другие просто тупо смотрели на меня.

— Мы работаем с ФБР? — вежливо поинтересовался тучный лысый мужчина. Я была практически уверена, что это максимально близкое подобие конфликта, на которое здесь можно рассчитывать, разве что всё совсем уж покатится под откос.

— Я из Отдела Анализа Поведения в Вирджинии, — сказала я. Мне нужно произвести впечатление своей квалификацией, но в то же время нельзя хвастаться, иначе я подтвержу их худшие подозрения об американцах. — Мне поручили изучать серийных убийц для моего отдела. Я здесь на тот случай, если мой опыт профайлинга окажется полезным, а также для того, чтобы в процессе учиться у вас.

— Хорошо, — рокочущий голос Вуда напоминал трение камней друг о друга. — Прошу, присаживайтесь.

Я отодвинула стул, заняв свободное место возле Габриэля, и сняла с плеча ремень сумки с ноутбуком.

Он начал представлять собравшихся за столом, и я постаралась запомнить все имена и должности. Жасмин Скотт была детективом из Скотланд-Ярда. Конфликтный лысый мужчина оказался Филиппом Беннеттом из НКА, Национального криминального агентства, которое часто называли британским ФБР. Двух детективов из полиции Лондонского Сити звали Холли Патель и Бен Патель, хотя Бен спешно объяснил, что они не родственники. Из числа не-детективов здесь присутствовал доктор Джеймс Диксон, судебный патологоанатом, в очках которого стояли настолько толстые линзы, что они наверняка способны остановить пули, и Грейси Лоу, криминалист. Она была единственной, кто улыбнулся мне, и тем самым заслужила мою вековечную любовь.

На другом конце стола Вуд сложил пальцы домиком. Он обладал своеобразной грубоватой привлекательностью, которую подчёркивала седина в волосах и прямые чёрные брови.

Взгляд его серых глаз остановился на мне.

— Ладно. Введём агента Лидделл в курс дела. Кэтрин Тейлор, убитая вчера женщина, является четвертой в серии убийств. У всех жертв перерезаны горла, тела посмертно изувечены, отсутствуют разные внутренние органы. Некоторые из этих органов найдены на местах преступлений, другие — нет.

— Спасибо, шеф. Я читала отчёты по делам, так что знакома с предыдущими убийствами.

— Хорошо, — он побарабанил пальцами по столу. — В предыдущих случаях убийца, похоже, был очень аккуратен. На всех местах преступлений найдено множество отпечатков пальцев, но места были публичными, так что это едва ли удивительно. Мы не нашли отпечатков, которые встречались бы на нескольких местах убийств.

Я уже пришла к выводу, что преступник наверняка надевал перчатки.

— Уличные камеры наблюдения ни к чему нас не привели, — продолжал Вуд. — Убийца наверняка знает расположение камер и намеренно их избегает, — он потёр переносицу. — Мы связались с ФБР, потому что имеем дело с беспрецедентным состоянием общественной истерии. Газеты окрестили этого парня «Террористом-Потрошителем». Бизнес в городе страдает, в ресторанах снизилось количество посетителей. Женщины, которые работают в Сити, стараются оставаться дома. Уже на двух мужчин напали, приняв их за так называемого Потрошителя. Учитывая количество серийных убийц в Америке, мы подумали, что нам не помешает прислушаться к вашему опыту. Однако лондонский офис ФБР не смог нам помочь, и поэтому им пришлось прислать вас, — он прочистил горло. — Честно говоря, в правоохранительных органах Соединённого Королевства придерживаются не очень хорошего мнения о судебной психологии.

Я перевела это примерно как «здесь мы считаем вас практически бесполезными».

— У нас в прошлом имелся… не очень хороший опыт с профайлерами-криминалистами. Но как я уже сказал, ситуация весьма критична.

Я сохраняла невозмутимое лицо. Ладно. Он ясно дал понять, что они не желают моего присутствия здесь, но достаточно отчаялись, чтобы прислушаться к любому. Я задавалась вопросом, не подумывали ли они обратиться к медиуму прежде, чем пасть так низко.

— Божечки, да мы на прошлой неделе даже к медиуму обращались, — сказал детектив Бен Патель.

Супер.

Вуд бросил на Бена суровый взгляд и продолжил:

— Давайте обсудим последнее убийство, — он взглянул на Габриэля. — Детектив-констебль Стюарт, что думаете?

Габриэль прочистил горло.

— Кэтрин Тейлор была девятнадцатилетней студенткой колледжа, родом из Эссекса, училась в Голдсмитсе. Она жила в квартире на Нью-Кросс с одной соседкой, Джеммой Робертс. У Кэтрин произошёл неприятный разрыв отношений с бойфрендом, но это было год назад. Вчера вечером Кэтрин сказала своей соседке, что пошла гулять. Джемму не пригласили. Судя по всему, несколько месяцев назад они поссорились.

Я нахмурилась.

— Вам известно, чем занималась Джемма прошлой ночью?

— Она провела ночь в пабе на Нью-Кросс. Её стошнило на одного из постоянных посетителей. Тем временем, наша жертва одна ушла из квартиры в половине седьмого. Мы не знаем, куда она ходила, но её тело нашли на Митр-сквер в 23:20. При условии, что убийца специально искал женщину по имени Кэтрин, он мог выследить её где-то возле дома, уже зная её имя и адрес. Поскольку создаётся впечатление, что она пошла с ним добровольно, возможно, он уговорил её пойти с ним в Сити и выпить где-нибудь. Возможно, они вместе поехали на Надземке[9].