— На чём вы сосредоточены сейчас? — спросил Вуд.

— Бен проверяет пабы в Нью-Кроссе на случай, если какие-то свидетели видели её прошлой ночью. Холли занимается уличными камерами в юго-восточном Лондоне, в этом районе, а также Надземкой. Я беседую с друзьями и родственниками.

Вуд глянул на доктора Диксона.

— Ладно, у нас готов отчёт о вскрытии?

Диксон поправил свои огромные очки на переносице.

— Причина смерти — обескровливание, — он взглянул на меня. — Потеря крови.

— Благодарю за пояснение. — Мда. Они определённо считали меня идиоткой. Возможно, всё дело в моём акценте.

— У жертвы отсутствовало сердце и левая почка, — продолжал он. — Изуродование туловища жертвы было произведено посмертно. Однако порезы на лице были сделаны предсмертно, — он снова покосился на меня. — То есть, при жизни жертвы.

Я напряглась, игнорируя снисходительное отношение. Я надеялась, что убийца не уродовал её, пока она ещё была жива. Это не совпадало ни с почерком настоящего Потрошителя, ни с предыдущими убийствами этого преступника.

Доктор Диксон откинулся на спинку стула.

— Я нашёл под ногтями жертвы частицы кожи.

Габриэль нахмурился.

— Похоже, в этот раз убийца был неосторожен. Он посчитал, что Кэтрин мертва и нагнулся над ней, собираясь вскрыть. Но она оказалась ещё жива и сумела его оцарапать.

Я медленно кивнула.

— И вот почему он изувечил её лицо ещё до смерти.

— Возможно, — сказал Габриэль. — Вполне вероятно, что он взбесился и захотел её покарать.

— Может быть, — Диксон покрутил ручку между пальцев. — В любом случае, у меня ещё нет полного отчёта о вскрытии. Кое-какие находки необычны. Я закончу к завтрашнему утру.

— Ладно, — сказал Вуд. — Лоу, у нас есть совпадение по ДНК?

Грейси покачала головой.

— С анализами что-то не так. Сегодня я повторно проведу тесты.

Вуд нахмурился, явно раздражаясь.

— В каком смысле что-то не так?

— ДНК выглядит нормальной, но никакие микросателлиты не амплифицируются должным образом. Я просто хотела перепроверить, возможно… — она нахмурилась. — Есть ли вероятность, что вы… — она умолкла.

У меня сложилось ощущения, что так британские люди ставят под сомнение действия начальства.

Она прочистила горло и попыталась ещё раз.

— Возможно ли, что кто-то случайно смешал образцы? — под конец фразы голос Грейси сделался высоким от нервозности.

Вуд напрягся.

— Исключено.

— Разумеется, — её щёки порозовели. — Просто когда образцы не амплифицируются, обычно это вызвано путаницей с исходными данными.

— По-английски, пожалуйста, — сказал Вуд.

— С образцом ДНК что-то очень сильно не в порядке, — ответила Грейси.

— Отправьте всё в лаборатории НКА, если сами разобраться не можете, — Вуд повысил голос, показывая, что тема должна быть закрыта. — Далее, МВД даёт нам дополнительные силы для борьбы с этой угрозой. Можете задерживать и обыскивать людей на улице по своему усмотрению, и мы получим возможность бесконечно допрашивать подозреваемых без доступа к адвокату.

И вот она, причина, по которой инспектор Вуд ничуть не возражал против того, чтобы все считали происходящее актами терроризма — это приводило к приумножению сил полиции. Мне надо поднять тему заголовков в газетах и назревающего шторма ксенофобии. Однако у меня складывалось ощущение, что если в лоб возразить такому альфа-мужику как Вуд, это добром не кончится. К счастью для меня, я легко могла положиться на одну из своих любимых тактик: вести себя как бестолковая тупица. И к счастью для меня дубль два, мой акцент уже сделал за меня половину работы. А значит, можно заставить их взглянуть на ситуацию моими глазами, при этом не подвергая угрозе их авторитет. «Всегда давай противнику повод недооценить тебя».

Я подняла руку.

— Эм, у меня вопрос.

Вуд приподнял брови.

— Да, Лидделл.

— Кто, по мнению публики, совершает эти убийства? — я широко раскрыла глаза, моргнув.

— Мы им ничего не сказали, — рявкнул Вуд.

— Верно, но… как об этом сообщают СМИ? Когда у них нет ответов, они ведь вроде как… просто выдумывают всякое?

Габриэль бросил на меня раздражённый взгляд. Возможно, он единственный из здесь присутствующих понял, что я делаю.

— Это важно? — рыкнул Вуд.

Я прочистила горло, с трудом поддерживая этот фарс.

— Просто я видела заголовок про мусульман и джихад, и я была сбита с толку, поскольку мне никогда и в голову не приходило, что это может быть связано с терроризмом.

Вуд предостерегающе выгнул бровь.

— Мы расширяем понятие терроризма.

— И вы не беспокоитесь о безопасности граждан и о том, что все обернутся против иммигрантов? — я раздражалась всё сильнее, и маска притворства начала спадать.

Вуд на мгновение умолк, пронизывая меня взглядом тёмных глаз.

— Мы примем ваше мнение к рассмотрению, Лидделл. Но вас сюда вызвали для составления профиля убийцы. Какова ваша оценка на данный момент?

Габриэль покачал головой.

— Она только прошлой ночью приехала.

— Вообще-то, — сказала я. — У меня есть первичный психологический портрет, — у бессонной ночи есть свои преимущества. Может, я сегодня и опоздала, но определённо пришла подготовленной. — Убийца мужчина, около тридцати лет, плюс-минус. Не думаю, что он психически не здоров…

— Вы не думаете, что он психически не здоров? — с неверием спросил лысый Филипп. — Мы говорим об одном и том же убийце, который вырывает людские органы и сует им в горло стишки, да? — ладно, он всё же умеет быть конфликтным.

Я сделала глубокий вдох.

— Я не думаю, что он психически не здоров в буквальном смысле слова. Я не думаю, что он страдает от галлюцинаций или откровенно бредит. Он способен планировать. Он читает газеты и принимает решения, опираясь на новые сведения. Он сумел найти девушку по имени Кэтрин и убедил её пойти с ним. А послание, которое он написал, может показаться бессмыслицей, но в тексте выдержан идеальный стихотворный ритм. Это не мешанина из слов.

Габриэль задумчиво уставился на меня.

— Вероятно, он обладает привлекательной наружностью и внешней харизмой, — продолжала я.

Совсем как незнакомец, который своим очарованием едва не снял с меня трусики в переулке прошлой ночью. Хотя я понятия не имела, зачем он меня очаровал. Его злость в мой адрес была очевидной. При мысли об его руках на моём теле к щекам опять прилило тепло.

«Уродливые рыбки, налоги, британские политики…»

— Откуда вам известно, что он привлекательный и обаятельный? — Габриэль прервал мои мысли, и его тон был скептическим.

Точно. «Сосредоточься, Кассандра».

— Есть доказательства, что три жертвы пошли с убийцей добровольно. В этом нет ничего необычного. Тед Банди убеждал своих жертв последовать за ним в отдалённое место. Насколько я понимаю, Джек Потрошитель наверняка тоже был обаятельным. И внешняя харизма — это распространённая черта психопатов, — я выждала несколько мгновений, давая возможность переварить эту мысль, затем продолжила. — Я считаю, что несуб изучал действия Потрошителя и вдохновлялся ими, но не думаю, что он настолько помешан на Потрошителе, как убеждают нас СМИ.

— Несуб? — переспросил Филипп.

— Неизвестный субъект расследования, — пояснила я.

— Ясно, — сказал Вуд. — И почему вы считаете, что этот… несуб не помешан на Потрошителе?

— Фанаты Потрошителя зациклены на местах убийств. Этому несубу поначалу явно не было до них никакого дела.

Габриэль нахмурил свои тёмные брови.

— Но всё же он убил женщину по имени Кэтрин на Митр-сквер.

— Точно, — Габриэль упомянул как раз то, что мне было нужно. — Это случилось после того, как таблоиды окрестили его Террористом-Потрошителем. Прозвище появилось только после третьего убийства. До тех пор он был просто психом. Но теперь он — угрожающая реинкарнация. Так что он играет свою роль — находит женщину с нужным именем, отводит её в нужное место, подогревая общественный интерес и страхи. Убийства — это часть его фантазий, но общественный интерес тоже очень важен. Со временем он сделает и другие вещи, чтобы привлечь к себе больше внимания. Например, та записка, найденная на месте преступления. Это подпитает воображение СМИ и увлечённость им. Не сомневайтесь, этот парень хочет славы. И он наверняка хочет создать панику, чтобы… — я на мгновение умолкла, охваченная воспоминанием о том, что сказал мне незнакомец прошлой ночью в переулке. — Людской страх придаёт ему сил. Он питается этим страхом.

Я крепче сжала свою ручку. Конечно, он не такой, как я. Может, моё тело и испытывало странную реакцию на страх других людей, но я никогда не хотела кому-либо навредить.

— Каких действий нам ожидать? — спросил Вуд.

Я постаралась собраться с мыслями.

— Мы можем ожидать…

Дверь в комнату распахнулась, на пороге стоял запыхавшийся констебль, державший деревянный ящик руками в перчатках.

— Это было доставлено курьером, сэр.

Я взглянула на ящик, и мой пульс участился. Низ ящика был влажным. Констебль аккуратно поставил ящик на стол, открывая крышку, и все мы встали, чтобы заглянуть внутрь.

Отвращение подступило к моему горлу, рот невольно приоткрылся. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы полностью осознать, на что мы смотрим. Это было сердце, поблёскивающее засохшей кровью, а спереди в него кто-то вбил металлический гвоздь с запиской.

Габриэль начал действовать первым. Он вытащил пару перчаток из кармана и натянул их, прежде чем осторожно снять бумагу с гвоздя и поднять перед собой. Он начал медленно читать.

«Хикори-дикори-дем.

Королева трижды кружит с медведем…

Против часовой стрелки…

Следующая умрёт.

Злой просто на месте ждёт».

Когда он закончил читать окровавленную записку, воцарилась тишина, затем Вуд повернулся к Грейси.

— Проанализируйте это. Отпечатки, ДНК, абсолютно всё. И в этот раз сделайте всё нормально.

— Следующая умрёт, — сказала я. — Он даёт нам знать, что он не закончил.