Мучительница даже не вздрогнула. Она спокойно повернулась ко мне лицом. Я попыталась выдернуть кинжал из её руки, но чёртово лезвие застряло. Она разжала пальцы, выпустив руку Роана. Затем одним стремительным движением она стиснула моё плечо.

И моё тело взорвалось агонией.

Такое чувство, будто кто-то сжигал меня изнутри и снаружи. Моя кожа поджаривалась, органы плавились, а зубы словно рассыпались в крошку. Боль была такой интенсивной, что я не могла пошевелиться или закричать. Я тряслась, парализованная шоком, и мой разум умолял о смерти.

А потом мучительница отбросила меня в сторону как мешок картошки. Я плюхнулась на пол, будучи не в состоянии двигаться, хватая воздух ртом и чувствуя, что каждый мускул в моём теле напряжён. Боль прекратилась, но воспоминание о ней по-прежнему раздирало мой разум фантомом, который, казалось, никогда не уйдёт. Всё моё тело тряслось. Стоя на четвереньках, я выблевала ранее выпитую воду, затем вытерла рот тыльной стороной ладони, пытаясь взять себя в руки.

Я посмотрела на свою кожу, наполовину ожидая увидеть ожоги, но обнаружила, что та осталась невредимой. Мой язык пробежался по зубам и удивлённо убедился, что они целы. По штанам распространялось тепло, и я осознала, что обмочилась.

Это была чистая боль, атака на мой разум, а не на тело. Она прикоснулась ко мне буквально на долю секунды, но ощущалось это как целая вечность. Роан находился в хватке мучительницы почти двадцать секунд и теперь безвольно валялся на полу.

Помутившимся взглядом я смотрела, как мучительница подходит к телу Роана и наступает на его горло. Она вдавила длинную ступню в его шею.

— Прекрати! — закричала я.

Далее по коридору два охранника, с которыми ранее дрался Роан, всё же ковыляли к нам, стискивая копья. Один навёл копьё на Эльрин, другой приближался к Роану.

Всё ещё дрожа от шока, я заставила себя подняться. Мучительница и два охранника стояли между мной и Роаном. Я осталась безоружной, потому что кинжал до сих пор торчал из руки мучительницы. Она даже не потрудилась его выдернуть.

Шум крови взревел в моих ушах. Я повернулась, чтобы убежать.