ГЛАВА 7

Камрин

Ресторан потрясающий. Темный и мрачный, с чувственной атмосферой — это, несомненно, самый лучший ресторан, в котором мне приходилось бывать. Анна вчера не шутила.

После того, как отмечаюсь у хостесс, следую за ней в дальний конец зала. Очевидно, Стерлинг уже здесь.

Кремовые шелковые шторы ниспадают со сводчатого потолка, создавая каждому полированному дубовому столу свой собственный альков. Мягкие кожаные диваны, слишком большие и уютные, чтобы их можно было назвать обеденными креслами, стоят по бокам каждого прямоугольного стола.

Пройдя полдюжины столиков, я наконец замечаю его. Должно быть Стерлинг зарезервировал приватный столик, хотя они все полу-приватные, но этот находится в глубине ресторана, с двух сторон которого нет ничего, кроме стен с окнами, демонстрирующими мерцающий городской пейзаж. Рядом с нашим столиком стоит бутылка шампанского, охлаждаясь в ведерке со льдом на кованых ножках.

Заметив меня, Стерлинг встает. Он кладет одну руку мне на талию, наклоняется и быстро целует в обе щеки.

— Сегодня ты выглядишь особенно потрясающе, — бормочет он, посылая теплую волну покалываний по моей коже. Я рада, что выбрала это облегающее черное платье; оно не слишком повседневное, но и не слишком нарядное.

— Спасибо. А ты выглядишь…

Стерлинг одет в темно-синюю рубашку, которая притягивает взгляд, облегая его мускулистую грудь, плечи и бицепсы, а затем сужается, демонстрируя стройную талию. Темные выцветшие джинсы и коричневые ботинки со шнуровкой дополняют повседневный, но сексуальный образ.

Когда Стерлинг приподнимает брови, я понимаю, что он все еще ждет вторую половину предложения. Красиво. Мило. Хорошо. Сексуально. Сочно. Что еще хуже — трахательно. Я имею в виду, черт возьми, его определенно можно объезжать.

— Уместно, — выпаливаю я.

Легкое подергивание челюсти — единственная реакция, которую он демонстрирует, прежде чем садится на свое место.

Пока отблески белых свечей танцуют в тени, мне требуется время, чтобы по-настоящему все обдумать. Понятия не имею, как, черт возьми, мне пить вино и ужинать с этим великолепным мужчиной и адекватно рассуждать о том, чтобы женить его. Вот вам и пример неловкой ситуации.

Подавив волну нервного возбуждения, я опускаюсь на диванчик напротив и сглатываю ком в горле.

Эта встреча не должна быть похожа на свидание, но все, что я отрепетировала с Анной, вылетает в окно, как только Стерлинг садиться на свое место и оценивающе смотрит на меня своими темно-синими глазами. На его губах все еще остается тень ухмылки. Не помогает и то, что я забыла свой блокнот. Опять же, может, это и к лучшему. Не хочу выглядеть полной дилетанткой, читая заметки, которые подготовила накануне.

Когда я рядом со Стерлингом, чувствую себя неуверенно и неуютно. Выбитой из колеи. Определенно не в форме. С его точеной челюстью и идеальными полными губами, которые созданы для долгих чувственных поцелуев, и волосами, достаточно длинными, чтобы потянуть… мне требуется мгновение, чтобы взять себя в руки. Стерлинг не должен так на меня влиять, но очевидно влияет.

Стремясь вернуть себе некоторое преимущество, я расправляю плечи и наклоняюсь.

— Итак, какие твои намерения?

— Мои намерения? — На его губах начинает зарождаться улыбка.

Она привлекательна. Черт возьми.

— Да. — Я напрягаюсь. — Мы говорим о грудастой барби-пустышке, которая пробудет рядом достаточно долго, чтобы получить часть твоего наследства, а потом ты аннулируешь брак и забудешь обо всем, что произошло? Или настоящая любовь и «жили они долго и счастливо»?

Стерлинг посмеивается, и этот звук такой теплый и шелковистый. Даже чувственный.

— Неприлично говорить о делах, даже не выпив первого коктейля.

Он поднимает охлажденную бутылку шампанского и наливает нам по бокалу. Золотистые пузырьки шипят и быстро исчезают, когда я подношу изящный фужер к губам.

— За совместную работу. Твое здоровье. — Он чокается своим бокалом с моим, а после делает глоток.

Я киваю, принимая его тост. Сделав глоток охлажденного шампанского, я наслаждаюсь его бодрящим вкусом.

— Это, должно быть, самый уникальный проект, над которым я когда-либо работала.

— Будет весело, — говорит Стерлинг.

Официант подходит к нашему столику, и после беглого взгляда в меню, мы делаем одинаковый заказ, что кажется странным, учитывая огромное количество вариантов. Стейк средней прожарки, зеленый салат и бокал красного вина.

Как только мы снова остаемся одни, я спрашиваю:

— Итак, ты собираешься ответить на моей вопрос?

— О моих намерениях, да?

Я делаю еще один глоток шампанского и слегка киваю ему.

Стерлинг складывает руки на столе перед собой и наклоняется вперед. Я понятия не имею, о чем он думает, потому что выражение его лица остается бесстрастным, ничего не выражающим.

— Я хочу сказать, что не верю в настоящую любовь. Хочу сказать, что это полная ерунда.

— Но не скажешь этого?

Покачав головой, он откидывается назад.

— Нет. Учитывая то, как я зарабатываю на жизнь, и тот факт, что вижу, как пары и семьи распадаются на части, ту боль, которую они причиняют… последнее, чего я хочу, — превратить все в фальшь.

Это не совсем то, что я ожидала, но приятно слышать, как Стерлинг говорит, что открыт для этой темы. Я полагала, что все дело будет только в деньгах, и он захочет, чтобы женщина была рядом достаточное количество времени, чтобы он успел вступить в наследство. А после он будет свободен и сможет продолжить свой образ жизни без обязательств.

— Значит, ты собираешься отнестись к этому серьезно?

— Да. — Его тон недвусмысленно-уверенный, не оставляет места для сомнений.

Я не знаю его мотивов, будь то любовь или деньги, но если он хочет сделать это, то я буду рядом, чтобы помочь ему. У меня впереди большая работа, и внезапно мне хочется сделать ее хорошо, помочь Стерлингу, как только смогу, как бы необычно это ни было. Это осознание немного успокаивает меня, хотя я и не думала, что это возможно, учитывая ситуацию, но, тем не менее, я благодарна.

Нам приносят еду, и пока мы едим, ведем легкую светскую беседу.

Стерлинг рассказывает мне о себе. Он переехал в Америку, когда ему было четырнадцать. Отца перевели на другую работу, и они отправились в старые добрые Штаты. Он познакомился с Ноем в школе-интернате в Коннектикуте, и с тех пор они лучшие друзья. Стерлинг близок со своей матерью, но на его лице появляется недовольное выражение, когда я упоминаю его отца, поэтому мы двигаемся дальше, избегая этой темы.

Я вытираю уголки рта салфеткой, стараясь не испортить помаду ягодного цвета.

— Мне бы хотелось побольше узнать о том, что ты ищешь в жене.

Стерлинг кашляет в свою салфетку, будто эти слова шокируют его.

— Хороший вопрос. — Он опускает нож и вилку и отодвигает тарелку. — И я отвечу, если ты согласишься подыграть.

— В смысле?

— Это будет равноценный обмен. Если ты хочешь, чтобы я открылся и поделился, тебе придется сделать то же самое, красавица.

— И зачем мне это делать?

Он криво улыбается мне.

— И не говори: «потому что я так сказал», — добавляю я, указывая на него вилкой.

— Доверие должно быть взаимным, — говорит Стерлинг. — Если мы будем проводить время вместе, работать вместе, я хочу знать, что тобой движет. Мне нужно знать, что ты здесь не только из-за обещанных премиальных.

Мои щеки пылают, ведь именно по этой причине я изначально согласилась взять на себя это задание. Но надеюсь, что Стерлинг не видит меня насквозь.

— Я профессиональна во всем, что делаю. Я взяла на себя твою миссию, и ты можешь быть уверен, что я не отступлюсь.

— Я и не говорю, что ты это сделаешь. Но раз уж мы об этом заговорили, если хочешь знать, чего я хочу от своей пары, думаю, тебе следует озвучить то же самое.

Я закатываю глаза.

— Сделай мне одолжение, — настаивает он.

— Ладно. — Я скрещиваю руки на груди и откидываюсь на спинку диванчика. — Мне нужен целеустремленный, преданный своему делу и трудолюбивый. С кем легко разговаривать. Заслуживающий доверия. Надежный и честный.

Я делаю еще глоток вина. Все это правда, даже если не признаю самого важного, но тайного качества, которое храню в своем сердце.

Воспоминания о Дэвиде всплывают в голове. Я с самого начала знала, что он не мой идеал, но он был очаровательным. Одержимый тренировками, он был невероятно мускулистым и подтянутым. Друзья дразнили меня, что он безмозглый качок и, возможно, так оно и было. Но мне было все равно, меня не волновало, что он зарабатывает на жизнь обслуживанием столов и мытьем посуды. Меня пленили мысли о нем, и я не потрудилась обратить внимание на тот факт, что он не был заинтересован в построении отношений, что мы на самом деле не подходили друг другу.

— Твоя очередь, — говорю я.

— Женщина, которая упорно работает, знает, чего хочет, и не боится вызова.

Взгляд Стерлинга глубокий и пронизывающий, мне трудно не обращать внимания на то, что он смотрит на меня с гораздо более глубоким смыслом, чем просто беглым взглядом. Это нервирует. Но я отмахиваюсь от этого.

— Я найду ее для тебя. — Мой голос звучит слабо и неуверенно, но Стерлинг даже ухом не ведет, и я не могу отделаться от ощущения, что он думает: «Может, я уже нашел ее».

После минутного напряженного молчания он допивает последний глоток вина.

— Так, каков план работы?

Я в последний раз промокаю рот салфеткой и наклоняюсь вперед. Я почти забыла, что это деловой ужин. Сделав глубокий вдох, пытаюсь взять себя в руки.

— Вот, что я думаю. При всем первоначальном интересе, который вызвала твоя история, не думаю, что будет трудно найти для тебя… кандидаток, скажем так за неимением лучшего слова. Думаю, ключом будет найти порядочную женщину, которая будет интересна тебе в долгосрочной перспективе.

Стерлинг кивает, нахмурив брови, будто ловит каждое мое слово.