Глава 5

Стюарт

Фостер был прав во многом. Закат был ошеломляющим; другого способа описать это зрелище не было. И я думаю, что Фостер был прав и по поводу отсутствия Джейсона на борту. Если бы он был здесь, я бы все еще находился в рабочем режиме. Джейсон знал меня только с профессиональной стороны, меня, никогда не совершающего глупостей, четко следующего временным ограничениям и срокам. Наше совместное времяпрепровождение основывалось исключительно на сексе, и почти всегда было четко внесено в мое расписание. Я мог буквально втиснуть встречу с девяти до десяти в среду и в субботу вечером. Джейсон приходил, заботился обо мне так, как мне было нужно, и испарялся.

И теперь, когда Фостер указал, что сейчас я волен быть по-настоящему самим собой, я задался вопросом: о чём, черт возьми, я думал с самого начала, прося Джейсона присоединиться?

Конечно, гарантированный секс – это здорово, но теперь я понял, что успокаивающее душу расслабление – возможность побыть самим собой – более важно.

Я не мог вспомнить, когда в последний раз я просто был настоящим.

Что нужно просто дышать.

Прежде чем солнце полностью зашло за горизонт, Фостер навел порядок и собрал посуду на поднос, но я остановил его:

— Так, позвольте мне помочь.

Он уставился на меня.

— Не позволю.

— Почему?

— Вы мой гость. Клиент, который платит за обслуживание.

Я закатил глаза.

— Мы здесь одни. Я не могу сидеть сложа руки, пока вы убираете за мной.

— Почему нет? Это именно то, что вы и должны делать.

— У вас когда-нибудь был бунт на корабле?

Его глаза расширились.

— Бунт?

— Да, разве не так называется то, когда команда спорит с капитаном?

— Бунт – это скорее захват судна.

Я забрал у него поднос.

— Тогда я вступаю во владение. Я мою, вы вытираете.

Я улыбнулся, увидев выражение его лица, и спустился по лестнице в камбуз. Фостер шел позади.

— Стюарт. Вам действительно вовсе не обязательно это делать.

— Но я хочу, а вы ведь не станете отказывать клиенту, который платит, в его желаниях, не так ли?

Он завис.

— А вы, видимо, привыкли получать то, что хотите, не так ли?

— Всегда. Я не принимаю отказов. — Я нашел моющее средство и наполнил раковину горячей водой, затем собрал грязную сковороду и утварь. — Вы очень аккуратный повар.

Он недовольно фыркнул, но потом слегка улыбнулся.

— Когда являешься поваром и уборщицей в одном лице, то вскоре понимаешь, что минимализм хорош. И здесь есть посудомоечная машина.

— Это не займет у нас много времени, — ответил я. И быстро все вымыл, а Фостер вытер. — Видите? Когда много рук, работа идет быстрее. Или что-то в этом роде все время говорит моя мама.

Он сложил кухонное полотенце и аккуратно повесил его, чтобы высохло.

— Ну, спасибо за помощь.

Я открыл маленький холодильник, вытащил два пива, свинтил с одного крышку и протянул Фостеру.

— Давайте, я обещаю, что никому не скажу. — Он выглядел так, словно собирался начать спорить, поэтому я добавил: — Это бунт, помните?

Он сердито заворчал на меня, но взял пиво.

— Вы не пробыли на борту еще и дня, а я уже нарушил три своих правила.

— Три?

— Позволил вам убираться – раз. Пил пиво – два. И третье – оставил вас одного на борту, пока плавал.

Я открыл свое пиво и сделал глоток, чтобы скрыть улыбку. Сел за стол и, глядя на Фостера, кивнул.

— Ах, белые плавки. Вы нырнули в воду, чтобы спрятаться от меня или чтобы остыть? Я имею в виду, что знаю, эти плавки очень горячи.

Он покраснел.

— Я не…

— Определенно, да.

Фостер плюхнулся за стол напротив меня, наши ноги почти соприкасались. Он вздохнул и сделал большой глоток пива.

— Я не был к ним готов. Это единственное, в чем я признаюсь.

Я рассмеялся.

— На самом деле я пошутил. Я нервничал, надевая их. Надо было упаковать несколько пляжных шорт, но я собирался, когда думал, что Джейсон поедет, и забыл вытащить их, когда тот отказался.

Он еще раз глотнул пива и уставился на бутылку, пока говорил:

— Ну, я не могу сказать, что сожалею.

Я улыбнулся.

— Вам нравится?

Он закатил глаза.

— Вы знаете, что отлично выглядите в них.

Теперь я рассмеялся.

— Ну, что я могу сказать? Они подчеркивают мою самую лучшую часть.

Его щеки стали розовыми, и он прочистил горло. Он все еще смотрел на свою бутылку.

— И какую же?

Я снова засмеялся.

— Мою задницу, конечно. А что? Вам понравилось что-то еще?

Я лишь пошутил, говоря это, но, Боже, что-то мелькнуло в глазах Фостера, когда он бросил на меня взгляд.

— Я, эм-м... у меня есть определенные правила.

— Которые вы, вероятно, с радостью нарушаете, — сказал я, кивая на бутылку пива, которой он увлекся.

Фостер осушил остаток в своей бутылке, затем уставился прямо на меня, и теплая ночь стала намного жарче. Пространство между нами ощущалось слишком близким и слишком широким и потрескивало от напряжения. Он облизал уголок рта, вид его розового языка послал импульс желания прямо к моему члену. Но затем Фостер отвел взгляд, нарушая транс, в котором мы оба оказались.

— Я лучше пойду проведу последнюю проверку на палубе, — сказал он хриплым и напряженным голосом. — А потом спать. Спасибо за помощь в уборке после ужина. Спокойной ночи. — Он оставил бутылку на скамейке в камбузе и бросился вверх по лестнице, исчезая в ночи.

Ну вот, все и произошло; мои карты раскрыты. И я узнал желание в глазах Фостера. То, как они потемнели, а взгляд стал острым, как вспыхнули щеки, и как слегка сбилось дыхание.

Я был экспертом в чтении людей. Это сделало меня отличным специалистом в моей работе. Я знал, как правильно считывать их реакции, и знал, когда оказывать давление, а когда отступать.

Фрстера могло физически тянуть ко мне, но его моральный компас управлял этим кораблем. Во многих аспектах. Фостер установил между нами дистанцию, насколько позволяла лодка, поэтому я дал ему то пространство, которое он искал.

Если он передумает, то знает, где меня найти. Не то чтобы мы могли спрятаться друг от друга на четырнадцатиметровой яхте посреди океана. Так что да, я позволил Фостеру решать. Я мог бы подтолкнуть чуть сильнее, чтобы посмотреть, превратится ли искра желания в его глазах в огонь. Я имею в виду, что прошел лишь один день из двенадцати, и мы уже нарушили некоторые из его правил. Я не мог дождаться, чтобы узнать, что готовит второй день.

С этой мыслью я положил пустые бутылки в мусорное ведро и отправился спать.

***

Я никогда не думал, что можно спать так сладко. Я собирался дождаться и послушать, как Фостер вернется в каюту, услышать звук закрывающейся двери или шум воды в туалете, но так ничего и не услышал. Я также был полон решимости позаботиться о своем все еще наполовину эрегированном члене, когда залезал в кровать, но как только голова коснулась подушки, убаюкивающий плеск воды и нежное покачивание лодки мгновенно отключили меня, будто щелкнув выключателем.

Я проснулся, не понимая который сейчас час, вот только за маленьким окном еще было темно. Но, услышав шаги в тишине, я понял, что Фостер уже встал. Сходив в туалет, умывшись и почистив зубы, я обнаружил Фостера в капитанской рубке, смотрящим на один из экранов, которые он мне показывал вчера. Небо посветлело настолько, что я мог видеть его, воду и береговую линию. Всё, включая Фостера, выглядело свежим и умиротворяющим, удивительно прекрасным.

— Доброе утро, — сказал я, присоединяясь к нему. Я не думал притворяться, будто не делал никакого предложения прошлой ночью, но и не хотел создавать неловкую ситуацию. Я собирался флиртовать и заигрывать, и был чертовски уверен, что еще не скоро в ближайшие дни выберусь из своих белых плавок. Вокруг талии было повязано полотенце, а грудь была голой.

— Доброе, — ответил Фостер, быстро улыбнувшись мне, прежде чем вернуться к экрану. — Как спали?

— Как убитый. Я не знаю, дело в воде или лодке, или тишине, но я не спал так хорошо… ну, много лет.

— Хорошо. Я рад это слышать. — Он улыбнулся. — Я просто проверяю течение и направление ветра.

— И как они?

— Идеальны. Мы будем готовы к отправлению на северо-восток после завтрака. Как вам?

— Звучит здорово. Я все еще могу поплавать перед отбытием? — спросил я, глядя в сторону кормы.

— Конечно. Вода прекрасна – двадцать шесть градусов. — Он повернулся и посмотрел прямо на меня. — Завтрак будет готов, когда закончите.

Я, удерживая его взгляд, потянулся за полотенцем, обнажив плавки, которые так понравились Фостеру и едва скрывали мою утреннюю эрекцию. Взгляд его устремился прямо к моему члену, затем на мое лицо, и Фостер уставился на меня с выражением «ты засранец», пока боролся с улыбкой.

— Превосходно, — сказал я, улыбаясь в ответ.

Я собирался попросить его присоединиться ко мне, но подумал, что восхитительное зрелище, которое я только что продемонстрировал, было достаточно прозрачным приглашением.

Я бросил полотенце, наклонился и опустил лестницу, как он мне показывал, выставив задницу прямо в его сторону, и эффектно нырнул в воду.

Это был новый способ правильно проснуться, и я со смехом вынырнул. Повернувшись лицом к яхте и держась на воде, я улыбнулся, когда Фостер подошел к корме, вероятно, заинтересованный тем, над чем я смеялся.

— Это удивительно, — сказал я. — Я должен просыпаться так каждый день.

Он улыбнулся и ответил:

— Это не так уж ужасно.

— Вы должны присоединиться, — крикнул я.

Он смотрел целых три секунды.

— Может быть, позже, — сказал он, прежде чем вернуться к тому, чем занимался.

Может быть, позже.

Может быть, мы займемся еще кучей разных вещей позже... Я надеялся, что так будет. Фостер был заинтересован, это точно. То, как он смотрел, когда я сбросил полотенце, сказало мне все, что нужно было знать. Он выглядел так, как будто хотел съесть меня в следующие несколько дней, и я был полностью за. Следующие одиннадцать дней, если быть точным.

Я плавал на спине и улыбался, глядя в безоблачное небо. Становилось светлее, солнце начало показываться над горизонтом, и кое-что пришло мне в голову. Это поразило меня как толчок, из-за которого я изо всех сил старался принять вертикальное положение, снова плавая на месте в воде.