Глава 1

Для тех, кто нуждается в напоминании.

Жизнь коротка, живи своей мечтой.

Стюарт Дженнер

Мне была нужна передышка. Я загнал себя. Я измучен, истощен. В голове полная каша. Я напряг задницу, чтобы заключить последнюю сделку, и в шесть двадцать пять вечера пятницы вышел из офиса, готовый к так необходимому отпуску.

Двенадцать дней солнца, серфинга, парусного спорта, плавания и секса. Много секса.

Я достал телефон с единственной целью – позвонить Джейсону, но аппарат зазвонил у меня в руке. На экране высветилось имя моего босса. Джерард Сото. Я даже еще не вышел из этого чертового здания. Стиснув зубы, я нажал кнопку «ответить».

— Вы позвонили на автоответчик Стюарта Дженнера. Пожалуйста, оставьте сообщение.

— Хорошая попытка, Дженнер.

Я закатил глаза, но остановил сам себя. Если бы ему что-то от меня понадобилось, я бы развернулся и пошел назад. И как бы я ни ненавидел это, мы оба знали, что так и будет.

— Босс. Чем могу быть полезен?

— Ты подписал счета Гудриджа?

— Конечно, да.

— А предварительное заключение (Прим. пер: предварительное заключение является первоначальным отчетом на фондовой бирже о финансовых результатах компании за год) по Вашингтону?

— Договор одобрен юристами. Я лично доставил его Браунингу.

— М-м-м, — было единственным ответом. Затем: — И я полагаю, твой полный ежемесячный отчёт находится на моём столе.

Полный отчет за месяц, половину которого я буду отсутствовать.

— Конечно, он там.

Существовала причина, по которой я считался одним из лучших старших аналитиков по корпоративным финансам в Брисбене. Я был настолько хорош, что когда «охотники за головами» из Сиднея и Сингапура пытались переманить меня, мой босс предложил невероятно выгодные условия, чтобы я остался. И я согласился, и теперь принадлежал ему. Когда он звонил – я отвечал. Когда он просил – я выполнял.

Я не сомневался, что он знал об отчёте на своём столе ещё до того, как спросил. Сото нравилось играть в маленькие эгоистические игры.

— Во сколько ты уезжаешь завтра?

В действительности же он спрашивал, насколько поздно мог позвонить мне. Я разжал челюсти и улыбнулся, хотя босс этого и не видел.

— Мой рейс отправляется завтра в шесть тридцать. — Я посмотрел на часы. Через двенадцать часов.

— И с тобой нельзя будет связаться? — спросил он. Снова.

— Нет. Ни телефонной связи, ни интернета. — Формально это не было правдой. У меня будет ограниченный доступ, но босс этого не знал. — Там будет аварийный спутниковый телефон. Я могу дать вам номер, если нужно.

— М-м-м, нет, в этом нет необходимости, — решительно добавил он. Я предложил только потому, что чертовски хорошо знал: начальник не захочет звонить на спутниковый телефон из-за какой-нибудь мелочи. — Ну, тогда…

— Хорошо, увидимся двадцать седьмого.

— Верно. Да. Полагаю, мне стоит пожелать тебе хорошего отпуска.

Я почти засмеялся над его великодушием.

— Спасибо.

— Возвращайся отдохнувшим

Это звучало почти как угроза.

— Так и собираюсь сделать.

Сото пробормотал что-то похожее на прощание, и связь оборвалась. Я сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь удержать свое давление под контролем, хотя стук в висках сообщал, что это бессмысленно. Держа телефон в руке, я перекинул сумку через плечо и спустился с помощью лифта на парковку в подвал. Жара и влажность Брисбена в феврале ощущались не особенно приятно в деловом костюме, но мне было все равно.

У меня двухнедельный отпуск. Целых две недели.

Две недели по настоянию моего врача, но, тем не менее, отпуск.

Перегруженный работой, переутомлённый и втянутый в крысиные бега – вот каким я был. Мне тридцать четыре года, а врач предупредила, что у меня вот-вот случится обширный инфаркт.

— Вам нужен перерыв. Прямо сейчас.

Я взял отпуск, но скрыл, что за этим кроется медицинская рекомендация. Джерарду Сото не нужно знать, что его золотой мальчик начинает рассыпаться. Или, может быть, стрессовый перелом (Прим. пер.: в отличие от перелома, вызванного сильным ударом, стрессовые переломы – результат накопившихся микротравм от циклических нагрузок ниже максимальной, например, при беге или прыжках) был бы более подходящим описанием.

Скользнув за руль своей машины, я вставил телефон в держатель и завел двигатель. Как только выехал со стоянки, подальше от груды бетона и стали, я нажал кнопку Bluetooth.

— Звонок Джейсону.

Его номер появился на экране, и включился дозвон; гудок, еще один и еще. Я нажал «завершить вызов», прежде чем включилась голосовая почта. Может быть, Джейсон застрял на работе, или в спортзале, или в душе... Надеюсь, он уже собрался в дорогу и едет ко мне.

Я набрал его снова по пути из лифта к моей квартире, и снова он не ответил.

Отлично.

Я улыбнулся, глядя на упакованную сумку, пока стаскивал с себя костюм, и решил принять прохладный душ, позволив воде смыть весь этот дерьмовый день. И, переодевшись в повседневные шорты и футболку, я переключился в режим отпуска.

Первоначальный план состоял в том, чтобы забрать Джейсона по дороге в аэропорт утром, но я подумал, может быть, он захочет остаться у меня на ночь. Мы могли бы заказать его любимую китайскую еду, посмотреть фильм, лечь спать пораньше…

Если бы он взял свой чертов телефон.

Я пробовал снова и снова, но Джейсон так и не ответил. Мои планы на расслабляющую, легкую ночь для двоих превратились в грустную и тоскливую ночь для одного. Я искал на кухне из чего бы приготовить ужин и, поскольку из-за отъезда не было смысла заказывать новые продукты, тем более из расчета на один приём пищи, пришлось остановиться на унылой миске хлопьев. Ничего по телевизору не заинтересовало меня, и после того, как я провел час, щелкая тупые каналы, отправил Джейсону сообщение: «Заеду за тобой в 5 утра. Будь снаружи. Хочешь, позвоню тебе, чтобы разбудить?»

Я улыбнулся, когда нажал «отправить». Джейсон никогда не был полностью готов в такую рань.

Появился текстовый пузырь, означающий, что Джейсон пишет ответ. Затем пузырь исчез, затем снова появился, затем исчез, и я нахмурился, когда телефон зазвонил. Это был Джейсон, и я знал, что мне его звонок не понравится.

— Привет, — начал он. — Эм…

— Просто скажи это, Джейсон, — ответил я, не позаботившись убрать колкость из своего тона. Было безумием, с какой легкостью я переходил в режим профессиональной акулы. Всё только по делу и абсолютная нетерпимость ко всякому бреду.

На заднем плане играла музыка и разговаривали люди. Значит, парень тусовался где-то и совершенно точно не собирался ехать со мной завтра. Теперь мне стало интересно, а собирался ли он вообще ехать изначально?

— Ну, понимаешь, — начал Джейсон, — Не могу поехать. Кое-что случилось на работе, а я узнал об этом только вчера. Я пытался разобраться сегодня, чтобы уехать, но ты же знаешь, как всё это происходит.

Самое смешное, что я знал. Мы работали в одной и той же отрасли. Я точно знал, как все происходит. И также я точно знал, как работает Джейсон.

— Ну, надеюсь, он того заслуживает.

Послышался глухой звук, сопровождаемый молчанием, хотя музыка все еще играла.

— Все не совсем так.

— Понятно, — холодно сказал я. — В следующий раз, когда кто-то предложит тебе полностью оплаченный двухнедельный отпуск, попробуй уведомить заранее, чтобы можно было заменить тебя. Потому что это не проблема.

Я мог бы спросить любого из моих непостоянных любовников, не хотят ли они поехать со мной. Обычно с Джейсоном было весело проводить время, и мы хорошо ладили. Хотя редко проводили больше одной ночи вместе в то или иное время и, может быть, две недели наедине на яхте было немного слишком, но, черт возьми, он мог бы отказаться, когда я предлагал.

— Да, извини, но работа…

— Всё в порядке. Увидимся.

Я не стал ждать ответа. Закончил разговор и бросил телефон на журнальный столик. Черт, черт, черт, черт.

Я не стал обзванивать весь список любовников, чтобы спросить, может ли кто-то из них взять двухнедельный отпуск, и, эм-м, кстати, завтра в шесть часов утра уже отъезд…

Блядь.

Что ж, это просто минус пункт «целая куча секса» из списка, который я запланировал на свой отпуск.

Ну и ладно. Я подумывал выложить две коробки презервативов, потому что какой теперь в них смысл, но всё же решил оставить. Если повезёт, то в тех курортных городах, куда мы будем заходить, могут быть ночные клубы. Я подумывал погуглить гей-бары в Крайнем Севере Квинсленда (Прим. пер.: самая северная часть штата Квинсленд, Австралия), но влом было тянуться за телефоном.

К черту Джейсона за то, что морочил мне голову и испортил мой отпуск еще до его начала.

Решено. Я отправляюсь в двухнедельный тур на арендованной яхте вокруг Большого Барьерного рифа в тропическом Северном Квинсленде. Только я и капитан. Если он окажется каким-нибудь ни на минуту не замолкающим хреновым старикашкой, я просто выброшусь за борт. И если это будет женщина средних лет, которая трещит без умолку, я тоже выброшусь за борт. Ну или, возможно, притворюсь, что страдаю хронической морской болезнью, и необходимость лететь домой будет выглядеть менее драматично. По крайней мере, капитан был доброжелателен к ЛГБТ-людям – круиз рекламировался именно как таковой – так что для беспокойства стало на одну причину меньше.

Но, черт возьми. Я собирался ехать в этот отпуск, лежать на грёбаном солнце и расслабляться. Очень надеюсь, что капитан яхты окажется приятным человеком, потому что в течение следующих двенадцати дней, двадцать четыре часа в сутки не будет никого кроме меня, него и целого океана.