— Ты просто мечта, — говорит он и хватает меня за руку. Затем кружит, как будто мы на танцполе, так быстро, что я чуть не спотыкаюсь. Когда мир перестает вращаться вокруг, замечаю, что люди смотрят; одна пара даже начинает громко хлопать. Я краснею.

— Люди смотрят, — шепчу я, чувствуя себя неловко.

— Наверное, пялятся, потому что ты такая красивая.

Ладно, эта фраза… банальная. Мега-дешевая, как вонючий сыр «Бри» плохого качества, и в любое другое время я бы закатила глаза, но Дилан смотрит на меня настолько искренне, может он и правда верит в то, что говорит.

— Давай посмотрим на город с высоты птичьего полета. — Он берет меня за руку и подводит к перилам. — Это единственное, что может быть более ошеломляющим, чем ты сейчас.

Этот парень похож на ходячую праздничную слащавую открытку «Хэлмарк». Но прежде, чем я успеваю возразить, он подводит меня к угловому краю платформы, где перед нами раскинулся город, как сверкающее бриллиантовое ожерелье.

Я счастливо вздыхаю.

— Мне так нравится этот вид.

— И мне тоже. — Когда я перевожу на него глаза, он даже не смотрит на город внизу, а смотрит на меня, да так пристально, что мне кажется, что у меня размазалась по лицу красная помада или что-то в этом роде. Я провожу пальцами по щеке на всякий случай.

— Ну, расскажи мне что-нибудь о Голливуде, — прошу я, пытаясь разрядить обстановку. — Создание фильмов звучит так захватывающе! Мне всегда было интересно, как все происходит на самом деле.

Он отмахивается от моего вопроса, будто от мухи, жужжащей у него перед лицом.

— Давай сегодня не будем говорить о делах.— Он подходит ближе и кладет одну руку мне на плечо. — Я имею в виду то, что сказал сегодня днем. Я хочу больше узнать о тебе: о твоих надеждах, мечтах, мыслях о будущем. Кто такая Лиззи Райан? Что она чувствует?

Я слегка кашляю, пытаясь подавить смешок. О боже мой. Неужели он настоящий?! Конечно, я хотела бы встретить парня, который был бы мной увлечен и уделял бы мне больше внимания, чем спортивному матчу, но здесь явно какой-то перебор. Его вопросы… как по сценарию.

— Я не знаю, с чего начать… — Медленно говорю я. — Я выросла в Толидо. Закончила Баккайс! У меня есть сестра, и мои родители развелись, когда я была ребенком… — Я замолчала, оглядываясь вокруг. — Здесь довольно холодно. Ты забронировал столик, может мы пойдем во внутрь?

— Что ты скажешь, если мы пропустим ужин и просто перенесем эту ночь на следующий уровень? — Дилан наклоняется ближе, так что практически мурлычет мне на ухо. — Я могу придумать лучший способ удовлетворить наши… аппетиты.

Его рука внезапно скользит вниз и хватает меня за задницу, сжимает причем достаточно сильно. Мои глаза расширяются так, что я удивляюсь, как они не выскакивают из орбит.

Вот тебе и вся романтика.

Я испытываю искушение двинуть ему коленом в пах, чтобы он точно понял, как можно удовлетворить мой аппетит, но в последнюю секунду вспоминаю, мне необходимым этот парень для выставки. Черт возьми! Мне придется каким-то образом выкручиваться из этой странной ситуации, чтобы меня не арестовали за нападение.

— Ммм, спасибо, — говорю я, вырываясь из его крепких тисков. — Но что-то я не… очень хорошо себя чувствую. Думаю, мне лучше уйти.

— Может мне, стоит отвезти тебя домой? — спрашивает он с притворным беспокойством. — Уложить в постель? — Он многозначительно подмигивает, все это так выглядит чертовски слащаво, что на этот раз я ничего не могу с собой поделать, начинаю смеяться, мне приходится делать вид, что я закашлялась, прикрывая рот рукой.

— Нет не нужно, — говорю я, мне удается выпрямиться, вытирая слезы с глаз, надеясь, что тушь не размазалась по всему лицу. — Я, действительно, плохо себя чувствую, думаю, что мне лучше пойти домой.

— Эта твоя забастовка не может длиться вечно, ты же понимаешь? — говорит он, и в его голосе слышится раздражение.

Я замираю. Так вот оно что?! Он знает о забастовке, как и все остальные в этом мире. Так вот значит, что это было? Наконец-то меня парень просто сбивает с ног своим видом и обхождением, но совершенно не по той причине, что я ему понравилась, нет, Боже упаси, получается, что теперь у меня будут происходить свидания не потому, что я кому-то нравлюсь, а потому что… чтобы вывести меня из этой забастовки!

— Это мы еще посмотрим, — спокойно отвечаю я, увеличивая расстояние между нами, прежде чем действительно нанести ему телесные повреждения. — Но в данную минуту мне лучше отправиться домой одной. Мне кажется это отличный план на сегодня!

Одна выходу из здания на улицу и выбрасываю цветы в ближайшую урну. Дилан оказался ослом, я должна была распознать его с самого начала, но была так ослеплена его разговорами о настоящей женщине с содержанием, что даже не задумывалась, почему он так настаивал на ужине.

Конечно, романтические жесты и красивые цветы — это хорошо, но не они суть всего. Не стоит ходить на удивительные свидания, если парень по другую сторону стола хочет получить только одно. Черт, похоже, эта забастовка имеет прямо противоположный эффект, чем тот, который я ожидала, вместо того, чтобы очистить палубу от парней, которые просто хотят потрахаться, я привлекаю именно тех, кто видит теперь во мне своего рода «приз».

А Джейк?

Я стараюсь не думать о нем, но боже, как же трудно о нем не думать. Почему-то все наши перепалки с ним порождают безумнейшее сексуальное влечение. Чем более дерзким и раздражающим он становится, тем больше я хочу, чтобы он оказался между моих бедер, и закончил то, что начал тогда в новогоднюю ночь. Потому что, насколько я помню, это, черт возьми, было просто потрясающе…

… до той минуты, пока он не отключился.

Точно. Именно так.

Я вздыхаю, стряхнув с себя воспоминания. Сегодня великолепный вечер, такой теплый с едва уловимых ветерком, люди наслаждаются перед барами за столиками ужином и выпивкой. Я вдруг ловлю себя на мысли, что нахожусь всего в нескольких кварталах от моего любимого кинотеатра, где показывают классические фильмы, и вместо того, чтобы полностью вычеркнуть этот вечер, как очередной неудавшийся, направляюсь в ту сторону, может в кинотеатре показывают какой-нибудь мой любимый фильм, способный отвлечь от бардака, который происходит в моей личной жизни. Сердце подпрыгивает в груди, как только я вижу огромную рекламу — марафон всех серий «Крепкий орешек»! Двухчасовое погружение в захватывающие экшн-сцены с голым, потным Брюсом Уиллисом могут вылечить мне кажется все. Это именно то, что мне нужно, еще необходимо большое ведро попкорна и огромная доза фантазии, чтобы вывести меня из удрученного состояния.

Я решительно захожу в ярко освещенный вестибюль, вдыхая восхитительный запах соли и масла попкорна, покупаю билет и направляюсь к лотку. Обычно я приношу брауни Брэду, киномеханику, но сегодня пришла с пустыми руками, поэтому встаю в очередь за попкорном.

Передо мной стоит парень в костюме, купив огромное ведро попкорна размером больше моей головы, и что-то знакомое мне кажется в его позе. Он оборачивается, и я утыкаюсь прямиком в глаза Джейка Уэстона, который, несмотря ни на что, улыбается так, словно действительно рад меня видеть.

Улыбающийся, с только что приготовленным ведром попкорна.

О. Черт побери.

Забудь о Брюсе Уиллисе, возможно, сегодняшний вечер я получу гораздо больше положительных эмоций, чем рассчитывала.

17

Лиззи

— Из всех театров в городе ты решила прийти в мой, — невозмутимо произносит он, прижимая к груди гигантское ведро с попкорном. Аромат масла и соли настолько опьяняет, что я едва сдерживаюсь, чтобы не протянуть руку и не захватить пригоршню.

И вместо Диланом обещенного ужина, я лучше поем попкорн.

— Это же не твой кинотеатр, — замечаю я и тут же проклинаю себя за резкость. Что-то в этом человеке заставляет меня вздрагивать, а сердце биться быстрее.

— Твоя дама сегодня, что проголодалась? — Спрашиваю я, указывая на его ведро. — Я имею в виду, удивлена, что ты встречаешься с женщиной, которая ест такой калорийный попкорн. Это прямо революционно с твоей стороны, Джейк.

— Я полон сюрпризов, — говорит он, улыбаясь. — И вообще-то я сегодня один, в кой-то веке.

— Я в шоке, — невозмутимо отвечаю я. — Наверное, у женщин Нью-Йорка больше здравого смысла, чем я думала.

— Насколько мне известно, нет. — Джейк бросает на меня косой взгляд. — Я почти обзвонил половину своей маленькой черной книжечки, прежде чем сдался. Кто-то подкинул им всем идею о романтике и ухаживаниях.

— Ха! — Смеюсь я. — Так тебе и надо. Не волнуйся, — добавляю ухмыляясь. — Ты привыкнешь. Кто знает, может даже кое-чему научишься.

— Поверь мне, я знаю о женщинах все, что мне нужно знать, — как всегда уверенно заявляет он. — Еще пара недель, и вы снова будете умолять нас. Я имею в виду… ваши гормоны, — добавляет он.

Я ухмыляюсь и протягиваю руку, чтобы зачерпнуть горсть попкорна.

— Я предпочитаю что-нибудь маленькое под названием «Лело», — отвечаю, называя свою надежную марку вибраторов. — Он заряжается в течение восьми часов и не пукает посреди ночи.

Джейк наклоняется ближе, все еще с той же неотразимой ухмылкой на лице.

Раздражающей, я имею в виду.

— Конечно, вибратор может заменить член, — небрежно говорит он низким голосом. — А что насчет рук? Пальцев… губ и рта?

Его глаза вспыхивают с намеком, и, несмотря на это, мне становится жарко. Потому что, черт возьми, он прав. Нет ничего лучше ощущения твердого, мужественного тела, прижимающегося ко мне, губ, сводящих с ума.

— Фильм уже начинается. — Я отвожу взгляд в сторону, уверенная, что мои щеки покраснели, как пожарная машина. — Ты кончил?

Я тут же жалею о своем выборе слов, потому что слышу за спиной его хихиканье.

— В скором времени, — говорит Джейк, и я стараюсь не думать о том, каково это будет. Все становится еще хуже, когда мы устраиваемся на своих местах, сидя бок о бок в темноте. Зал наполовину заполнен, но мне все равно кажется, что мы совершенно одни перед мерцающим экраном. Я ерзаю на сиденье (почему эти сиденья всегда такие чертовски неудобные?), как только моя рука дотрагивается до его руки на подлокотнике, я отдергиваю, будто от ожога, бормоча «прости», но он ничего не отвечает.