Мой взгляд скользнул к нему, я прищурилась. Он выглядел, как обычный парень, которого я раньше знала, словно просто пытался мне помочь. Но я не нуждалась в его помощи. Я была не просто так заместителем руководителя предвыборной кампании мэра Нью-Йорка. Я могла справиться со всем, что бы это ни было.

— Делай свою работу, — ответила я ему. — А я буду заниматься своей.

Затем вышла из комнаты, чтобы заняться своими обязанностями.

Я вошла в банкетный зал, украшенный десятками больших круглых столов. Красно-бело-синие знамена мэра Кенсингтон свисали с потолка по всему периметру комнаты. И так было проделано столько кропотливой работы, свидетелем результатов которой я стала сегодня.

Придерживаясь периметра, я повернула к сцене и увидела ответ на первую проблему. Все стажеры тусовались, болтая в углу, не работая.

Я закатила глаза. Ну, сейчас начнется веселье.

— Бейли, Колби, Марсель, Соня. — Я хлопнула два раза в ладоши. — Давайте двигаться. Гарнитуры наушников включены.

Их глаза округлились от шока, а затем они немедленно разошлись, бормоча извинения. Как будто никто из них не хотел получить работу, за которую платили.

— Стажеры задвигались, — сказала я в микрофон.

— Поняла, — ответила Деми.

Я покачала головой, а затем глубоко вздохнула, продолжая двигаться к сцене. На этот вечер мне пришлось забыть о своих чувствах к оркестру. Мне нужно было, чтобы они выполнили свою работу. Им за нее платили. И выполнили ее хорошо.

Я уже почти подошла к дирижеру, когда невысокий коренастый человек два или три раза постучал своей палочкой, и все музыканты заняли свои места.

— Прямо рождественское чудо, — саркастически пробормотала я.

По крайней мере, хоть что-то уже шло хорошо. Один пожар мне не пришлось тушить.

Я должна была развернуться прямо в эту минуту и направиться обратно к Деми. Поскольку была уверена, что ей не помешает помощь с рассадкой. Бет то же хотела получить доступ к Лесли для фотографий. Их новости в соцсетях вечером должны были выйти в срок. В данный момент я могла бы заняться дюжиной дел.

Вместо этого я уставилась на оркестр. Их музыка была потрясающей, они играли так гармонично. Просто великолепно. Теперь я поняла, что мы не просто так их наняли.

Из тридцати или сорока музыкантов, которых они нам предоставили, только трое были достаточно молодыми женщинами, одна из них потенциальная подруга Сэма — высокая латиноамериканка на виолончели, бледная блондинка и мышиная брюнетка, обе на скрипке.

Интересно, какая из трех девушек была подружкой Сэма? Ни одна из них не была похожа на меня. Никто из них не напоминал мне его бывшую — Мелиссу, с которой я, к сожалению, познакомилась. Я не могла ее вычислить. И даже если бы могла, не должна была. На самом деле я не хотела быть той девушкой, которая бы осуждала его подругу.

У меня скрутило желудок, пока я еще секунду наблюдала за ними. Нарочно мучаясь и теряясь в догадках. Вчера я решила, что не буду этого делать. Буду сильной и не позволю себе вспоминать о нем. Вот почему я надела доспехи Верхнего Ист-Сайда. Мне они были сегодня необходимы. И мне не нужна была та моя дьявольская личность — Ужасная Ларк, которая появилась вместе с заявлением Сэма. Эта моя вторая личность была опасна для меня на многих уровнях.

Вздохнув, я отвернулась от оркестра и сказала в микрофон:

— Оркестр репетирует. Теперь направляюсь в вашу сторону.

— Вообще-то, Ларк, только что прибыла мэр. Шон спрашивал о тебе, — ответила Деми.

Я вздохнула с облегчением. Это было лучше, чем идти в заднюю комнату, чтобы разбираться с очередными пожарами в последнюю минуту, пока там был Сэм. Я не хотела оставаться с ним в одной комнате... хотя и знала теперь, что с ним все будет не так просто.

— Поняла, — ответила я Деми и вышла из бального зала.

Я отправилась на поиски мэра. Несмотря на то, что я работала на Лесли с самого начала, мои нервы всякий раз, как я попадала в самую гущу предвыборной гонки, всегда были на пределе.

Войдя в святая святых — гримерку мэра, я нацепила на лицо игривое выражение. И встретила настоящее безумие.

Стилисты по волосам и макияжу лихорадочно поправляли последние штрихи. Запах лака для волос и спрея заполонил маленькую комнату. Кристина еще раз слушала речь Лесли. Исправляла ударения на ключевых словах, отмечала их на бумаге, затем возвращала листки Лесли. Мой босс и руководитель предвыборной кампании Лесли — Шон, вполуха слушал ее речь, безжалостно переписываясь с кем-то по телефону.

— Нет, нет, нет. Мы уже пять раз говорили не употреблять это слово, — сказал он, отрываясь от телефона. Это был подтянутый чернокожий парень ростом шесть футов четыре дюйма, который всегда проводил рукой по своим коротко стриженным волосам, особенно когда нервничал. А нервничал он всегда. — Слово «феминизм» имеет негативную подоплеку. Наша сегодняшняя аудитория, возможно, и согласится с ним, но, если твой оппонент ухватится за него и будет применять его против тебя при каждом случае с сегодняшнего дня и до ноября.

Кристина отбросила с глаз на выбритые виски свою голубую, густую челку.

— Мы оставим это слово.

— Сегодня вечером нам нужны деньги, — добавил Шон. Он сунул телефон в карман. — Если нашим зрителям это слово не понравится, то мы обречены.

— Тогда придумай для меня другое слово.

Шон открыл было рот, чтобы ответить, но мэр подняла руку.

— Хватит. Я вставила слово обратно, Шон. Оно остается.

— При всем моем уважении…

Лесли покачала головой. Затем она посмотрела прямо на меня, парящей на периферии комнаты, ожидая, не произойдет ли выяснение отношений.

— Ларк, входи. Напомни всем, почему мы держим слово.

— Мэр Кенсингтон больше всего известна своей жесткой борьбой с преступностью, но ее другая главная платформа и личный проект — продвижение женского равенства. Она могла бы рассказать о том, как увеличила число женщин на постах среди госслужащих, работала рука об руку с женщинами, которые хотят баллотироваться на должность, и уменьшила неравенство в заработной плате в городе, не говоря о том, что она феминистка. — Я кивнула Шону. — Но это слово обозначает все ее великие достижения.

— Я знаю, — вздохнул Шон. — Я не говорю, что нужно убрать его из речи совсем, просто заменить феминизм на защитника прав женщин.

Мэр Кенсингтон закончила читать речь и кивнула Кристине, которая быстро вышла из комнаты. Те, кто занимался ее прической и макияжем тоже удалились.

— Хорошо, Шон. Сбор средств — это наша база. Если все дело в этом слове, и мы не рванем здесь со средствами, мы его уберем или заменим другим.

Он развел руками.

— А что, если Куинн завладеет этими средствами? — спросил он, имея в виду нашу главную оппозицию. — Ты сможешь переварить феминистский укус в течение следующих шести месяцев?

— Бывало и похуже, — ровным голосом ответила мэр.

— Хорошо, — сказал Шон, понимая, что проиграл.

— И так мы готовы? — спросила мэр.

— Да, все готово, — ответила я.

— Мистер Невилл будет представлен первым, — сказал Шон, взглянув на часы. — Мы должны выпустить вас на сцену и поставить на место. Пройдемся еще раз, что вы будете делать.

Мэр улыбнулась ему.

— Я никого не заманиваю и не обманываю, мне нужны только голоса избирателей.

Я рассмеялась.

— Жестко.

— Ты слишком хорошо меня знаешь, Ларк. Может я и веду жестко дела в этом городе, но для всех. И не меняю своего мнения с одного на другое.

— Все должны хотеть увидеть леди на этом посту.

Она подмигнула.

— Если они понимают, что для них будет хорошо.

Мы все рассмеялись и целеустремленно пошли по коридору к служебному входу.

Лесли коснулась моей руки.

— О, я хотела поблагодарить тебя, что ты разобралась с Кортом на днях, когда он пришел в офис. Я была так занята подготовкой к этому вечеру, что даже забыла тебе это сказать. Знаю, что это не совсем соответствует твоим должностным обязанностям.

— Я знаю его всю свою жизнь. И управляться с ним легко.

— Что бы я без тебя делала, Ларк?

— Надеюсь, мы никогда этого не узнаем, — ответила я.

— Я тоже, дорогая.

Моя улыбка была широкой, и вся драма с Сэмом испарилась в этот момент. Когда Лесли говорила мне такие вещи, у меня сердце замирало. Я была не просто ей нужна, я была необходима.

Вот почему я была здесь. Вот почему я работала в штаб-квартире. Я хотела бы объяснить всем остальным, что мне нравится в предвыборной кампании. Может тогда я смогу отвязаться от своих родителей, потому что я сама стояла за кулисами политики.

Но я работала на того, в кого верила, кто ценил меня. Это была радость от упаковки, маркетинга и продажи кандидата. Обращаться к тысячам людей через телефонные звонки, стучать в двери, волонтерство, банкеты, митинги и многое другое. В конце концов, когда все голоса были подсчитаны, не было ничего более приятного, чем победа моего кандидата. Я работала по сто часов в неделю ради такого кайфа. И я буду работать столько, сколько смогу.

— А теперь пожелай мне удачи, — с улыбкой сказала Лесли.

— Тебе она не нужна, — честно ответила я.

Лесли похлопала меня по плечу.

— Как ты права.

8. Ларк

Несмотря на все переживания, которые у меня были всю неделю, банкет стал хитом. Джей Невилл произнес потрясающую речь. Лесли, как всегда, поразила публику. Количество пожертвований зашкаливало. Целых десять секунд я не могла дышать, прежде чем задуматься о следующем шаге в предвыборной кампании.

— Потрясающая работа, Деми, — сказала я, входя в заднюю комнату, чтобы забрать жакет.

— Этот успех целиком на твоей совести, — рассмеялась она и покачала головой. Ее кудри подпрыгивали вокруг лица.

— Ни в коем случае. Мой успех — это успех каждого. Я бы не справилась без вас.

— Ну, ты сделала это. Чертовски здорово, — сказала я ей.

— Спасибо. — Она просияла. — Эй, мы собираемся пойти в паб за углом выпить чего-нибудь. Отпраздновать. Присоединишься?