Глава 6

– Что, черт возьми, на тебе надето? – спросила Бринли.

– Вежливая, как всегда, – пробормотал Финеас. Прошло тридцать минут, и он вернулся в главный офис Академии Драконьего гнезда, чтобы забрать Бринли.

Он взглянул на свою новую стильную одежду. Может быть, немного слишком стильную, но Лерой из Дома Лероя лично собрал его новый гардероб в стиле дикого запад, заверив, что он выглядит на сто процентов подлинным.

Он засунул большие пальцы за ремень из змеиной кожи, украшенный огромной медной пряжкой в форме буйвола.

– Теперь я одет как ковбой. Я подумал, что так лучше впишусь...

– Куда? На сцену в Grand Ole Opry? – Бринли придвинулась ближе и провела кончиками пальцев по его белой шелковой рубашке. – Бахрома?

Его грудь расширилась в ответ на ее прикосновение, поэтому он отступил назад, вне ее досягаемости.

Она подняла взгляд на его голову.

– О Боже, помоги нам. Твоя шляпа... блестит.

Он снял черную шляпу Stetson. Все ковбойские шляпы в Доме Лероя были с блестками. Некоторые полностью. Он считал, что поступил правильно, выбрав простую черную шляпу с узкой лентой красных блесток.

– Это я еще скромно оделся. И мне кажется, довольно стильно.

Ее глаза расширились.

– Ты что, издеваешься?

– Нет. Черная шляпа сочетается с черной бахромой на моей рубашке, а красные блестки сочетаются с вышитыми красными розами. Но Лерой хотел, чтобы я выбрал красную шляпу, потому что на ней было больше блесток и несколько перьев...

– Довольно! – она выхватила Stetson у него из рук, сорвала красную ленту с блестками и бросила шляпу на стол, где та приземлилась рядом с ее простой кожаной сумкой и спортивной сумкой. – Может быть, я найду ножницы, чтобы отрезать бахрому, – она порылась в ящике.

Финеас нахмурился.

– Неужели все так плохо?

– Ты хочешь пережить эту ночь? Если мы с тобой пойдем в бар в таком виде...

– Зачем нам идти в бар?

– Чтобы задавать вопросы. Мы ведь охотимся за Корки, верно? Если ты будешь расхаживать в таком виде, мне придется сломать несколько рук.

Он напрягся.

– Я сам могу о себе позаботиться.

– Только не днем. Ты будешь совершенно беспомощным.

– Днем я буду спать в подвале. И моя одежда не будет проблемой, – он бросил на нее многозначительный взгляд. – Я не буду ее надевать.

Она сглотнула.

Дерьмо, но ему нравилось шокировать ее.

– Ну что ж, – ее щеки вспыхнули милым румянцем, когда она захлопнула ящик рабочего стола. – Тебе все равно придется одеться, когда ты проснешься, так что я сбегаю в комнату брата и посмотрю, нет ли у него чего-нибудь, что ты можешь одолжить, – ее пристальный взгляд прошелся по нему еще раз. – У вас примерно один размер. Вообще-то, эти... джинсы, которые ты надел, отлично подойдут.

Ему показалось или ее взгляд задержался на его паху слишком долго?

– Ты уверена? Я не знал, какие мне надеть – с молнией или на пуговицах. У меня тут с молнией...

– Все отлично! – она покраснела еще сильнее. – Я сейчас вернусь, – она выбежала из кабинета.

Он присел, улыбаясь про себя. Было что-то в большой плохой волчице. Он всегда был напряжен от волнения рядом с ней. Одна часть его жаждала прикоснуться к ней. Другая часть убеждала его бежать. Быстро. Без сомнения, именно эта часть контролировалась его мозгом. К сожалению, его мозг никогда хорошо не работал рядом с ней.

Она была наполовину животным, вот в чем была проблема. Это придавало ей дикую, агрессивную натуру, и это взывало к первобытной потребности внутри него. Древний и примитивный пещерный человек должен обладать ею.

Но цивилизованная его часть знала, что Бринли не из тех женщин, которыми можно обладать. Она была свободным духом. Волчицей. Принцессой.

Она всегда будет вне его досягаемости.

Он сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. За последние тридцать минут он как можно быстрее сделал кучу дел. Он наполнил сумку со льдом бутилированной кровью, а затем телепортировал ее в хижину.

Прошло несколько лет с тех пор, как он в последний раз был в хижине Фила в Вайоминге, и быстрый осмотр оставил его приятно удивленным. Фил переоборудовал это место в загородный дом для себя и Ванды, и теперь там было электричество и водопровод. В задней части хижины были пристроены ванная и подсобное помещение.

Это была по-прежнему одна комната – комбинация гостиной и кухни со столом, стульями и кое-какой мебелью, расставленной вокруг большого камина. Люк вел в подвал, где теперь стояла огромная кровать. Вторая кровать находилась на чердаке над кухней, куда можно было подняться по лестнице.

Он сделал несколько заходов в хижину, телепортируясь туда и обратно из Роматек. Он принес ноутбук и сетевой адаптер, а также тайник с оружием и боеприпасами из офиса Службы безопасности. Затем он обыскал кафетерий в поисках еды, чтобы пополнить холодильник и кладовую. Бринли оказала ему большую услугу, согласившись пойти с ним, поэтому он хотел убедиться, что ей будет комфортно.

Когда хижина была готова, он переключил внимание на себя. Униформа Бюро – брюки цвета хаки и темно-синяя рубашка-поло, – не вписывалась в общую картину. Ему нужно было оставаться как можно незаметнее. Фримонт сказал ему, что в Доме Лероя есть одежда в стиле Дикого Запада, поэтому он быстро отправился туда.

Фримонт также вспомнил, что в шкафу ВЦТ была отличная пара ковбойских сапог, поэтому Финеас телепортировался туда, чтобы захватить их. По возвращении в Роматек Лазло воткнул в один из ботинок следящее устройство, пока Финеас упаковывал в спортивную сумку нижнее белье, носки, футболки, джинсы, туалетные принадлежности и свои новые модные рубашки из Дома Лероя.

Он телепортировал сумку в хижину, затем вернулся в Роматек и еще раз обсудил с Фримонтом все детали работы.

– Все в порядке, чувак, – заверил его Фримонт. – Я все предусмотрел. Кроме того, ты всего лишь на расстоянии телефонного звонка.

– Я не могу быть уверен, что всегда найду связь, – предупредил его Финеас. – Я буду посреди владений оборотней.

– С большой плохой волчицей, – Фримонт хихикнул.

Финеас поморщился. Он не должен был делиться этим именем со своим младшим братом.

– Это деловая поездка.

– Да, но я знаю, чем занимается доктор Любовь, – Фримонт хлопнул его по спине. – Только не дай ей тебя укусить.

Финеас внутренне застонал, ожидая в школьном кабинете. Он, должно быть, сошел с ума, взяв с собой Бринли. Он взглянул на часы. Ее не было уже десять минут. Может быть, она передумала идти с ним. К его удивлению, эта мысль принесла ему не облегчение, а укол грусти.

Ему нравилось быть с ней, смотреть в ее прекрасные небесно-голубые глаза, на кремовую кожу и гриву диких волос. Ему даже нравилось, как она тычет в него пальцем. Поспевать за ней было непросто. И весело.

Улыбка тронула его губы, когда он вспомнил, как она шокировала Латою. Она вела себя возмутительно, зовя его обратно в постель, утверждая, что он заставил ее кричать. Он, конечно, знал, что она шутит, но его пах все еще реагировал. Теперь он должен был задаться вопросом – почему она встала на его защиту? Злилась ли она из-за отношения к нему?

Нет, он отбросил эту мысль. Она ненавидела вампиров. В прошлом она много раз давала это понять. И все же он не мог не удивляться. Она возражала против его одежды, потому что ей нравилось придираться к нему, или она пыталась защитить его? И если она беспокоилась о том, чтобы защитить его, то делала ли она это из чувства долга или потому, что он ей действительно нравился?

Он вздохнул. Ему нужно перестать искать эмоции, которых не существует. Он потратил два с половиной года, воображая, что Латоя действительно любит его. Как жалко было бы совершить одну и ту же ошибку дважды.

Он услышал приближающиеся шаги и поднялся.

Вошла Бринли с несколькими рубашками, перекинутыми через руку. Позади нее в комнату торопливо вошла группа женщин. Тони, Кейтлин, Оливия, Марта, Ванда и Сара. Они поздоровались, когда Бринли бросила рубашки на стол.

Он кивнул им.

– Здравствуйте, дамы.

Они переглянулись и захихикали.

– Я же говорила, что он скажет, – прошептала Сара.

– Он говорил точно так же, как по телевизору, – добавила Марта.

Оливия улыбнулась ему.

– Нам очень нравится твоя реклама, Финеас.

– Ладно, – Бринли встряхнула клетчатую рубашку и бросила на женщин раздраженный взгляд. – Вы услышали его сексуальный голос. Теперь можете идти.

Сексуальный голос? Финеас изучал ее, не зная, что и думать. Однажды она сказала Коннору и Мариэль, что у него подтянутая задница, но он никак не мог понять, хвалит она его или оскорбляет.

– Примерь это, – она протянула ему рубашку.

Он взглянул на голубую клетчатую рубашку, потом на других женщин. Они не собирались уходить.

– Ну же, девочки, – Бринли замахала руками, прогоняя их. – Вы ставите его в неловкое положение.

– Как он может смутиться? – спросила Ванда. – У него великолепная грудь.

– И он, должно быть, знает об этом, – добавила Марта. – Иначе зачем бы ему показывать ее по телевизору?

Он нахмурился. Неужели люди думают, что он эксгибиционист?

– Я уверен, что одежда подойдет. Нам с Бринли пора идти.

Все женщины застонали от разочарования.

– Пожалуйста, доктор Фэнг, – заскулила Сара. – Мы твои самые большие поклонники.

– О, возьмите себя в руки, – засуетилась Бринли. – Это всего лишь грудь. Если вы видели одну, вы видели их все.

Неужели? Финеасу вдруг захотелось доказать, что она ошибается. Он бросил голубую клетчатую рубашку на стул, затем с вампирской быстротой расстегнул рубашку с бахромой и бросил ее на пол.

Дамы визжали и хлопали, но он не обращал на них внимания, сосредоточившись только на Бринли, чтобы увидеть, как она отреагирует. Ее взгляд метнулся к нему, затем она быстро отвела глаза, как будто ей было неинтересно.

В комнате было так много людей, что ему было трудно сосредоточиться только на ее сердцебиении, но он мог поклясться, что ее сердце билось быстрее всех. И ее щеки снова покраснели. Она была взволнована, черт возьми. Он чувствовал это.