Глава 19

Белладонна. Финеас изо всех сил старался заставить свое тело выполнять приказы, но оно лежало, связанное с его подвижным разумом, как мешок с мертвым мясом. Слишком иронично. Бывший наркоторговец, убитый наркотой. И не просто наркотиком, а тем самым чертовым наркотиком, который инициировал его смерть и превращение. Недовольные убили его и сделали вампиром, чтобы он мог достать им ингредиенты для изготовления Белладонны.

Карма та еще сука. Она вернулась, чтобы пнуть его под зад. Или ребра. Он внутренне поморщился, когда Кайл еще раз врезал ему в бок заостренным ковбойским сапогом. Этот мерзавец уже проделывал то же самое со своим братом.

Ушлепок, – хотел крикнуть Финеас Кайлу, но потом понял, что он сам такой. И это правда. Надо было позвонить Джеку, прежде чем перемещаться. Он должен был телепортировать Бринли прежде, чем подействует наркотик. Теперь она в опасности. Ее глаза встретились с его, и он внутренне съежился от страха, который увидел в них.

Будь сильной. Ты – борец. Пока ты жива, ты можешь сражаться.

Мятежная искра вспыхнула в ее глазах, как будто она услышала его.

– Вы не ответили мне, мисс Джонс, – Ретт Бледдин шагнул к ней. – Ты согласишься выйти за меня замуж?

Она прищурилась.

– Я подумаю, если ты оставишь этих людей в покое.

– Ты согласишься, или вампиры умрут, – он сделал знак в сторону Финеаса. – Сначала этот. Ты вся в его запахе, – он шагнул ближе, его лицо исказилось в усмешке. – От тебя разит сексом с ним. Мне это противно.

Она вздернула подбородок и сердито посмотрела на него.

– Честно говоря, Ретт, мне насрать.

Он ударил ее так сильно, что у нее заслезились глаза.

Гнев вспыхнул внутри Финеаса, но ему некуда было деваться, и казалось, что его голова вот-вот взорвется. Будь сильной, милая. Не теряй надежды.

– Я слышал о твоем непослушании отцу, – прорычал Ретт. – Со мной ты научишься подчиняться.

Она избегала смотреть на него и сосредоточилась на Финеасе, на ее щеке горел красный отпечаток ладони.

– Я выйду замуж за тебя через неделю.

В груди Финеаса вспыхнула надежда. Она смотрела на него, давая обещание.

– Через три дня, – возразил Ретт. – В ночь после третьей ночи полнолуния.

Это был стратегический маневр, понял Финеас. Любой оборотень мог измениться в течение трех ночей в период полнолуния, но только Альфа вроде Ретта мог измениться в следующие дни. Он хотел иметь возможность победить любого обычного оборотня, который будет возражать против принудительного брака. Отец Бринли тоже был Альфой, но он явно был всеми руками за этот брак.

Но это было ошибкой со стороны Ретта. У Финеаса и его друзей будет три ночи, чтобы собрать отряд и спасти Бринли. Если, конечно, Ретт не собирался убить его и Джека сегодня ночью.

Бринли склонила голову.

– Я хочу, чтобы церемония состоялась на ранчо моего отца в Монтане.

– Ну конечно. Мы скоро туда переместимся. Я предлагаю тебе одеться соответствующим образом и смыть с себя вампирскую вонь, – Ретт указал на Дмитрия. – Проследи, чтобы уборная не представляла опасности.

Дмитрий заглянул внутрь.

– Ни окон, ни дверей. Она не сможет сбежать отсюда.

Она подобрала одежду, которую оставила раньше, и, бросив обеспокоенный взгляд на Финеаса, вошла в ванную и закрыла дверь.

Ретт презрительно усмехнулся.

– Она сделает все, что я скажу. Кайл останется здесь со своими кольями, и если она доставит мне неприятности, я позвоню ему, и он превратит тебя в пыль.

– Он заслуживает смерти, – прошипела Корки, направляясь к ним. – Это он предал меня и пытался схватить.

– Ну-ну, милая, – Ретт притянул ее к себе и поцеловал в лоб. – Я был счастлив, что ты снова пришла ко мне.

Она лукаво улыбнулась ему.

– Наши планы идут очень хорошо, – она взглянула на Финеаса. – Дмитрий нашел формулу и ингредиенты для приготовления Белладонны, спрятанные в сейфе в доме Ковена в Бруклине. Он приготовил нам порцию и принес сюда.

Она толкнула Финеаса ногой.

– У нас ее еще много. Ты и твои друзья-приятели не сможете остановить нас.

Финеасу стало интересно, что задумали Корки и Ретт. Похоже, они были любовниками, хотя Ретт заставлял Бринли выйти за него замуж. Его мотивацией к браку явно была не любовь, а, скорее всего, богатство и власть. Как и сказал Бринли, она была скорее пешкой, чем принцессой.

Она вышла из ванной, одетая в джинсы и клетчатую рубашку. Она проигнорировала Ретта, проходя мимо него, и устремила на Финеаса влюбленный взгляд. Он попытается вернуть ее. Она села рядом за кухонный стол и натянула носки и ботинки.

– Твой отец будет доволен, что я вернул тебя в стаю, – похвастался Ретт. – И он будет поражен тем, как хорошо ты мне подчиняешься.

Натягивая последний ботинок, она бросила на него раздраженный взгляд.

– Ты будешь повиноваться, – напомнил ей Ретт. – Или я позвоню Кайлу, и он заколет вампиров.

Она перевела взгляд на Финеаса и Джека, потом на Кайла.

– Если ты причинишь им боль, весь вампирский мир придет за тобой. Включая твоего брата.

Кайл фыркнул.

– Нейт мертв.

– Не-жив.

Кайл побледнел.

– Что? – он бросил на Ретта отчаянный взгляд. – Ты сказал, что он умрет, что ранчо будет моим.

– Так и будет, – Ретт сердито посмотрел на своего приспешника. – Ты будешь повиноваться мне во всем и будешь вознагражден. Ты больше не будешь меня расспрашивать.

Кайл склонил голову.

– Да, господин.

Ретт перевел взгляд на Бринли.

– Теперь ты снова в мире ликанов. Наладь свою преданность, – он сделал знак Корки и Дмитрию. – Перенесите нас на ранчо Джонсов в Монтане.

Корки обняла Ретта и прижалась к нему, а потом они исчезли.

Бринли бросилась к Финеасу, но прежде чем она успела до него дотянуться, Дмитрий подскочил к ней и схватил. Последний взгляд, ее глаза наполнились смесью надежды и отчаяния, и она исчезла.

Ее эмоции перешли прямо из ее глаз в его сердце. Отчаяние от того, что она ушла, что он потерял ее, что она будет страдать от оскорблений и унижений от рук Ретта Бледдина и ее отца. И надежда, что он найдет ее, спасет и проведет остаток своей жизни, даря ей ту любовь, которую она заслуживала.

– Тебе лучше надеяться, что Ретт не позвонит, – Кайл постучал колом в его грудь. – И мне все равно, даже если вы превратили Нейта в вампира. Я его не боюсь. У меня их полно, – он засунул кол за пояс.

– Здесь есть что-нибудь поесть? – он посмотрел в сторону кухни, потом снова на Финеаса. – Не убегай.

Он усмехнулся собственной жалкой шутке и скрылся из поля зрения Финеаса. Если Финеас напряжет зрение, то сможет разглядеть один из ботинков Джека. Без сомнения, Джек был так же расстроен, как и он.

Из кухни доносились какие-то звуки. Кайл набросился на холодильник, захлопнул дверцы шкафчика и с грохотом бросил посуду в раковину из нержавеющей стали.

Бринли сейчас, должно быть, на ранчо отца. В плену. Она и раньше убегала, так что, вероятно, за ней будут следить и охранять.

Шаги направились к дивану, затем послышался скрип, когда Кайл уселся, и жадные звуки, когда он поглощал свою еду.

Время ползло незаметно. Он думал о Бринли, вспоминал каждую деталь их любовных ласк и молился, чтобы у него был шанс снова полюбить ее. Он напрягся, так стараясь заставить свое тело двигаться, что капли пота скатились по его виску.

С дивана донесся храп. Кайл крепко спал. Он был никудышным охранником, но потом понял, что они никуда не денутся.

Прошло еще немного времени. Финеас пытался сдвинуться с места, но безуспешно. На кухонном столе зазвонил телефон. Один из спутниковых телефонов. Фримонт, скорее всего, хотел узнать, почему они не отчитались. К счастью, он был настроен на вибрацию, а Кайл спал прямо напротив него.

Ну же, Фримонт. Если его брат будет вести себя умно, он доложит об отсутствии связи. Как смертный, он не мог телепортироваться сюда, чтобы проверить их, но он мог попросить Золтана проверить.

Минуты тянулись бесконечно. Кайл продолжал храпеть, и никто не телепортировался. Ретт не звонил, значит, Бринли, должно быть, сотрудничает, чтобы обезопасить его и Джека.

Снова зазвонил спутниковый телефон. Черт возьми, Фримонт, пошли кого-нибудь! Неужели в Нью-Йорке уже рассвело? Если все вампиры погрузились в свой смертельный сон, спасения ждать не стоит.

Ужасная мысль закралась ему в голову. Если на рассвете они с Джеком все еще будут лежать на полу, солнце будет светить в окна дома.

И они поджарятся.

Она забыла, какая вакханалия крови и кишок каждый месяц происходила в доме ее отца. Бринли избегала официальной охоты уже пять лет, с той самой ночи, когда она стала добычей. Она начала посещать небольшие охоты, устраиваемые друзьями, которым могла доверять, или охотилась с Пропащими мальчишками в хижине Фила.

Дмитрий материализовался вместе с ней, оказавшись рядом с Реттом и Корки в лесу, граничащем с огромным задним двором ее отца. Именно туда, на эту поросшую травой поляну, оборотни возвращались с охоты, голые и окровавленные, объевшиеся своей добычей, многие из них тащили за собой мертвые туши.

Каждый месяц по всему заднему двору возводились стальные прутья, похожие на ряды вешалок для одежды в шкафу, но с крючками вместо плечиков. На них подвесят лосей и оленей. Приготовлены ряды ям для костров с вертелами для жарки.

На холме раскинулся гигантский фермерский дом. Он был специально построен на холме, чтобы ее отец мог смотреть вниз на любого приблизившегося.

Гордостью и радостью ее отца был крытый задний дворик, оборудованный огромной открытой кухней и баром. Куски мяса будут поджарены, бутылки пива выпиты, а вечеринка продлится три ночи. Обжорство и охота. Еда и кровь. Выпивка и секс. Альфы, посещавшие вечеринки ее отца, могли брать с собой любую женщину, какую хотели. Конечно, дочери Верховного Лидера стаи всегда были под запретом, вплоть до той ночи пять лет назад.

Она заметила своего отца в патио, одетого в джинсы и расстегнутую рубашку, разговаривающего с женщиной-оборотнем, все еще обнаженной и испачканной кровью на груди. На вид Каддоку Джонсу было не больше сорока пяти, хотя он был в четыре раза старше. Он запустил руку в длинные волосы женщины и притянул ее к себе для поцелуя.